Елена Ровенко - Время в философском и художественном мышлении. Анри Бергсон, Клод Дебюсси, Одилон Редон

• Название: Время в философском и художественном мышлении. Анри Бергсон, Клод Дебюсси, Одилон Редон
• Автор: Елена Ровенко
• Жанр: Философия
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-89826-467-3

В книге исследуются рецепция и интерпретация базовых онтологических категорий – времени, пространства, материи – во французской философии и искусстве (музыка и живопись) рубежа XIX–XX веков. Выявляется соответствие двух картин мира, создаваемых каждой из этих областей человеческого духа. В орбиту изучения попадают наиболее примечательные фигуры, новации которых отражают кардинальный поворот в философском и художественном мышлении, прежде всего – с точки зрения трактовки важнейшей для миропонимания рубежа столетий категории времени. Философия Анри Бергсона, музыка Клода Дебюсси, фантазии Одилона Редона вступают на страницах книги в диалог, окрашенный в онтологические тона.

---

И не может ли образ философского учения, аккумулирующий первичную интуицию этого учения в нашем представлении, быть сродни образу искусства того или иного мастера, – образу, возникающему в нашем сознании в виде суммарного впечатления от творчества определенного художника? И, наконец: не дает ли учение Бергсона права отождествить этот образ искусства с образом первичной философской интуиции по выполняемой им функции? Иными словами, при положительном ответе на последний вопрос мы можем говорить об особой первичной интуиции и в сфере искусства. В данном случае вполне правомерна ситуация совпадения двух указанных выше образов (образа философского учения и образа конкретного художественного мира) – и даже совпадения двух интуиций, к которым апеллируют эти образы[721].

Предлагаю теперь читателю обобщить содержание изложенных выше рассуждений. Можно сделать следующие выводы:

• Интуитивный метод Бергсона, как показал Ж. Делёз, – строгий и точный метод, отличающийся не меньшей ясностью, чем методы «позитивных наук». Специфика бергсоновского метода в том, что он применяется для познания, прежде всего сферы духа (духовной реальности). А значит, этот метод может быть использован в сфере «наук о духе» (по Дильтею), иначе говоря, в сфере гуманитарного знания, в частности искусствознания. Критерием такого применения служит тезис Бергсона о том, что интуиция действует в области человеческого духа и, следовательно, с ее помощью правомерно освещать прежде всего разные проявления духа. Интуитивный метод, стало быть, можно успешно использовать как метод контакта с художественным произведением и познания его.

• Мы вправе, ссылаясь на «логику ретроспекции», выявлять в учении Бергсона те аспекты, которые нас интересуют, и применять его метод для исследования тех областей человеческой деятельности, для которых сам Бергсон свой метод не предназначал. При этом мы не искажаем учение философа, а, напротив, проникаем в первичную философскую интуицию, которая предстает для нас в виде выявленного «главного», что есть в бергсоновской флософии, как мы понимаем это главное (иными словами, интерпретация неизбежна).

• Однако интуиция должна быть передана не напрямую, а опосредованно. Для трансляции первичной, исходной интуиции (философской или, как теперь можно добавить, художественной) Бергсон применяет особые образы-посредники, которые, облекаясь в словесную оболочку, обретают статус качественных образов-понятий (так как вербализация привносит понятийный аспект). Можно сказать, что образы-посредники, созданные творческой мыслью самого Бергсона, предстают также в аспекте качественных понятий, «сшитых по мерке» конкретных явлений реальности. Полученные качественные понятия-образы двуплановы. Поскольку это образы, они апеллируют к нашему воображению; поскольку же это понятия, они так или иначе будят нашу рациональную способность и способствуют достижению точности в нашем описании исследуемых предметов. Качественные образы-понятия не включены в бинарные оппозиции, так как не имеют онтологически равной противоположности (это относится и к многим прежним категориям: пространство, например, не имеет того же онтологического статуса в концепции Бергсона, что и длительность).

• Что же касается уже освоенных нашим мышлением, готовых понятий, то в контексте философии Бергсона они обретают конкретность и гибкость и, подобно перешитому платью, плотно охватывают описываемые ими явления. Таковы: Форма, Материя, Протяженность, Восприятие, Сознание и даже Спациализованное время, поскольку все эти понятия приспосабливаются к новым феноменам, для описания которых предназначены, – а точнее, к бергсоновским представлениям об этих феноменах. Значит, данные понятия переосмысляются; в них вкладывается новое, вполне ясное и определенное значение. Следовательно, в нашем поле зрения располагаются и образы (или качественные образы-понятия), и понятия давние, но преображенные: мы можем использовать и те и другие для описания исследуемых феноменов (поскольку, как мы помним, сам Бергсон не отрицал необходимости понятийной репрезентации смыслов, постигнутых интуитивно). При этом намечаются следующие оппозиции привычных понятий и новых, качественных понятий-образов (представлений).

• Восприятие первично по отношению к мышлению, а образ – по отношению к понятию. Отсюда онтологический, гносеологический и аксиологический приоритет образов (а значит, и качественных образов-понятий) перед привычными понятиями.

• Прежним понятиям философ отказывает в собственном бытии и статусе сущностей. Напротив, образы, а вслед за ними и качественные образы-понятия обладают самодостаточным, полноценным бытием, независимым в конечном счете даже от воспринимающего сознания; они предстают во всем великолепии сущностей, наиболее полно воплощающих интуицию.

• Образ какого-либо предмета окружающего мира и образ-посредник – две ипостаси одного компонента нашего опыта, внешнего и внутреннего. Этот компонент в обоих случаях именуется la image. Образы окружающего мира – промежуточный компонент реальности между материей и духом, они дают истину об одухотворенной материи. В образах-посредниках преобладает духовный аспект, поскольку они рождены интуицией; образы-посредники передают интуитивно полученное знание о мире в сущностном плане во всем его разнообразии. Напротив, готовые понятия репрезентируют познание пустой формы и сами есть предзаданная форма.

• Отсюда понятно, что образы, представляя интуитивно добытую информацию обо всей реальности в ее конкретике, сами конкретны; «заранее сшитые» понятия, в противоположность образам, «сшитым по мерке реальности», абстрактны.

• Бергсоновская реальность есть всё, обладающее конкретными качествами.

• Конкретные образы возникают в процессе всматривания, вживания в реальность, в отличие от заготовленных привычных категорий, которые не требуют затрачивания времени, чтобы их приспособить к предмету. Само познание приобретает в случае с образами процессуальный характер.

• Процесс познания требует переживания каждого образа, посредствующего в передаче интуиции: качественные образы-понятия, следовательно, тоже переживаются, а готовые понятия прежде всего мыслятся. В первом случае имеет место непосредственное переживание исследуемого предмета, проникновение в объект познания, необходимость расположиться «посреди» него; в последнем случае – отстранение от познаваемого объекта, конструирование объекта познания, взгляд извне.

• Стало быть, образы (и качественные образы-понятия) – трансляторы динамического смысла, рождающегося и обогащающегося при постепенном проникновении в реальность. Такой смысл не поддается определениям и вообще не вербализуем в полной мере: ведь смыслообразование происходит непрерывно. Действительно, определение – элемент речи, выражающий дробное представление о реальности как о совокупности замкнутых, отграниченных, уже завершивших свой рост составляющих. Напротив, нужно прослеживать взаимосвязь любого компонента реальности с другими ее компонентами и видеть внутреннюю организацию данного компонента.

• Упраздняется знак как средство фиксации смысла, извлекаемого из ограниченного числа информативных аспектов реальности; упраздняются, следовательно, такие составляющие знака, как означаемое, означающее, конвенциональность, включенность в жестко заданную систему смысловых отношений. Понятия обладают смыслом, тождественным самому себе. Это гарантирует их неподвижность, статичность. А вот качественные образы-понятия, впитывая постоянно изменяющуюся, накапливающуюся информацию о мире, сами становятся динамичными, устремленными, векторными, в соответствии с динамичным смыслом, имманентным развивающейся реальности.

• Следовательно, качественные образы-понятия, впитывая все больше смысловых оттенков в процессе прироста информации, преодолевают собственные границы и начинают взаимодействовать друг с другом, для них характерно взаимопроникновение, в то время как обычные понятия внеположны друг другу. При этом последние оказываются и рядоположны, то есть они апеллируют к пространству, а качественные образы-понятия живут в длительности.

• Поэтому в связи с понятиями можно говорить о фрагментарности охватываемой реальности, о показе некоторых аспектов реальности как обособленных элементов; напротив, в случае с образами-понятиями перед нами – целостность постигаемой реальности, показ некоторых ее планов как взаимодействующих и взаимопроникающих.

• Бергсоновский образ-понятие излучает качественную множественность смыслов, которая есть живое, динамическое единство. Гарантом такого единства выступает исходная интуиция, рождающая образ-посредник, вербализованный и превращенный в качественный образ-понятие. Но взаимодействие всех смыслов, формирующих специфическую оболочку образа-понятия, равно как и взаимодействие всех таких смысловых оболочек, формирующих общее семантическое поле совокупности образов-понятий, – индуктивно рождает качественное смысловое единство высшего уровня. Такое единство максимально близко исходной, первичной интуиции, если не целиком совпадает с ней. И это качественное единство обогащается бесконечно в течение становления реальности и постоянного прироста информации. Следовательно, здесь имеет место неполная индукция. Готовые же понятия восходят к абстрактному и пустому единству вбирающей их общей категории, то есть в данном случае можно говорить о полной индукции, равно как и об обратной ей операции дедуктивного выведения понятий из общей категории.