Юрий Лубочкин - Сборник рассказов. Ночной гость. Армия, как она есть. Случай на педсовете. «Взвейтесь кострами, синие ночи…»

• Название: Сборник рассказов. Ночной гость. Армия, как она есть. Случай на педсовете. «Взвейтесь кострами, синие ночи…»
• Автор: Юрий Лубочкин
• Жанр: Прочие приключения

В данных рассказах описаны замечательные происшествия моей жизни. Первый рассказ серьезный – о встречи с чем-то… в горах Тянь-Шаня. Остальные рассказы больше юмористические. В них я поведаю вам о службе в Советской армии и удивительных людях, встречавшихся мне там. Третий рассказ о случае на педсовете. Ну и мой любимый – о работе в пионерском лагере «Салют» в годы перестройки. Все эти рассказы публиковались в различных журналах и газетах.

---

После завтрака начиналась муштра, строевая подготовка. Мы в любую погоду ходили по нарисованным квадратам под барабан на плацу до изнеможения. Строевую ненавидели все. Перед ней нужно было ещё нашить белый подворотничок-кусочек белой ткани под шею. «Внешний вид к осмотру!».

Один час в день проходили занятия по политической подготовке. Под долгую нудную болтовню курсанты дремали на своих пронумерованных табуретках. Иногда раздавался под «звук тишины» резкий удар по полу. Это кто-то «замученный» засыпал на табуретке и падал на пол. Провинившегося жестоко наказывали тут же, на месте двумя нарядами вне очереди. По существу, двумя бессонными ночами подряд на тумбочке. Потом расскажу подробнее. Наказывали за малейший проступок: за поворот головы, забывчивость, за пуговицу не застёгнутую, за плохо подшитый воротничок, за задержку в столовой, но особенно за возражение или неповиновение начальству. Постепенно все привыкли к этим мелочам. Было совсем не обидно, ведь в учебке мы все были одинаковы, все с одного призыва.

Затем снова физическая подготовка на снарядах. Хуже всего было на полосе препятствий – не все могли смаху перелетать через забор в три метра высотой или перепрыгивать с бревна на бревно на высоте два с половиной метра. Все боялись упасть.

Часть 2 Рота

Нас ещё раз побрили налысо и привели в часть, где нас ожидал прапорщик по кличке «Мул» – весьма пожилой для армии грузный мужчина, который снова поменял нам порядком износившуюся одежду и сильно стоптанные сапоги на более новую амуницию. Помогал старому Мулу молодой красномордый деревенский хлопец по фамилии Коляда, наш каптёрщик. Ему присвоили уже клику «Мулёнок», так как по фигуре он очень смахивал на своего патрона. У меня с ним сложились приятельские отношения. Потом нас завели в казарму. Посреди огромной комнаты стояла перекладина, лежали блины от штанги, а вокруг была сотня кроватей, выстроенных в ряды. Это была рота. Тут мы спали и занимались спортом. У кровати были тумбочки и табуретки с номерами. У каждого был свой номер. Нас распределили на 3 взвода, которые в свою очередь делились на три отделения во главе с сержантами.

Командиром нашего 3-его взвода был лейтенант Бадун – «Слуга царю, отец солдату». Рослый мужчина с бегающими глазами и всегда свежим розовым лицом. Он всегда старался выглядеть правдолюбцем и ретиво выполнял все команды начальства с полной боевой готовностью, но в то же время в нём было что-то иезуитское. Я не очень ему доверял. Да, к слову, в учебке он тоже нами заправлял, поэтому я уже привык к нему. Вечером нас повели с дружественным визитом в тихую и уютную комнату. При свете настольной лампы за аккуратным столиком сидел добрый майор и пил чаёк. Молодые солдаты выстроились в очередь на откровенную беседу «по душам». По одному, естественно. Все выходили от него почти в умилении. «Какой добрый дядя майор!» А был 1980-ый год. Мне уже 22,а не 18. Внутренний голос говорил, чтобы язык не опережал мозги. Вы, конечно, поняли мой намёк. Майор-добряк был особистом, и у него была такая работа, чтобы вызывать ребят на откровенность. Но меня так просто не взять, уже видел это. Майор улыбнулся при виде меня, предложил чайку, закурить, ответил, что не курю. Предложил рассказать о близких, не скучаю ли по дому. Спросил о девушке и пьянках «на гражданке». Ответил, что не знаю вкуса алкоголя и с девушками не гулял никогда. Всё время учился как В. И. Ленин «учился и снова учился». Слегка раздосадованный майор-доносчик наконец отпустил меня восвояси. Я посмотрел в зеркало нет ли нимба у меня над головой. А ребята раскалывались. Некоторые рассказали многовато, не выдержали, и я больше не видел их – перевели в другие части. Они оказались «неблагонадёжными».

Теперь пришло время сказать, что в нашей части не служили выходцы с солнечного Кавказа и товарищи других южных национальностей. А только славяне, причём русские и белорусы. Даже украинцев было мало, пару десятков. Их называли «первый хохол первого взвода», «второй хохол третьего взвода». Моим приятелем стал Витька Чибирак, первый хохол третьего взвода лейтенанта Бадуна. Хороший, толковый парень из Владимира-Волынского. Что это была за часть – не скажу. Но мы называли это «бронекопытными» войсками. По сути так и было.

Когда мы вернулись в роту, «дедушки» хищно и пристально рассматривали нас, пытались найти первую слабинку, пытаясь найти повод для издевательств. Нас называли «салагами», «салабонами» или «духами». Едва мы улеглись спать «Абара!» (это значит «Тревога!») и все солдаты двух младших призывов построились на линолеуме «по форме раз» – это значит в кальсонах и сапогах, на голове каска, сзади вещмешок с котелком, в руках оружие – щетки, тряпки, зисы, швабры и вёдра. «Салаги» строем пошли на несение ночной службы по уборке казармы, туалетов и умывальников. Особо провинившиеся драили очки – унитазы, остальные мыли по ночам всё оставшееся. Спать шли по разрешению «дедов». Сержанты, особенно младших призывов, боялись дедов и не препятствовали издевательствам. Офицерам младшим было выгодно, что деды всё держали в порядке, а старшие боролись с дедовщиной по мере возможностей, но ничего не помогало. Не надо было брать в армию бывших малолетних уголовников, которые перенесли это зло из тюрьмы в армию.

Не думайте, что все деды были такими. Большинство, причем подавляющее, были хорошими, простыми парнями. Они не участвовали в диких фантазиях по воспитанию духов, но не обращали на это внимания. Им самим когда-то досталось от других. Издевались над молодыми трусливые и подлые подонки, которые сами пережили такое, а теперь отыгрывались на других за свою грязную душонку. Я понял это и знал как встретить «друзей». Я услышал голос «А этот чаго ляжыць?». В следующую секунду последовал удар сапогом по кровати. Так, что я подлетел вверх. С доброй улыбкой на лице я встал и треснул урода по лысой башке трубой от спинки с кровати. Ножки разъехались, дёрнулась головка и дембель сел на пол. Оттянув мясистое ухо, я прокричал ему: «Понимаешь, сука, я очень хочу спать!». Думаю, что бедняга обосрался от неожиданности. На следующую ночь меня даже не поднимали, хотя я был готов ко всему. Они стали считать меня полностью контуженным «профессором». Но ночью уже боялись, а гадили исподтишка. Пусть лучше так.

Но самый отвратительный из всех был сержант Игорь Тимченко. Оборзевший, жирный, с отвислыми щёками, жирным затылком он был совершенно не похож на других сержантов, сильных стройных и подтянутых.

С утра он выставлял бесцветные глаза на какого-нибудь духа и все знали, кто будет жертвой на день. Любил, ублюдок, бить в пятку сапогом в строю, когда никто не видит. Крал деньги и вещи у солдат, а посылки у молодых забирал, забивался в угол и жрал с хрустом пока не вспотеет. Этого козла презирали все, но почему-то не останавливали. Он не мог ни бегать кроссы, не мог ни разу подтянуться. Пример молодым солдатам! А просто его папаша был большой «партийной шишкой» в славном городе Орша, а это был его достойный сынок.

Его бы прибили раньше, если бы знали, что он был стукачом у начальства. Наш комбат прихватил его за что-то, поэтому он ушел на дембель последний в части. Через год эта мразь пришла на КПП просить у комбата характеристику в высшую школу милиции вместе с сержантом Лащенко. А мне впервые понравился комбат Бабошин, который в ответ показал ему правую руку с выпрямленным средним пальцем и промолвил грозно «А вы, падлы, своих друзей продавали!». Попробовал урод сесть и на меня. Пришлось поговорить с ним ночью. Утром на завтраке принёс мне мясо с кухни и даже стал смотреть на меня преданными глазами. На новый,1981-ый год деды решили выпить. Как-то протащили водку в часть и нажрались. Предложили мне. Я ответил: «Пошёл вон, хочу спать!». Сделал очень правильно. На утро Тимченко продал все своих друзей с потрохами и получил третью лычку на погоны. Когда все деды ушли на дембель, а он остался, все «духи» отводили душу сапогом на его заднице. Впрочем, не будем о дерьме.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.