Вероника Батхан - Зеркало изо льда. Стихи

• Название: Зеркало изо льда. Стихи
• Автор: Вероника Батхан
• Жанр: Поэзия

Итог двадцати лет работы со словом, ритмом, смыслом и бессмысленностью. Игры без правил, аберрация понимания. Лоскутное одеяло из звонких имен и исторических реалий. Стихи о надежде и о том, как жить, если она запаздывает.

---

Вуаля!

Метнулся свет заплатой на трико,
Назойливый сквозняк обнял за плечи…
Играть с пустым желудком нелегко,
Играть с пустыми фразами не легче.
Мой выход на брусчатку мостовой
От розы в рукаве до камня в спину.
И тишина покажется живой…
Бисируйте – на сцене Коломбина!
Вот веером в руке раскрылся фарс —
Сюжет простой, как пьяная беседа,
Но приглядитесь – в профиль или фас
Узнаете жену или соседа…
А может быть… Ах, что вы, монсеньер!
Жестокий век и нам не до пародий…
По шкуре виден пес, по шапке – вор,
Как говорят бездельники в народе.
От смеха балансирую к слезам,
И снова – в смех. Виват аплодисментам!
Любой актер назначит цену сам
Таким уравновешенным моментам —
Мозоль на пятке, маска на лице,
Под маской пустота, в ладонях вера…
Как различить? А истина в яйце,
Которое швыряют в лицемера.
Но вот финал – злодей нашел конец,
Влюбленные – постель, супруги – чадо…
Толпа отхлынет, смолкнет бубенец
На шляпе Арлекина… Без пощады
Я смою роль и грим с усталых щек,
Нашью еще заплату на колене,
И, чтобы оплатить актерский счет,
Пойду смотреть чужое представленье.

12.99

«На сцене блеск и мишура, идет роскошная игра, и зрители в азарте…»

На сцене блеск и мишура, идет роскошная игра, и зрители в азарте,
Следят как движется рука очередного игрока простых актерских партий
Ромео юн, Ромео пьян, не портит ни один изъян влюбленного героя.
Джульетта манит красотой и кажется почти святой, вся в белом шелке, стоя
У черной рампы на краю и голос ангелом в раю взлетает на галерку:
«Я за любимым двинусь вслед на сотню лиг, на сотню лет…» Как трогательно горько.
Ликует публика и шквал оваций Вас очаровал… Актеры и актрисы
Почти что боги, разве нет? Но мой единственный совет – ни шагу за кулисы.
Гримерка. Лампочка в углу. Чулок без пятки на полу. Початая бутылка.
На стуле вянет белый шелк, под стулом – ах! – ночной горшок… Красавица, что пылко
Твердила страстный монолог, уныло штопает чулок… Тупая боль в затылке
Изводит. Палец уколов, она бормочет пару слов, к стеснению не склонна…
Боится в зеркало взглянуть – расплылся стан, обвисла грудь. Вот это примадонна.
А вот Ромео весь в огне – прижал к заплеванной стене кудрявую хористку
И от… любви… не чуя ног, твердит что болен, одинок, уже не склонен к риску,
И потому, идя ко дну, он ищет верную жену, а не худую ссору…
Смешон и жалок старый шут! Ну а теперь, я вас прошу, приступим к режиссеру…
Он пьет один на брудершафт с трюмо расколотым. В ушах звенят скупые фразы:
«…Спектакль вышел на ура – немного хуже, чем вчера. Уже четыре раза
Я слышал этот монолог. А стиль высок, как потолок в провинциальном зале.
Вы не бездарны, но увы не прыгнуть выше головы…» Так зрители сказали.
Жену весной увел корнет. Три дня, как в кассе денег нет. Вокруг чужие лица.
И режиссер наедине с собой купается в вине, мечтая застрелиться…
Для Вас, мой друг, из-за колонн выходит труппа на поклон – к цветам и дифирамбам…
Для нас – работа из работ. Горьки и скудны хлеб и пот… Опять к барьеру рампы
Нас вызывают и на бис мы исполняем ваш каприз. А в зале львы и лисы.
Монокли взглядов, шелест рук. Останьтесь в кресле, милый друг. Ни шагу – за кулисы!

12.99

Печальная песня

Осень небо вымыла добела,
Плакали к заутрене колокола,
Выли псы без просыпу и от нас
Ехал биться с ворогом светлый князь…
Конь гарцует по снегу вороной,
Следом скачут латники за войной
От семей по совести до судьбы
Нарубившись досыта лечь в гробы.
Так ведется от веку – каждый год
Собирают отроков – и вперед!
Шепчет совесть горькая, кривя пасть…
«…В поле окровавленном с честью пасть
Подобает воину на Руси.
Помолись святителям – и рази!
И, врагов бесчисленных одолев,
На погосте ласковом спи в земле.
А потом, как водится на Руси,
Меч из рук натруженных примет сын,
За дедов, за прадедов, за страну,
В свой черед отправится на войну…»
…А княгиня плакала у дверей,
Целовала волосы дочерей,
Повторяла князю вслед, как во сне…
«Слава тебе, Господи, – сына нет!»

02.00

«Говорила мне мать – не ходи за водой…»

Альде

Говорила мне мать – не ходи за водой,
Мол, обманет река и утянет на дно,
Станешь черной землей, станешь горькой рудой
И узнаешь все то, что узнать не дано.
Но манила меня глубина синих струй,
Тишина камышей, беспокойная даль…
Ведра ждут на песке, будто псы на пиру,
Над моей головой – ключевая вода.
Что вчера потерять, что сегодня беречь,
Что нашарить рукой в пустоте ледяной?
Говорили, молчанье дороже, чем речь,
Все родные не стоят свободы одной.
Птичье сердце таится под шкурой угря.
Лодка движется к цели волнам вопреки.
Стану желтым горючим зерном янтаря —
Может, кто-то меня подберет у реки.

04.00

«Тесто месят, басни бесят, тараторят до небес…»

Тесто месят, басни бесят, тараторят до небес.
Свадьба мчится, как волчица от печи в родимый лес.
У невесты руки в лести, губы в пролитом вине.
Гости вьются, не смеются, прячут очи – так верней.
День под горку. Кличут «Горько». Жуть берет от жениха.
Кто ни глянет – враз отпрянет, будто бойкая блоха.
Ишь глазища – темнотища, ведра ведьминой тоски.
Тили-тили, счастье били каблуками на куски.
Еле-еле всё отпели, нынче ночью не до сна.
Пили-ели… В самом деле на пиру и смерть красна?
Бросил на пол. Птичья лапа задрала подол льняной.
Дальше будем жить как люди – нелюбимый с неродной.

04.00

Конь мой умер

С. Кириллову

Эх, да со скрипом сапоги,
Шелкова рубашечка!
Разбегайтесь, босяки,
.Разлетайтесь, пташечки!
Мне сегодня свет не бел,
Ни души не чаю.
Друга доброго отпел,
А теперь скучаю.
Заходил я в божий храм,
Думал, бога нету ли?
Платят в храме по грехам
Честными монетами.
Заплатить хотел и я
За покой надежный,
Да сказали «Ни хуя,
За коня не можно!
Порасселись по крестам,
Сладким миром мазаны
Только люди, а скотам
Небеса заказаны…»
Я попа кнутом гонял
Будто конокрада —
Мой буланый для меня
Был роднее брата…
Что, красавица, глядишь,
Оченьки отчаянны?
Я не злой, а только лишь
Очень опечаленный.
Ты мне – верное вино,
Ковшик забывальный.
Сладкой ноченькой хмельной
Снится сон хрустальный.
…Поле росное лежит
Под присмотром месяца
На полоске у межи
Конь играет-бесится
То покатится в траву,
То на ноги вскочит,
Я его к себе зову,
А конь идти не хочет…

09.00

Королева Воров

Лениво щурясь, луна глядит на город старинный,
Закрыты двери домов на все на свете замки,
Она выходит, смеясь, и отражают витрины
В бессильной ряби стекла ее шальные зрачки.
Держись за деньги, дурак, спасай свои капиталы!
Начальник стражи, дрожи у самых жарких костров!
Взметнулись в небо ножи живого злого металла —
Приветствуют
бродяги
Королеву Воров!
Ласкает шелк мостовых ее босые подошвы,
Украсил кружевом дождь тугие пряди волос.
Прохожий скройся от глаз, подумай всуе про то, что
Твоя никчемная жизнь – набитый глиной колосс —
Сегодня может упасть и разлетится в осколки
Под синий смех фонарей, на гладь булыжных ковров
И похоронный рондель споют дворовые волки,
Безмолвно
повинуясь
Королеве Воров.
Ее молитва – закон любым бродягам и шлюхам,
Ее ресницы – приказ для своевольных цыган.
Услышав шепот её, бармен становится слухом,
Услышав имя её шериф хватает наган.
Натянут тонкий канат между любовью и страхом —
Ошибка шага – и смерть – обычай черни суров.
Она танцует одна по плащаницам и плахам,
Святая
Сен-Лазара,
Королева Воров!
– Послушай, что ты творишь, останься в клетке подъезда,
Невозмутимо дрожи под влажный шепот дождя!
Она жена площадей, панелей липких невеста!
Ты позабудешь себя, дорогу ей перейдя!
У Королевы Воров червонно-жадные губы,
Глаза – озера зари… Вступая в вечный конвой,
Ты слепо делаешь шаг – рисковый, верный и глупый —
В непаханое
небо
над её головой!!!

09.00

Белокурой от Белорукой посмертное письмо

Как оно было? Пыльно и больно.
Ладан неладный. Любовь – табу.
Райской рассадой цветет привольно
Белый терновник в твоем гробу.
Стерва, сестренка, шальная сука!
Меч в нашей спальне покрылся ржой.
Ты пролетела стрелой из лука
В сердце. А я прожила чужой.
Тенью от тени, глотком из чаши.
Прокляты бедра мои и стан.
Прокляты ночи – мои и ваши.
Только тебя и любил Тристан
Шелком по коже – как я любила,
Взглядом по взгляду – как я могла.
Будто бутылку судьба разбила.
Ваши осколки, моя метла.
Боже, за что мы случились схожи?
Разное семя – одна трава.
Даром мы обе делили ложе,
Ты – королева и я – вдова, —
Равно бездетны. Ни сна ни сына.
Сок винограда ушел в песок.
Знаешь, как больно в ладони стынет
Сморщенный, тусклый, пустой сосок?
Завтра, на небе, грехи отринув,
Богу перчаткой швырну вину —
Коего черта, мешая глину,
Вместо двоих не слепил одну?
Здесь, в средисмертье – прости навеки.
Ты не другая и я не та.
Имя от имени, лист от ветки.
Изольда – зеркало изо льда.

08.00

«Жена у капитана…»