Людмила Лапина - Перстень с сапфиром. Повести

• Название: Перстень с сапфиром. Повести
• Автор: Людмила Лапина
• Жанр: Прочие приключения

В сборнике «Перстень с сапфиром» три повести. Мистическая «Жрец забытого бога» рассказывает о съемках вестерна в Аризоне, о любви Саманты и Ричи, чье прошлое омрачает кровавая тайна. Приключенческая «Конец райского уголка» посвящена Гражданской войне в США: в 1862 году от семьи плантаторов остались в живых 17-летняя Мелисса и тетя Джина, их дом сожгли янки. Фантастическая «Перстень с сапфиром» повествует о любви нашей современницы Лилианы и рыцаря XII века. Их соединил Святой Грааль.

---

– Ненависть жреца вызвала к жизни это существо, – сказал Рамон.

– Может быть, это оборотень, может быть, демон суккуб.

– Ух и силен был мой пра-пра… – с ноткой восхищения присвистнул Ричи, забыв про свою сигару.

– Хорошая месть, не так ли? – криво улыбнулся Рамон.

– Суккуб совращает мужчин и убивает женщин. Все сходится, правда?

Ричи потрясенно молчал. Растерзанные Дайяна и Лайза-Энн встали перед его внутренним взором и воззвали к отмщению. А теперь опасность нависла и над нежной Самантой. Ричи скрипнул зубами:

– Рамон, у тебя не найдется лишней серебряной пули?

В глазах старика вспыхнул опасный огонек:

– Найдется, мой мальчик, сейчас принесу.

Рамон легко поднялся со стула и направился в свою супружескую спальню. Дверь и окно этого помещения, увитые диким виноградом, выходили на бассейн, в котором любил купаться молодой хозяин. Оставшись один, Ричард, откинулся на спинку кресла и поднял глаза к луне. Сияющий диск скоро должен был округлиться, и от потока холодного лунного света озноб пробрал молодого человека. Пусть его жизнь загублена, но Саманту он должен спасти! Как же это тяжело – быть рядом с ней, охранять и не сметь дотронуться. Какие муки сравнятся с этой – любить всей душой и знать, что его любовь погубит любимую девушку! Ричи застонал в бессильной ярости. Как он хотел выследить чудовище, преследующее его род, и положить конец его злодеяниям доброй серебряной пулей! Сарандон умел стрелять. И верховой езде, и искусству стрельбы научил его отец, так рано ушедший из жизни. Какой большой счет к чудовищу накопился у Ричи – смерть всех близких, всех любимых, и еще… Но об этом страшно вспоминать.

Рамон возник бесшумно, как будто вынырнул из потока лунного света, заливавшего патио. Ричи слегка вздрогнул, но старик заметил это и усмехнулся:

– А ты стал пугливым, мой мальчик.

– Извини, я задумался, – протянул Ричи.

– И есть о чем! Вот тебе две пули, заряди одну в кольт, другую в винчестер, и пусть оружие всегда будет у тебя под рукой, даже когда ты спишь.

Ричард молча взял пули. Они приятно холодили ладонь, но вскоре нагрелись от тепла его тела.

– Рамон, сколько пуль ты отлил? – после долгого молчания спросил Ричи.

– Пара штук у меня осталась, – ответил мексиканец голосом, не предвещавшим ничего хорошего чудовищу, для которого отлиты пули.

– Рамон, давай договоримся, – сказал молодой человек.

– Если… если этот суккуб… – и он замолчал, не в силах говорить о тайне, омрачившей его душу.

– Ты просишь меня довершить это дельце? – спросил Рамон.

– Клянусь, если ты погибнешь, я отомщу за тебя!

– Спасибо, Рамон, – ответил Ричи, устремив на округляющуюся луну немигающий взгляд, полный такой тоски, что старик содрогнулся.

– Это должно случиться скоро, – как бы в забытьи сказал он, и Рамон задрожал – в голосе молодого Сарандона ему послышалась затаенная обреченность. Старик хорошо знал своего воспитанника. Если гордый Ричард просит помощи, дела его совсем плохи.

– Иди, отдохни, – сказал Рамон. – Сегодня ты в безопасности.

Ричи горько усмехнулся и, гибко, как тигр, потянувшись, вскочил с кресла.

– Не своди глаз со своей девушки, и ты спасешь ее, – напутствовал его Рамон.

– От твоих глаз ничто не укроется, мудрый мой Лопес, – произнес единственный ныне живущий Сарандон и добавил:

– С завтрашнего дня я буду ночевать в своем трейлере на съемочной площадке.

– Но один, – предупредил его старик.

– Сейчас демон будет охотиться за твоей девушкой, но не сможет причинить ей вред, если она останется девственницей.

Ричи ухмыльнулся, зубы его отразили лунный свет.

– Я не трону ее, Рамон, как бы мне этого не хотелось, – пообещал он себе и старому другу.

– Вот и славно, – протянул Рамон. – А теперь спокойной ночи.

– И тебе спокойной ночи, мой добрый друг, – ответил Сарандон.

– Так или иначе, эта грустная история окончится через неделю.

Неделя, заполненная тяжелой изматывающей работой на съемочной площадке, пронеслась быстро. Дебютантка большого кино мисс Гловер и звезда Голливуда Ричард Сарандон жили теперь в трейлерах-раздевалках, но почти не встречались вне съемочной площадки. Теперь Саманта предпочитала отсиживаться в своем трейлере. Она не хотела никого видеть, даже Сарандона. Мысли тяжелые, безрадостные, не давали ей покоя – что она будет делать, когда закончатся эти съемки. Она хотела поступать в университет и упорно шла к своей цели – изучала драматургию, играла в школьном театре, где ее заметил агент Голливуда. Приглашение на съемки фильма знаменитого режиссера показалось ей трамплином в блистательную взрослую жизнь, и она, не раздумывая, вылетела в Аризону, замирая от счастливого поворота в своей судьбе. Но как она будет жить, когда съемки закончатся, и она не сможет больше видеть Ричарда Сарандона, Саманта еще не решила. И в ее контракте об этом не был ни слова, разве что ссылка на форс-мажорные обстоятельства. А безответная любовь к таковым не относится. Кинокомпания сняла с себя ответственность за душевное спокойствие актеров. Саманта чувствовала, что видеть Ричи, просто быть рядом с ним стало для нее неутолимой потребностью. Девушка иногда забывала дышать, оглушеная и захваченная своей любовью, и ни на секунду не могла изгнать его из своих мыслей.

Действие в фильме Льюка Бассина развивалось быстро и напряженно – ковбой догнал свою возлюбленную в маленьком городке на мексиканской границе и пригласил на танцы. Массовую сцену снимали ясным аризонским вечером. Западная сторона неба полыхала пурпурным золотом, а в кадре находилась танцевальная площадка на открытом воздухе – зеленая лужайка с длинными столами. Тут же готовится барбекю, а место для танцев посыпано щебенкой – асфальта в девятнадцатом веке в техасской глубинке еще не знали. Щедрый ковбой купил возлюбленной мексиканский наряд. Саманту облачили в кружевную мантилью и белое шелковое платье с оборками. Они эффектно обвивались вокруг ее стройных ног, когда она вальсировала в объятиях Ричи. Скромная жительница восточных штатов не знает танцев быстрее вальса и с недоумением наблюдает, как местные жители лихо кружатся и подпрыгивают в бешеной мексиканской пляске, занесенной с той стороны границы. Ковбой приглашает свою девушку на этот танец, она смущена, но соглашается, увидев печаль в его глазах. Вихрь быстрого танца закружил их. Ковбой поднял девушку на вытянутых руках, и для двоих время остановилось, музыка смолкла. На большом экране безмолвный поединок взглядов будет выглядеть очень красиво – чистые голубые глаза Саманты, влажные, распахнутые, и янтарные глаза Ричи, обжигающие страстью. Сердца сентиментальных зрительниц в темном зрительном зале растают от восторга. Взгляды голубых и янтарных глаз, казалось, сомкнулись навечно.

– Саманта, – хрипло выдохнул Ричи. – Саманта, cara mia…

– Что? – нежно спросила она, глядя на любимого сверху вниз.

– Cara, дорогая, любимая, – как в бреду шептал актер. Девушка в его руках сильно вздрогнула.

– Поставьте меня на землю немедленно, мистер Сарадон, – произнесла она злым шепотом.

– Милая, выходи за меня замуж, – сказал Ричи.

– Что? – пролепетала девушка. Сердце ее замерло, мир вокруг закачался. Ричи держал ее крепко на вытянутых вверх руках, значит, голова кружится у нее.

– Давай поженимся, – повторил Сарадон, и взгляд его стал умоляющим. В этот момент он не играл.

– Да-а, – выдохнула Саманта, и свет для нее померк, как будто черный фильтр перекрыл объектив кинокамеры.

Ричи подхватил обмякшую девушку и прижал к своей груди. Он бережно коснулся губами ее чистого лба и с вызовом взглянул в камеру.

– Она согласна! – гордо объявил он.

Камера стрекотала, Льюк метался в своем кресле, зажимая себе рот, чтобы не сбить неосторожным словом эмоциональную игру актеров. В этом фильме ему почти не приходилось что-либо выдумывать, указывать им. Актеры вжились в свои роли, играли их достоверно. Но что это? Они и вправду женятся?

Сарадон вынес Саманту со съемочной площадки и осторожно усадил в шезлонг. Врач подбежал почти сразу. Ричи стоял на коленях перед девушкой и грел в своих ладонях ее холодные пальцы. Врач быстро набрал шприц и поднес его к запястью девушки.

– Не надо, – остановил его Ричи. – Мисс Гловер приходит в себя.

Врач отступил на шаг. Пушистые ресницы Саманты затрепетали, веки дрогнули. Первое, что она увидела, был Ричи. Он стоял перед ней на коленях, и его обычно мрачное лицо светилось восторгом, взгляд золотых глаз ласкал ее.

– Мисс Гловер, вам уже лучше? – раздался профессионально любезный голос врача.

– Да! – сказали молодые люди в один голос и снова повернулись друг к другу. Ричи поцеловал руку любимой.