Николай Жакобов - RUсский koMiX. или коллаж о настоящем сверхинтеллекте

• Название: RUсский koMiX. или коллаж о настоящем сверхинтеллекте
• Автор: Николай Жакобов
• Жанр: Альтернативная история

RUсский kоMiX – это сатирическая пародия на современное потребительское общество. Главная тема книги – миф, с учетом всех его форм, от древнего фольклора до современных масс-медиа. Сама квартира главного героя является аллегорией профиля соцсети, поэтому однозначно ответить на вопрос, где развиваются события – затруднительно: то ли действительно в реальном мире, то ли в фантастическом пространстве, то ли в голове Никанора Ефимовича, то ли сам Никанор Ефимович – персонаж виртуальной реальности.

---

– Не так стеснительно опоздать, как прийти невовремя. День добрый, Никанор Ефимович.

Если Полину окинуть мигом – элегантная «готическая Лолита» с внешним налетом пост-панка и вампиризма. Сложно сказать, что именно оказало на образ такое влияние. Известно лишь, что всплеск интереса к готическому стилю пришелся на семидесятые годы двадцатого столетия.

В мире музыки и одежды в ту пору царила анархия. На смену «миролюбивым», слегка поднадоевшим хиппи пришел деспотизм революционного панк-рока. Однако, изменение «несправедливого» мироустройства оказалось не по зубам тем, кто грезил уйти из жизни, оставив красивый труп20. В конечном итоге, злополучная революция привела к тому, что мятежный дух времени пришел в упадническое настроение, и неуступчивую анархию сменил отчужденный декаданс.

Готическая Полина молода и прекрасна. Внешность и подчеркнутая аристократичность стиля довольно выразительно отражают её мировоззренческую сущность. Сплошной черный цвет: изящно вышитая блузка с плотно затянутым поверх корсетом, пышная многослойная юбка чуть выше колен, сетчатые чулки c оригинальным узором и лакированные туфли фасона «Мэри Джейн» со скругленным мысом и поперечным ремешком. Обилие печальной безысходности, укутанной в полуночный сумрак, олицетворяет собой своеобразный траур бытия, полного боли и страданий. Коротко обритые волосы в сочетании с монохромным готическим раскрасом, подчеркивающим белизну кожи, накладывают на образ печать неизъяснимости и гробовой меланхоличности, а в дымчатом макияже глаз проскальзывает депрессивно-суицидальное уныние.

– Роскошью времени мало кто наслаждается. Проходи в гостиную. Чай готов и уже остывает.

Девушка вежливо улыбнулась и, скинув обувь, прошла в комнату.

Гостиной Никанора был присущ классический минимализм Страны восходящего солнца. Оформленная в японском стиле она выглядела просторно и сбалансировано. Немногословность и строгость форм, отсутствие излишних деталей, неназойливая цветовая палитра, мягкое световое обрамление – все в ней воспринималось с легкостью и располагало к безмятежности. Обогнув низкорослый диван четкой прямоугольной формы, походящий на ложе японского императора, Полина живописно устроилась на одной из подушек цвета слоновой кости, покорнейше возлежащих окрест приземистого лакированного столика. На подносе стояли две чашки терпкого дымящегося чая, большая ваза с тропическим фруктовым коллажем и двухъярусная конфетница, засыпанная птичьим молоком и печеньем. Никанор уселся напротив гостьи и сразу же расположился к ней. Её своеобразная, щемящая красота и нетипичные для женщины широта и пластичность мышления, – что бесспорно является скорее исключением из правил, нежели самим правилом, – оказывали на Никанора почти что гипнотическое воздействие.

Полина и впрямь была умна, только ум её был весьма редкостного свойства. Он не сводился к способности математически мыслить или решать поставленные задачи аналитического характера. Можно сказать, что она родилась с детектором лжи в сердце, поскольку и мнимую премудрость, и пристрастность суждений, и безосновательность предположений, и даже фальсифицирование мотивов – все это она распознавала мгновенно, с предельной точностью, прибегая скорее к чувственной, сердечной, а не к интеллектуальной практике. Иными словами, она видела истинную сущность людей сквозь призму их двуличия и притворства.

– Время не роскошь, а средство познания отношений, – произнесла Полина и отрешенно уставилась в красно-коричневую глубину напитка.

– Что ты имеешь в виду? – Никанор медленно поднес чашку к губам, и, подув, бесшумно отпил глоток Пу-Эр Туо Ча21.

– Она имеет в виду то же, что и опередивший её во времени Артур Шопенгауэр, – Чесс кокетливо задрал хвост и скромно приблизился к Полине. – «Час ребенка длиннее, чем день старика».

– Привет, Чесс! Ты, как всегда, в форме: лапы в бой, хвост трубой.

– Симулякр приветствия. Сам он лишен собственных эмоциональных переживаний, зато безупречно считывает живую чувственную ткань, – Никанор смачно хрустнул печеньем. – Выходит, ты солидарна с немецким философом?

Полина кивнула.

– Я хотела сказать, что все познается в отношении, но само отношение познается во времени. Даже отношение ко времени у человека складывается с позиции прожитого им времени.

Снова раздался хруст.

– Один год для пятилетнего ребенка составляет одну пятую часть его жизни и воспринимается в десять раз продолжительнее, чем для пятидесятилетнего человека, – она отпила чай и стеснительно добавила, – а нет ли у вас молока?

– К сожалению, я не большой любитель, но ты никогда не говорила, что предпочитаешь по-английски…, – Никанор немного смутился, – если бы я знал…

– Ничего страшного, Никанор Ефимович, нет коровьего, зато есть птичье, – утешительно сказала Полина, и воздушное угощение растаяло во рту в один миг. – Кстати, вы удивительно походите на Коровьева, особенно когда щуритесь.

– На кого? – удивленно спросил Никанор.

– Ну, того самого, Фагота-Коровьева – черта и рыцаря, старшего из подчиненных Воланду демонов, правда, без усиков куриных и брючек клетчатых. Но я именно таким его себе представляла. Как там у него, сейчас вспомню…

– «Гражданин ростом в сажень, но в плечах узок, худ неимоверно, и физиономия, прошу заметить, глумливая», – опередил её Чесс.

– Точно, только кот у вас не Бегемот.

– Но эрудит и полиглот, – бросил Никанор с легкой ухмылкой.

– А по-английски я люблю три вещи: чай, красоту и уходить.

– Красоту? – переспросил Никанор.

– «Красоту по-английски» Ричарда Эйра.

– Ах, да, дерзкая картина! Тончайшая, как паутина, эротика окутывает сценическое пространство. Да и сам сюжет бросок, экстравагантен и безумно увлекателен, – произнес Никанор преувеличенно вежливым, но сухим и бесстрастным тоном, подражая высокомерию пресловутых киноведов и театралов.

– Дифирамб, пропетый целому театру с вывернутой наизнанку формулировкой: «Весь театр – мир, актеры же в нем – люди». А половая самоидентификация героя – изюминка сюжета, – вторила его тону Полина.

– То есть бисексуальность главного героя тебя не приводит в замешательство? – спросил Никанор, заговорщически прищурив глаз.

– Абсолютно. И не только в кино, но и в жизни. Для моей половой ориентации важен не пол, а психотип.

Никанор задумался.

– И на какие типы разделены твои партнеры? – с почтительной деликатностью в голосе спросил он.

– Хищник и жертва, – ответила Полина, сдирая кожуру с киви.

– Вот как! – Никанор почесал щетинистый подбородок. – Стало быть, охотник и добыча.

– Можно сказать и так. Как водится, жертвы в природе встречаются гораздо чаще. Мужчина-охотник редчайший вид, диковина на грани исчезновения.

– Как золотые тигры? – почему-то Никанору пришел на ум именно этот представитель фауны.

– Золотые, – вмешался Чесс и уставился на Никанора, – саблезубые давно вымерли.

– Что поделать, кошачья ревность. Имеет тенденцию возрастать, сменяя недовольство более агрессивным поведением. Завтра же свяжусь с оператором, чтобы отредактировал параметры этой опции.

Кот вальяжно развалился на подушке.

– Продолжай, Полина, извини, что перебили.

13:42 – 13:51

Перемена в облике Никанора вдруг напомнила девушке мимику персонажа одного новогоднего фильма, когда вместо хмурой, неприветливой физиономии в мгновение ока появлялось симпатичное дружелюбное лицо. Эта двухсерийная комедия – главный объект коллективного ностальгирования по «совковому» образу жизни, – долгие годы являлась бессменным инструментом синхронизации народного сознания. Запускаясь по традиции в канун Нового года, данный образец киноискусства спаивал воедино весь честной народ до состояния абсолютной податливости, а затем, как бы перенастраивал его на волну экономического подъема и светлого будущего. Точнее, настраивал не сам фильм, а так называемый Subliminal message в виде дополнительных кадров – гипнотическое внушение, ровно на год, вступающее в силу с последним боем курантов. Вследствие этого достаточно продолжительный период новогодние обращения исходили от двух ликов одной сущности, попеременно сменяющих друг друга.

Никанор Саблезубов, возглавлявший на то время ведущее политическое PR агентство страны, и напрямую причастный к разработке данной сублимальности, на свой страх и риск (хотя не находил в этом ничего оскорбительного) нарек эту сущность «Двуликим Анусом», поскольку в древнеримской мифологии подобное явление уже имело место быть и носило схожее название.

Двуликий Янус – бог хаоса, входов и выходов, различных проходов, а так же начала и конца, – изображался с двумя лицами, обращенными в противоположные стороны. Одно лицо, молодого безбородого человека, было устремлено в будущее, другое лицо, бородатого старца – обращено в прошлое.