Валерий Сергеев - Прощёный понедельник. Рассказы психиатра

• Название: Прощёный понедельник. Рассказы психиатра
• Автор: Валерий Сергеев
• Жанр: Русское современное

Вошедшие в книгу истории по праву можно назвать рассказами психиатра. Опираясь на свой тридцатилетний врачебный опыт, автор показывает читателю, какая тонкая грань отделяет наше здоровье от психического расстройства. Он предлагает нам задуматься: легко ли изменить себя и свою судьбу? Каково это – покаяться в собственных грехах и простить других?..

---

– У меня сегодня фломастерное настроение! – восклицала дочка.

Ночью прошёл теплый дождь, после которого каждый листочек, цветок и травинка сверкали и переливались на солнце, словно россыпь самоцветов. Воздух был наполнен медовыми ароматами. Вот «путешественники» заметили на небе многоцветное коромысло, и дочь неожиданно спросила:

— А можно по радуге ножками пройти?

— Нет, она очень скользкая, — с улыбкой ответил Юрий.

— А я осторожно — босичком! – подыграла ему дочурка.

Они свернули с асфальта на узкую грунтовую дорожку.

— О, какие лужи! Хоть рыбок запускай! – искренне радовалась Аня.

Наконец, пришли и присели на траву у самой воды. Неожиданно послышался слабый писк. Юрию подумалось, что он раздался из высокой осоки, но дочь показала пальчиком на какой-то сверток, плавающий в окружении пластиковых бутылок и прочего мусора. Жалобный писк повторился… Теперь и Юрий не сомневался: печальные звуки издавал находящийся недалеко от берега полиэтиленовый пакет. Вернее – его содержимое. Очевидно, кто-то из жителей района, таким варварским способом пытался избавиться от новорожденных котят…

Отец поспешно «выплеснул» в воду своего тритона, схватил дочь за руку и потащил её прочь от пруда. А та недоумевала: «Папа, что это было?» Не желая её расстраивать, Юрий бормотал что-то о «необычных» птичьих криках, однако, прошагав метров сто, вдруг подумал: «Что же я делаю!? Станет ли дочь меня уважать, после всего случившегося? Я всегда учил её быть доброй и справедливой, а сам не помог беззащитным животным в их беде…» Ему стало не по себе. Выломав из зарослей орешника длинную палку и приказав дочке никуда не уходить, Юрий бросился обратно. Орудие оказалось несколько коротковато и, стараясь подцепить им пакет, он не раз оступился, проваливаясь почти по колено в илистое дно водоема. Но вот сверток на берегу. Разорвав его, отец нашёл внутри четыре мокреньких комочка. Это — маленькие, ещё слепые, котята. Судя по всему, один из них был жив: малыш дрожал от холода и чихал. Юрий обтер его полой рубашки и уложил к себе запазуху греться… Так в их семье появился кот Васька. Всеобщий любимец давно вырос, и теперь все называли его уважительно — Василием Васильевичем. Он оказался редким умницей, хитрецом и подлизой, а ещё — ужасным чистюлей: постоянно лизал свою лапу и тщательно ею умывался. Но, несмотря на это, всем был известен самый главный его секрет: больше всего на свете котик боялся воды… И самое интересное: глаза у него, также как у Юрия, оказались разного цвета!

А три года назад знакомые подарили дочери Юрия волнистого попугайчика, которого назвали Борькой… Птичка быстро освоилась в квартире и даже подружилась с котом. Неугомонный и вездесущий Борис оказался очень талантливым и вскоре научился передразнивать хозяев их же голосами. Особенно часто он повторял фразу: «Берегите попугая – это птица дорогая!», а Анечку донимал требованием: «Доча, учи уроки!»

В жизни каждого случаются порой поступки, о которых потом сожалеешь, только изменить уже ничего не можешь. Иногда человек ни в чём не виновен, но на долгие годы, а иногда на всю жизнь остается горькое чувство, которое нет-нет да и всплывёт в его памяти. Часто и объяснить толком не можешь, почему вдруг сделал то, что противно твоей душе. Бывает, об этом никто и не знает, но стыд жжёт и жжёт…

Приемный отец Юры после своего выхода на пенсию перевёз семью из военного городка в Кантоград. Новая Юркина школа стояла теперь напротив детского дома, окружённого железной изгородью. Каждый день ученики видели гуляющих по небольшому дворику малышей, которых между собой называли не иначе как «инкубаторскими» – за их одинаковые пальтишки и шапочки: синие у мальчиков и красные у девочек. И вообще все они были «как под копирку» — какие-то неухоженные и диковатые. Частенько, прильнув к прутьям ограды, точно обезьянки в клетке, они выпрашивали у школьников конфеты, с тоской поглядывая на прохожих, ведущих за ручку своих любимых чад мимо их высокого забора…

Однажды на большой перемене Юрка с друзьями вышел из школы, чтобы размяться после буфета. Неотвратимо приближались летние каникулы, и настроение от этого делалось приподнятым, почти праздничным. Приветливо светило солнце, майский воздух был свеж и чист… «Инкубаторские» на своём дворике что-то лепили из сырого песка. Окликнув их, старшеклассники, смеясь, стали бросать куски хлеба в лужу возле ворот. Вряд ли детишки были настолько голодны, но они, озираясь и боясь окрика воспитателя, всё же выбегали через незапертую калитку и хватали мокрый хлеб прямо из грязи. На самых проворных бросались остальные, вырывая и заталкивая в рот «добычу». Хохоча и наслаждаясь ощущением своего превосходства, одноклассники швыряли им хлеб, цену которому ещё сами не знали, снова и снова… Но тут Юрию внезапно стало жутко стыдно. С чувством равного отвращения к находящимся по обе стороны решётки, он убежал в класс. Его пошатывало и поташнивало… Юноша так разволновался, что в какой-то момент его мозг озарила яркая вспышка и началась демонстрация необыкновенного «кино» о собственном раннем детстве…

Сначала Юра увидел себя впервые вышедшим из дома во двор… Он как бы со стороны наблюдал и одновременно переживал всё, возникающее у малыша перед глазами: под ногами, совсем недалеко от лица – настоящие травяные джунгли, отчётливо видны песчинки, какие-то букашки, муравьи. Всё это казалось невероятно интересным и немного страшным… Потом последовали другие «кадры», в которых Юрий видел себя постепенно взрослеющим и попадающими в разные жизненные ситуации, которые он совершенно позабыл или не придавал им прежде никакого значения. На самом же деле именно они, как оказалось, были наиболее важными… Как восхитительно и весело: хочется размахивать руками, хлопать в ладоши, прыгать и корчить рожицы! Вот весной он выжигает увеличительным стеклом узоры на своём пенале, пускает по ручью кораблики из сосновой коры, делает свистульки из молодых ветвей вербы. Летнее утро… Родители повесили гамак, где он, покачиваясь, читает книжку Майн Рида, а потом бежит с ребятами на речку… Дружки зовут его играть в «чижа» и «казаков-разбойников»… Он лазает по деревьям… Строит шалаш… Хвастает перед приятелем своей коллекцией марок и меняется значками по принципу: «рыбка плывет – назад не отдаёт!»… Пишет с папой доклад о первых советских космонавтах, вырезая их портреты из журнала «Наука и жизнь». Вот мама из сахара варит ему сладких «петушков» и делает «колбаски» из растопленных ирисок, смешанных с кукурузными палочками… А поздним вечером он сидит с отцом у рыбацкого костра: печёт картошку и жарит, нанизав на палочку, «шашлык» из ломтиков сала, хлеба и лука…

Много чего значимого произошло с той поры в жизни Юрия, но и по прошествии тридцати лет, свежа в его памяти картина с детишками, дерущимися за хлеб из грязной лужи… Все когда-то были подростками и совершали нелепые, глупые, а иногда злые проказы. Дети имеют право на ошибки, в их возрасте всё ещё поправимо. А взрослые? Разобраться в себе самом всегда важнее, чем исследовать глубины космоса…

Вечерний Кантоград. Выходной день. На центральных улицах плотный поток машин. Юрий за рулем своей «Тойоты». Из динамиков шелестит новый хит Ивана Голого:

…Жизнь полна азарта, шулерства и риска.
В ней всегда Фортуна – главная актриса.
Даму пик, как шельма, за манжет упрячет
«Подходи, трефовый, испытай Удачу!»

Упругий мартовский ветерок освежает непокрытые головы горожан. Вторую неделю солнечно и тепло. От снега не осталось и помина, даже в тенистых местах. Лужи тоже давно просохли, отчего в городе довольно пыльно.

…Так я оказался на раздаче счастья:
Мне крупье швыряет туз бубновой масти…
Это – шанс? А, может, сыр из мышеловки?
Что там замышляет старая плутовка?
Знать, сейчас припомнит давние обиды
И злорадно крикнет: «Ваша карта бита!»
Только я не мыслю жизни без азарта
И ва-банк играю на крапленых картах…

Между уныло-серыми коробками зданий вдруг, радостно вспыхнув, засиял золотом куполов храм Христа Спасителя, и приветливо распахнула свои объятья соборная площадь. Юрий увидел, что возле отворенных врат храма толпятся нарядные люди.