Елена Тимошина - История политических и правовых учений. Курс лекций. 2-е издание. Учебное пособие

• Название: История политических и правовых учений. Курс лекций. 2-е издание. Учебное пособие
• Автор: Елена Тимошина
• Жанр: Психология, социальное

Данное учебное пособие представляет собой курс лекций, освещающих основные политико-правовые теории и доктрины, отражающих опыт прошлых поколений в исследовании проблем права, политики, государства, дающих обоснование основных понятий и терминов от теорий Древнего мира (Протагор, Горгий, Продик, Гиппий, Антифонт) до Нового времени (Гуго Гроций, Томас Гоббс, Джон Локк, Жан Жак Руссо и др.). Пособие предназначено для студентов, аспирантов и преподавателей юридических, политологических, философских и других гуманитарных вузов и факультетов.

---

§ 3. Смешанная форма государства

Полибий сравнивает Рим с теми государствами, которые многими историками и философами восхвалялись как лучшие. Идеальное государство Платона он считает некорректным привлекать к сравнению, так как оно никогда не существовало. Вообще прагматик Полибий весьма иронично относится к Платону: «В настоящее время оценка Платонова государства, – пишет он, – посредством сличения с государствами спартанцев, римлян и карфагенян походила бы на то, как если бы кто-нибудь выставил одну из своих статуй и сравнивал ее с живыми, одушевленными людьми. Ведь такое сравнение неодушевленного предмета с одушевленными, наверное, показалось бы зрителю неправильным, ошибочным и ни с чем несообразным, хотя бы работа статуи и заслужила наивысшей похвалы» (VI. 47.9–10).

Что касается государств реально существующих, то Полибий начинает рассуждение с государств афинян и фиванцев. Однако ни Афины, ни Фивы не заслуживают особого внимания. Их возвышение носило кратковременный характер и было связано не с формой правления, а с деятельностью выдающихся государственных мужей. В этих государствах «всеми делами по собственному капризу заправляет толпа, в одном месте непомерно стремительная и непостоянная, в другом обуреваемая насилием и страстями» (VI. 46.9).

Критское государство также не кажется Полибию достойным подражания. Критяне, по убеждению Полибия, отличаются чрезвычайно дурными нравами, а это результат дурного государственного устройства. Он доказывает данное утверждение, проводя сравнение Крита с Лакедемоном. О заслугах Ликурга Полибий упоминает неоднократно. Именно он – «автор» смешения властей в Лакедемоне. Ликург все сделал правильно: цари сдерживались народом, а народ – старейшинами. В течение длительного времени в Спарте поддерживалась свобода и единодушие граждан. Однако это государство оказалось совершено непригодным для расширения своей власти и господства над другими народами. Как только спартанцы стали претендовать на господство над эллинами, их государство показало свою полную несостоятельность.

Карфаген первоначально тоже был устроен превосходно. «Так, у них были цари, совет старейшин имел аристократическую власть, и народ пользовался своими правами в должной мере» (VI. 51.2). Победа Рима над Карфагеном была обусловлена действием природы, всеобщего закона зарождения, расцвета и упадка. «Государство карфагенское раньше окрепло и преуспело, нежели римское, поэтому Карфаген уже отцветал в это время (время пунических войн. – И. К.), а Рим, по крайней мере, в отношении государственных учреждений, находился в самом цветущем состоянии» (VI. 51.5).

Современный Полибию Рим являлся, как он полагал, образцом смешанной формы правления. Государственная власть в Риме была представлена консулами, сенатом и народным собранием. Здесь мы видим полное сходство с Лакедемоном и Карфагеном. Однако дело состоит не только в наличии элементов всех трех правильных форм правления, но и в распределении компетенции между институтами власти и создании возможности взаимосдерживания. В Риме все было сделано безупречно. «…Все было распределено между отдельными властями, – пишет Полибий, – и при помощи их устроено столь равномерно и правильно, что никто из туземцев, не мог бы решить, аристократическое ли было все управление в совокупности, или демократическое, или монархическое. Да это и понятно. В самом деле, если мы сосредоточим внимание на власти, государство покажется вполне монархическим и царским, если на сенате – аристократическим, если, наконец, кто-либо примет во внимание только положение народа, он, наверное, признает римское государство демократией» (VI. 11.11).

Полибий подробно описывает компетенцию консулов, сената и народного собрания. Во всех трех случаях она оказывается весьма широкой, а власть каждого органа значительной. Но это только первый шаг к созданию смешанной формы правления. Власти должны иметь возможность «или мешать одна другой, или оказывать взаимную поддержку и содействие» (VI. 15.2). Такой механизм в Риме создан.

Следует отметить, что не только правильное смешение властей способствовало возвышению Рима. В любом государстве важную роль играют обычаи, законы, нравы народа. «Те из них заслуживают соревнования (стремления к ним. – И. К.), которые вносят благонравие и умеренность в частную жизнь людей, в государстве же водворяют кротость и справедливость; нравы и обычаи противоположные достойны осуждения. Если, таким образом, у какого-либо народа мы наблюдаем добрые обычаи и законы, мы можем смело утверждать, что хорошими окажутся здесь и люди, и общественное устройство их. Точно так же, если мы в частной жизни людей видим любостяжание, а в государственных деяниях неправду, очевидно, можно с большою вероятностью предположить, что и законы их, и нравы частных лиц, весь государственный строй негодны» (VI. 47.3–5). Хорошее государственное устройство опирается на добрые нравы народа, а добрые нравы рождаются в том народе, который имеет хорошее государственное устройство. Но ничто не вечно в этом мире. Меняются и нравы, и формы государственного устройства. Этот процесс можно замедлить, но не остановить. Вывод Полибия не следует считать пессимистичным, скорее он реалистичен. История, в том числе и самого Рима, подтвердит его.

Глава 7. Цицерон

Марк Туллий Цицерон (106–43 г. до н. э.) – один из крупнейших деятелей периода кризиса республики. Он занимал должности квестора, курульного эдила, претора, консула, был блестящим оратором. Кроме того, он является автором трудов по риторике, этике, праву, из которых нас в особенности интересуют три диалога: «О государстве», «О законах» и «Об обязанностях».

§ 1. Понятие и происхождение государства

Прежде чем перейти к рассуждениям о государстве, главный участник диалога Публий Сципион, к которому собеседники обратились с просьбой изложить взгляды по этому поводу, постулирует правило, которым всегда следует руководствоваться. Суть его проста: «если насчет названия предмета исследования все согласны… то надо разъяснить, что именно обозначают этим названием; если насчет этого тоже согласятся, то только тогда будет дозволено приступить к беседе; ибо никогда нельзя будет понять свойства обсуждаемого предмета, если сначала не понять, что он собой представляет» (О государстве. I. ХХIV. 38). Следуя этому правилу, Цицерон устами Сципиона дает свое знаменитое определение государства: «Итак, государство есть достояние народа, а народ не любое соединение людей, собранных вместе каким бы то ни было образом, а соединение многих людей, связанных между собою согласием в вопросах права и общностью интересов» (О государстве. I. ХХV. 39). Сразу следует обратить внимание на то, что в оригинале используется термин «res publica», а не «civitas». «Res publica» есть «res populi», утверждает Цицерон. Что касается термина «res publica», то он был известен издревле и означал имущество, находящееся в общем пользовании, но Цицерон придал ему более широкое значение. Res publica не просто вещи, находящиеся в совместном владении, а вся система отношений, которая связывает граждан. Именно в этом смысле республика есть достояние народа, т. е. граждан. Данная мысль принизывает все политико-правовое учение Цицерона.

Кроме того, как следует из определения республики, она основывается на общем для всех праве. Право в данном случае конституирует государство и является его сущностным признаком.

В вопросе о происхождении государства Цицерон продолжает аристотелевскую традицию. «Первой причиной для… соединения людей является не столько их слабость (как думал Полибий. – И. К.), сколько, так сказать, врожденная потребность людей жить вместе», – утверждает он (О государстве. I. ХХV. 39). Люди – единственные из всех живых существ наделены разумом и речью, и только они способны общаться на основе закона, права и справедливости.

Процесс происхождения государства Цицерон представляет себе довольно просто. «В то время как от природы общая черта всех живых существ – желание продолжить свой род, первоначальные узы состоят в самом супружестве, далее в появлении детей, затем в создании одного дома и общего имущества; это уже начало и как бы рассадник государства» (Об обязанностях. I. ХVII. 54). Однако Цицерон не уподобляет государство семье. Государство у него, как и у Аристотеля, – самоценная форма общения, предполагающая наличие общих ценностей, объединяющих всех граждан: «форум, храмы, улицы, законы, права, голосование» (Об обязанностях. I. ХVII. 53). В отличие от семьи государство носит публичный характер. Естественный, закономерный процесс его образования дополняется у Цицерона требованием общего согласия граждан: «Итак, всякий народ, представляющий собой такое объединение многих людей, какое я описал, всякая гражданская община (civitas. – И. К.), являющаяся народным установлением (constitutio populi. – И. К.), всякое государство (res publica. – И. К.), которое, как я сказал, есть народное достояние (res populi. – И. К.), должны, чтобы быть долговечными, управляться, так сказать, советом, а совет этот должен исходить, прежде всего, из той причины, которая породила гражданскую общину» (О государстве. I. ХХVI. 41). Далее возникает вопрос об организации этого управления, т. е. о форме государства.