Ольга Шульга-Страшная - Лабиринты времен

• Название: Лабиринты времен
• Автор: Ольга Шульга-Страшная
• Жанр: Русское современное
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-00039-229-4

Тайное братство Своих существует 2000 лет. Ни одно событие, ни одна война и ни один властитель мира не обделены вниманием и незаметным вмешательством умных и сильных Князей Братства.

---

Ярослав уже и сам не рад, что добровольно не одарил Мстислава Черниговом. Что жалеть земли и людишек? Да и сыновей к тому времени у Ярослава было уже за четыре, но все еще были мало сказать, что молоды – малы. А у Мстислава-то – ни одного. Что бы ни дождаться ему с терпением братниной кончины…! Так нет, упрямый да своевольный норов, да спящие советчики, да мудрость, которая заблудилась в собственных обильных словесах не дали сказать и сделать то, что от роду определено было говорить и делать старшему в семье. Вот уже и из Новгорода пора съезжать! Киев, небось, заждался своего правителя. Да и здесь… Недаром ведь говорят, что хороший гость вовремя съезжает со двора. А в Новгороде мало кто из приезжих не чувствует себя гостем. Но новгородцы мудры, за отца себя почитают над Ярославом. Не дали ему краской стыда заплыть перед братом, сопроводили Ярослава в великом своем числе до самого Киева. Вот, дескать, великий князь в окружении своего войска – силен и могуч. Киев хитер и спокоен. Молчит Киев. И черниговцы молчат. Что им княжьи распри? Забавы…

Братья не хотят народ смешить, значит, спор надлежит решать в поле. А своих, русских-то воевод со стрельцами, подит-ка жаль. Хорошо Мстиславу, тот привел с собой пришлых хазаров да печенегов – своих, прирученных, да малое количество не ожененных мужиков, охочих до драк. Но и Ярослав хитер, он привел с собой варягов кровь проливать, да небольшую дружину таких же новгородских бобылей.

Битва получилась какая-то шутейная, – скоро, больше военной хитростью, чем оружием, победил младший брат старшего. Но смертью легли не шутейной все те же пришлые воины… Ну что ж, они своими смертями на хлеб зарабатывали, так уж спокон веков повелось. Кто должен был выжить из наймитов, а кто погибнуть – то сама судьба распорядилась.

А что ж братья? А очень даже любовно и спокойно замирились да и сразу общее дело для них нашлось: давно пора было отбить у ляхов завоеванные через предательство Святополка Окаянного западные земли. И русские на чужих землях, поди, истомились в плену, тоже пора назад их вернуть, на родные земли, да и еще лишку прихватить. Любил, ой любил Ярослав заселять необъятные просторы новыми земельцами. Много свежей крови влилось тогда в русские жилы, растворяясь в них и обновляя. Да и свою кровь любил старший брат посеять то там, то сям. И насмехался над своим верным другом Ярославом Ярым, что брезгует иноземными молодайками. Пересвет улыбался в усы, но перебороть себя уже не мог. До Дунечки он особо и не разбирал, где тело погреть, да к какой жаркой молодушке прикипеть на день, на месяц, на два. А теперь даже дух их переносить не мог. Стеснялся их ручканий, прямо как девица! Да что говорить, только задумает ломоту в теле снять да после баньки ласки женской испробовать, тут же вот он, на памяти – Дунечкин запах: полынный, чистый, все время как будто ромашками в поле пахнет…

На западе, тем временем, земли укрепили, с юга печенеги и не мечтали покидать свою Степь. Они все еще боялись Мстислава, который не забывал и о своей крепости в Тмутаракани. Но планы у Великого Ярослава велики: на восток уводил свои дружины так глубоко, как никогда до сих пор. Места нехоженые, дикие. И народы незнакомые и – тоже дикие. Но иногда Ярослав и сам задумывался: может, и мы, русичи, им дикими кажемся? Ведь живут лесовики в порядке, устои у них древние, простор для охоты и рыбной ловли небывалый. Какими могут казаться набежчики? Чужими, дикими… Но эти мысли приходили не часто, не останавливая ни его, ни войско. Обижать никого не хотелось. Наоборот, кормили коренных невиданным здесь хлебом, взамен получали мяса и рыбы столько, что ни съесть, ни увезти не могли. Столбили новый край земли русской, а на следующую-то весну отодвигали вешки еще дальше. Знал Ярослав, что восточный край – великая казна для будущей Руси. И то сказать – непуганый пушной зверь только что сам в руки не идет, с ветки на ветку мечется, ажник в глазах мельтешит. Рыбы… да только руку в воду опусти, такая щекотка – скользят туда-сюда, толкаются холодными непугаными телами. А в лесах кабанов, лосей… да что говорить – восточный край, сбереженный от запада русскими спинами, стоял на одиннадцатом веку от рождества Христова нетронутым, богатым… и без хлеба. И жители, как доверчивые белки да собольки, черными глазками моргают, кажется, только улыбаться и умеют. А мысль все одно тревожит: как удержать эти земли в руках русских? Как не допустить сюда жадную степь да голодных западников? Мыслил Ярослав, что и крепости нужны, и новые поселенцы. А русского народа, оказалось, не так и много чтобы было. На старых, дедовых землях всем места хватало. А кем новые угодья заселять? Вот и приходилось и уговорами, и приказами насаждать русское семя далеко на восток, до глухих и нехоженых Уральских гор. А для подмоги в ратном и крестьянском труде награждались тамошней землей пришлые да пленные. Каждый становился хозяином большого куска пахоты да охотничьих угодий. Так возле каждой крепостцы и разрасталось городище.

Хорошо строилась Русь в одиннадцатом веке. Не только Киев красовался каменными церквями да домами. И дальние крепостцы – тоже. Да каждая постройка сама перед собой гордилась: кого зодчий на особый лад краше задумал да краше построил. Как живые стояли с раздутыми боками церковки и блестели невиданными до сих пор прозрачными слюдяными невеликими оконцами.

Дальние крепости тоже воздвигались сразу с церквами, с высокими стенами, с заградительными рвами. И Воеводины хоромы возводились на века: кедр, неведомый до сих пор русским строителям, – в обхвате трем мужикам рук не сцепить, душистый да на всякую мелкую древесную тварь неподатливый. Терема такие ставились, что из верхней светелки далеко над лесами можно было сизую дымку наблюдать. И для хлебов поля нашлись. А где не нашлись, там расчистились. Коренной народ на земле работать не хотел – труд кропотливый и тяжелый, а урожай когда еще будет. Это ведь не охота: подстрелил лося либо кабана – съел, поймал рыбу – тут же на угольях и испек. Но хлеба хочется, ой как хочется, а за хлеб столько шкурок нужно принести, что каравай слаще меда кажется!

* * *

Так вот и жила земля русская, строилась, растила хлеб да детушек. И Дунечкины детки подросли. Старшего, Игоря, так смолоду и посадил Киевский князь на восточном рубеже в новенькой крепости. И молодую жену ему нашел из восточных княжон, кареглазку да черноволоску. И приданого за ней столько высватал, что кедровые сундуки наполнили весь подвал под новыми светлицами. И недели не хватило новобрачным, чтобы замки по очереди пооткрывать да на каменья, на золото да на серебро насмотреться.

Игорь крепился, хоть по родной стороне и скучал, а жена его, совсем еще молоденькая, слез не лила. Давно ей пора было замуж выходить, чуть не состарилась под отцовским доглядом; еще бы год – и уже семнадцать, а там кто перестарку замуж возьмет? Но молодое дело – быстрое. Сладились – слюбились. И сразу не страшно стало молодой жене. Так же, как когда-то свекровь, держалась поначалу за мужнину рубаху. Подержалась, подержалась да некогда стало. Бабьих-то дел в избе, поди ж, переделай-тка! А страхи… Страхи были только, когда рожать пора было – оно, конечно, страшновато поначалу. Да еще когда лиходеи наскакивали. А осаждали они крепостцу не единожды. Даже имени того народа, на суетливых мохноногих лошадках, Игорь никогда не слыхивал. Но – выстояли, отбились. Хотя и своего народу положили немало. А тут и весть из родной стороны: собирал Киевский князь всех воевод земли русской. Собирал на совет. Мнилось Ярославу, что не крепостями сильна Русь, а воеводским племенем. И сыновей после его смертушки вразумить да поддержать в трудную годину кто сможет? То-то: воеводы да воеводины дети. По тем временам многие бояре были на службе у князей. Все мыслили себя воеводами, да не каждому по чести это было, да по уму, да по характеру. Вот так и замыслил Ярослав объединить мысли и долги воеводские перед ним… да нет, неправильно сказано, – перед Русью. Объединить самых сильных да умных, чтобы сами вместе держались, чтобы как нить канатная сплетался каждый воеводский род, держа в связке всех защитников и опорников земной власти на Руси. А если дело благое получится, значит – Та Власть, Верхняя, за них, за дело их правое.

Воеводы съехались к началу лета. Все съехались, кого позвал. Были и молодые, задиристые, были усыпанные серебром седины, а были совсем как лунь – выбеленные годами и ратным трудом. И говорил с ними Киевский князь всю вечернюю зарю да всю ночь. Говорил о Руси, об обычаях дедов и прадедов. Говорил о том, что так богата земля русская, что века и века будет дразнить это ворогов и заставлять завидовать русскому народу. И чернить будут этот народ, чтобы собственный стыд да совесть свою залеплять обзывными словами, что, дескать, недостойны русичи богатства такого. Ленивы да глупы, да зачем им столько, распоряжаться, де, не умеют. Надо, де, их учить, как жить да как богатство тратить. И власти будущей не мог угадать даже премудрый Ярослав. Власть власти рознь. Времена уйдут, князья уйдут, все переменится. Только русская земля останется на века такой, какой она сейчас у каждого пред глазами в пути-дороги пролегла. И сохранять эту землю вместе с ее людьми да богатствами щедрыми надлежит племени воеводскому. И еще сказал Ярослав: