София Пинская - Планета Женщин

• Название: Планета Женщин
• Автор: София Пинская
• Жанр: Современные любовные романы

«Планета Женщин» – это повесть о дружбе, верности и любви. О людях, которым чужды злость, зависть и ненависть. Свою дружбу они пронесли через годы, пройдя плечом к плечу через все испытания и потери. Персонажи «Планеты Женщин» порой идеализированы, но сделано это целенаправленно: в повседневной жизни нам отчаянно не хватает положительных героев. Книга заставит читателей задуматься: женщин – о самих себе, о том, как сложилась их жизнь и почему, о дорогих им людям, а также о вечных ценностях – как же без них? Для мужчин эта повесть, возможно, окажется увлекательным путешествием в «терра инкогнита», которая населена окружающими их «инопланетянками» – будь то жена, мать или дочь. Не исключено, что после прочтения «Планеты Женщин» вы, дорогие мужчины, начнёте смотреть на них совсем другими глазами, и, кто знает, может, даже отношения ваши изменятся – станут лучше, ближе, искренней. Автор посвятила свою повесть нам, женщинам в надежде, что книга доставит читательницам удовольствие; послужит глотком свежего воздуха в конце трудного дня, наполненного проблемами и конфликтами; напомнит о том, как прекрасна жизнь и как порой мы этого просто не замечаем.

---

Правда, в случае мамы Веры вторая часть известной поговорки – та, что насчёт старости – не соответствовала действительности. Очень даже могла! Было бы желание. Мама Вера всегда была для подруг эталоном красоты и молодости, самим фактом своего существования бросая вызов времени и опровергая его безжалостные законы. Годы шли, а она оставалась по-прежнему моложавой и энергичной. По утрам занималась зарядкой, без макияжа из дому не выходила (даже если просто вынести мусорное ведро), каждое утро вставала на весы и потом, если стрелка перемещалась вправо дальше ожидаемого, питалась томатным соком. Летом же пропадала на даче. Подруги, глядя на неё, юную душой и телом, говорили себе: что ж, у нас впереди ещё, как минимум, тридцать хороших лет!

Вот и на сей раз, мама Вера пообедала с подругами, отведав всего, но понемногу, выпила бокал шампанского, выслушала тосты – и пошла собираться на дачу. Май в этом году выдался на редкость тёплым, и маме Вере не терпелось поскорее заняться любимым делом, огородничеством. Любаша, правда, подозревала, что помимо огородничества был там ещё один дополнительный интерес: сосед по даче полковник в отставке Пал Петрович. Ну и на здоровье, считала Любаша. Нехорошо одной, без спутника, особенно в таком почтенном возрасте.

Любаша была очень близка с мамой. Ей даже и в голову не приходило попытаться убедить маму Веру разменять квартиру на две отдельные, что при желании не явилось бы проблемой. Зачем, если лучшей частью дня являлся вечер, когда Любаша возвращалась с работы домой, и там её ожидала мама? Они обедали, и Любаша рассказывала о том, как прошёл день. Мама Вера слушала и подливала борща или пыталась подсунуть ещё одну котлету. Второе, правда, безуспешно: Любаша следила за фигурой и лишнего себе не позволяла. В конце концов, ей было с кого брать пример!

Потом они перемещались в зал и смотрели телевизор. Мама Вера обычно что-нибудь вязала. Любаша тоже иногда бралась за спицы. Несколько вечеров – и свитер готов. В магазине такой и не купишь! Иногда мама Вера начинала дремать в своём кресле. Тогда Любаша разбирала постель, будила маму и отводила в спальню. Та сопротивлялась, возражая, что совсем не хочет спать. Да и фильм ещё не закончился! Но побеждала обычно Любаша, пообещав маме рассказать завтра, чем там всё закончится.

Они и внешне были похожи, просто на диво. Правда, мама Вера чуть-чуть располнела с возрастом; и белокурые от природы волосы ей давно уже приходилось красить; и морщинки – куда же от них денешься? – щедро разбегались вокруг смешливых глаз и улыбчивого рта.

Любаша была не единственным ребёнком, был у неё и старший брат. Мама раньше иногда, бывало, перебиралась к нему на неделю-другую, когда тот с женой уезжали и кому-то нужно было присматривать за детьми. Но дети давно уже выросли, и к Саше – так звали старшего сына – мама Вера ездила только на дни рождения. И то, если приглашали. Не то, что она там была нежеланна, нет. Но как это там говорится? Сыновей мы рожаем для их жён, а дочерей – для себя? Что-то типа этого. Вот так и получилось, что у сына была своя жизнь и своя семья. А у мамы была Любаша, и были они друг другу и мамами, и дочками, и самыми лучшими друзьями тоже.

В дверь позвонили. Это заехали за мамой Верой соседи по даче, с которыми она дружила на протяжении многих лет. Мама Вера попрощалась с Наткой и Лариской, обняв и расцеловав обеих.

– Я вас завтра, наверно, не застану. Смотри, Ларочка, осторожно, когда будешь ехать домой. Наташенька, звони нам почаще. Знаю, знаю, много работы. А ты всё равно звони. Фу, чуть не забыла, – она пошла на кухню и вернулась с двумя пакетами. – Вот, конфеты для вас приготовила, «Птичье Молоко» и «Грильяж», – конфеты производства местной кондитерской фабрики славились по всей стране и действительно были очень вкусными. – И не отнекивайтесь! У вас таких не делают. Ну всё, поехала я тогда. Хорошо вам провести время вечером. Смотрите у меня, чтоб без глупостей, – она шутливо погрозила пальцем и ушла. Любаша помогла вынести и погрузить в багажник машины сумки, и мама уехала.

Наказ мамы Веры по поводу вечера был традиционным напутствием, которое звучало сегодня так же, как и десять, и двадцать лет назад. Дело в том, что посещение любимого с юности ресторана во время приезда в родной город являлось обязательной частью развлекательной программы подруг. Вот и на сей раз Любаша забронировала столик на вечер.

Поход туда каждый раз начинался с долгих приготовлений, которые сами по себе были безумно приятны и являлись значительной частью вечерней программы. Начинались они не слишком продолжительным душем – продолжительный, конечно, был бы лучше, а ещё прекрасней было бы принять расслабляющую ванну. Но времени на это никогда не хватало.

Натка посмотрела на часы и сказала:

– Ничего себе, три часа уже! Лариска, пойдёшь в душ первой?

Лариска, не дожидаясь особого приглашения, подхватила приготовленное для неё банное полотенце и направилась в ванную комнату. Из-за закрытой двери донеслись восторженные вопли: «Кла-а-асс! Здорово!» Потом зашумела вода, и редкие возгласы стали неразборчивыми. Натка помогла Любаше убрать со стола и пошла разбирать свои вещи.

Пока подруги смывали дорожную пыль в свежеотремонтированной ванной – видимо, хорошо сделанный ремонт и был причиной Ларискиных возгласов – Любаша мыла на кухне посуду. От предложенной Наткой помощи она наотрез отказалась. «Отдыхай! Когда последний раз за тобой кто-то убирал? Ну и всё. Расслабься.»

Любаша проснулась этим утром в мерзчайшем настроении. Всю ночь ей снилась какая-то гадость. А под конец, после ряда злоключений, одно другого отвратительней, словно завершающей и неотвратимой точкой над «i» появился Митюнчик, погрозил ей кулаком, и тогда-то она и проснулась, вся мокрая от пота с бешено колотящимся сердцем. «Надо же, чушь такая приснится,» – подумала Любаша раздражённо и пошла в душ.

Контрастный душ слегка взбодрил, но на душе по-прежнему скребли кошки. «Нормальные люди на чужих ошибках учатся. А тут уже и своих достаточно было. Казалось бы, пора поумнеть. Так нет же! Мама мне давно говорила, только я не слушала. Ещё бы! Сама уже мама! Может, бабушкой скоро стану. Нечего меня учить! Ах, дурёха, дурёха. Как это мама сказала? Сколько можно на одни и те же грабли наступать? Действительно, сколько? Да что сейчас об этом говорить», – думала она с досадой, вспоминая разрыв с Митюнчиком, на которого, можно сказать, было убито пять лет её жизни. Нужно признать, отношения трещали по швам на протяжении всего последнего года, но каждый раз после ссоры Митюнчик приходил с цветами, слезами и морем раскаяния – и Любаша прощала. Любому терпению, однако, приходит конец, и когда чаша Любашиного была переполнена дальше некуда, она распрощалась с Митюнчиком. На сей раз навсегда. Только сердцу было как-то уж очень горько и одиноко. И обидно тоже.

Но вот приехали девчонки – и сразу полегчало. Какое счастье, что они у неё есть! Даже слов никаких не нужно. Вот просто присутствуют где-то рядом – и жизнь сразу становится приятней. Любаша даже начала тихонько напевать, вытирая и убирая в подвесной шкафчик стаканы.

Лариска, наконец, закончила свой бесконечный душ – она, негодяйка, всегда сидела там дольше, чем время позволяло, но подруги к этому как-то уж привыкли, воспринимая как неизбежное зло – и пришла к Любаше на кухню, завёрнутая в роскошное толстое бирюзовое махровое полотенце. Эти полотенца, разных цветов, привезла Надюша, дочь Любаши.

Ещё учась в мединституте, Надюша познакомилась с молодым человеком, который приехал с американской делегацией по линии помощи Чернобылю. Они продолжали переписываться и перезваниваться последующие несколько лет, а по окончании института Надюша поехала к нему в гости, и он сделал ей предложение, которая та и приняла недолго думая. Отгуляли свадьбу: одну в Штатах, другую дома – и Надюша улетела за океан.

Сейчас она проходила резидентуру в одном из госпиталей города Детройта. Стив, её муж, уже давно закончил своё обучение и работал в том же госпитале нейрохирургом. Жили они в одном из северных пригородов, который считался «районом для богатых», в большом красивом доме, купленном молодой семьёй вскоре после свадьбы. Зарплата мужа позволяла. Нейрохирург всё-таки!

Лариска села на своё любимое место между столом и кухонными шкафчиками, прислонилась к стенке и вздохнула с удовольствием:

– Ах, хорошо! Если бы не Натка, ещё бы час не выходила из душа. Просто гидротерапия какая-то! У тебя напор воды что надо. Не то, что у нас, – и она состроила грустные глаза в сторону Любаши.

Глаза её были цвета полотенца. Как давно уже было подмечено знакомыми и друзьями, глаза Лариски обладали удивительной особенностью: они меняли цвет в зависимости от освещения, времени дня, цвета одежды и интерьера, начиная с просто серого и заканчивая темно-зелёным, почти малахитовым. А сейчас полыхали в сторону Любаши бирюзой.