Владимир Дулга - Хубара. Сирийский дневник. Ливанская война

• Название: Хубара. Сирийский дневник. Ливанская война
• Автор: Владимир Дулга
• Жанр: Русское современное

Описываемые события и факты не претендуют на документальность, в них присутствуют элементы художественного вымысла. Книга о людях, заброшенных волей судьбы на другой континент, в чужую страну, с иным менталитетом, верой, законами и обычаями. Роман состоит из 3 частей: – Часть 1. Ливанская война – Часть 2. Мятеж – Часть 3. Голаны Книга о людях – советских офицерах, помогавших создавать и обучать Вооружённые силы Сирии. В течение нескольких лет противостоящие международному терроризму.

---

Всё изменилось за последний год. Организация Освобождения Палестины, в ответ на планы Телль-Авива расширить сферу своего влияния, стала осуществлять подготовку военизированных формирований на территории южного Ливана. Сирия, практически проигравшая предыдущую войну, и лишившаяся в результате неудачных боевых действий части своей территории в районе Эль-Кунейтра, не препятствовала палестинцам. Израиль, путём «ползучей» аннексии, захватывал всё новые, наиболее плодородные земли соседних государств, устраивая на них военные поселения, тем самым, ещё более нагнетая взрывоопасную обстановку. Палестинские боевики, поддерживаемые Сирией, совершали дерзкие налёты на приграничные районы Израиля, считающие их незаконно захваченными и подлежащими возврату. Израиль, в свою очередь, как это было уже не раз, бомбил учебные лагеря и базы палестинцев в южном Ливане. В самом Ливане назревала гражданская война, часть населения и ведущие политические силы, симпатизирующие Дамаску, поддерживали справедливую борьбу палестинского народа за обретение родины. Другая часть политической элиты, более тяготеющая к проамериканской, и произраильской политике, в угоду им, требовала убрать все вооруженные формирования с территории страны. Справедливо предостерегая от опасного втягивания некогда цветущей, курортной, средиземноморской страны, в пекло локальной и гражданской войны. Опасаясь вторжения Израиля на территорию Ливана, и как следствие, развязывания гражданской войны, Лига арабских государств, сформировала воинский контингент по поддержанию мира в Ливане. В него вошли, в основном, подразделения сирийских Вооруженных сил. Несмотря на то, что за спиной Израиля, явно стояли Соединённые штаты, большинство арабских государств, даже те, кто всегда послушно шёл в кильватере американской политики, поддержали это решение. И если не могли, по различным соображениям, сами выделить необходимые воинские формирования, то, как богатые нефтедобывающие страны, щедро поддерживали мероприятие финансово. Из далёких от Ливана государств, потянулись добровольцы, и портрет Аятолла Хомении на зданиях, стал в долине Бекаа нормой. Назревала очередная араба – израильская война.

Всё это, с большим сожалением, рассказал бывший дальневосточник. Пока старые московские друзья договаривались с кадрами и оформляли документы, тихая и спокойная страна оказалась на пороге войны. Теперь, всё это знающих, и желающих послужить в Сирии, из Московского, Киевского и прочих элитных округов, заметно поубавилось. Те, кто в Дамаске, при штабе Главного военного советника, дослуживал второй срок, резко рванули домой. Съехали представители заводов, передававшие технику и жившие там годами. Засобирались на родные предприятия инженеры и техники, работающие по рекламациям и отказам с других профильных заводов.

И как это было всегда, в самые трудные времена, столица вновь вспомнила о Сибири и Дальнем востоке. Но, на этот раз, не понадобились сибирские дивизии, дело обошлось лишь тем, что в «горячий» район стали посылать командиров из Сибири, Забайкалья и Дальнего востока. Теперь решив и им доверить выполнение там своего интернационального долга.

Как оказалось, всё это, дальневосточник узнал от своего давнего друга, ныне старшего офицера десятого управления, за вчерашним ужином на его квартире, куда прямо с самолёта он и прикатил.

В течение нескольких дней с офицерами группы проводили занятия по будущим обязанностям, особенностям службы и быта в стране пребывания. Симонов узнал, что едет на полковничью должность советником генерала – командира танковой бригады. А его сосед – дальневосточник, советником командира механизированной бригады. Группу свозили на улицу Матросская тишина, нет, не для того, чтобы показать тюрьму, а для того, что бы одеть в штатскую одежду, в соответствии их новому статусу. В маленьком, скромном, неприметном особнячке, по желанию, в счет получения позже форменной одежды, каждый выбрал себе что-то по душе. Симонов остановился на песочной тройке, и бежевом плаще.

Большую часть времени, отъезжающие бегали по кабинетам различных служб, последним в списке, был кабинет финансовой службы. Где на них завели необходимые документы, выдали справки, вручили какие-то небольшие деньги на оставшиеся дни проживания в столице. А также записали адрес и данные лица, которое могло получить причитающуюся сумму в случае гибели отъезжающего. Этим лицом не могла быть жена, находящаяся за границей вместе с мужем. Симонов назвал данные и адрес отца, где должна будет проживать их старшая дочь.

Накануне отъезда всех пригласили в ЦК КПСС, на Старую площадь. Большинство офицеров, никогда ранее не были в таком солидном учреждении. Встретивший будущих загран. работников сотрудник, по мягким коврам пустых коридоров, проводил в большую светлую комнату, с прекрасной мебелью и мягкими креслами вдоль стен. Помещение больше походило на шикарно обставленную гостиную, чем на зал для встреч.

Другой, вежливый, средних лет товарищ, в строгом, с иголочки, костюме, с явно военной выправкой, коротко рассказал о политической ситуации в регионе. Стоящих перед отъезжающими задачах. Остановился на правилах поведения в далёкой стране, и на ответственности, которая ложится на каждого из присутствующих. Напомнил о роли партии в решении сложных, международных проблем. Пожелал всем, за рубежом родной страны, с честью и достоинством нести высокое звание Советского человека. По завершении встречи, присутствующие сдали партийные и комсомольские документы на хранение.

– Как будто в разведку отправляют. Награды и документы сдать! – иронически отметил про себя Симонов.

На второй день по приезду в Москву, Володя с Центрального телеграфа дал жене телеграмму следующего содержания: – «Вылетаем такого-то, целуем, Сергей Ирина Рита Иван Яков». Телеграфистка, принимающая телеграмму, подивилась такому обилию родни и посоветовала назвать всех одним, общим словом. Но Симонов попросил отправить именно так, потому что капризные, сибирские родственники, возвращающиеся с ВДНХ, могут обидеться, если их не упомянут, или поставят не по старшинству. В последний вечер перед отъездом из Омска, они договорились с женой, что именно так она узнает, куда они поедут, – сложив начальные буквы имен и получив название страны. Позже, жена призналась, что больше всего боялась, что в списке имен, первыми будут Афанасий и Федор. Хотя, в то время, они и сами совершенно не знали, что лучше – Сергей с Ириной, или Афанасий с Федором. Впереди была полная неизвестность.

Наконец, наступил день отъезда, рано проснувшихся, и невыспавшихся путешественников, погрузили в автобус и за час до регистрации они уже были в аэропорту «Шереметьево – 2». Недавно отстроенный комплекс аэровокзала поражал своей красотой, убранством и ухоженностью.

Всё, начиная с автоматически открывающихся дверей, и кончая гофрированными, резиновыми рукавами для прохода в самолёт, не избалованным благами цивилизации жителям дальних округов, было в диковинку. Как двери в чужой, незнакомый, загадочный мир, ранее виденный только в заграничных кинофильмах, или в программе «Время».

Мощный лайнер легко взмыл с мокрой полосы в воздух, вдавив своих пассажиров в кресла. За иллюминаторами, где-то далеко внизу, остались мокрые от надоедливого дождя раскисшие поля. Деревеньки, с покосившимися избами, дороги с бегущими автомобилями, набухшие от весеннего паводка озёра и речки. Осталась родная земля, остались родственники и близкие. Осталось прошлое!

Вынырнув из редких, серых туч, самолёт оказался в ласковых лучах утреннего, яркого солнца.

Май 1982 г. Ближний восток г. Дамаск

Многочасовой перелёт, явно утомил пассажиров. Если в начале полёта, многие с удовольствием разглядывали в иллюминатор проплывающие внизу бескрайние поля, редкие города и посёлки, то через несколько часов полёта, лишь изредка бросали взгляд в окно, на простирающуюся внизу водную гладь, с редкими белыми точками спешащих кораблей. На заключительном этапе полёта, тяжёлый самолёт несколько раз резко менял курс и высоту, по-видимому, двигаясь по какому-то невидимому коридору. Наконец, загорелось табло с просьбой пристегнуть ремни, самолёт пошёл на снижение. Пассажиры, летевшие в Сирию впервые, с интересом прильнули к иллюминаторам. Под крылом неслась бесконечная, до самого горизонта, пустыня. Изредка, на земле появлялись какие-то полуразрушенные строения, пологие бугры, с разбросанной на их склонах техникой, редкие, небольшие отары баранов. И опять, пустыня, пустыня, пустыня!

Чаще стали попадаться глинобитные заборы и утлые жилища. А земля, уже неслась вровень с самолётом. Мелькнули низенькие, технические постройки. Рядом с ними кривостоящие, разномастные, отслужившие свой век самолёты. Колёса лайнера плавно коснулись земли, самолет, резко тормозя, закачался по неровностям взлётно-посадочной полосы. Мощно гудя двигателями, двинулся по рулёжным дорожкам, остановился и выключил моторы. Открылись двери салона, пассажиров пригласили к выходу. Шагнув из чрева самолёта на трап, Симонов почувствовал себя, стоящим на пороге чудовищно натопленной, сухой парилки.