Василий Мальцев - Принципы уголовного права и их реализация в правоприменительной деятельности

• Название: Принципы уголовного права и их реализация в правоприменительной деятельности
• Автор: Василий Мальцев
• Жанр: Юриспруденция

В работе на основе социально-философских и теоретико-правовых концепций исследуются вопросы, связанные с содержанием, структурой, значением и механизмом реализации принципов уголовного права, выявляются предпосылки, средства и формы их реализации в правоприменительной деятельности, что позволяет по-новому взглянуть на соотношение и структуру принципов всех уровней: уголовного права, уголовного законодательства и категорий Уголовного кодекса. Содержатся предложения По уточнению законодательных определений принципов равенства, гуманизма, справедливости, вины и законности, совершенствованию целого ряда других норм Уголовного кодекса. Разработаны рекомендации по применению уголовно-правовых норм при квалификации общественно опасных деяний, освобождении от уголовной ответственности, назначении наказания и освобождении от него. Издание подготовлено с учетом Федерального закона России от 8 декабря 2003 г. «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации». Для научных работников, преподавателей, студентов юридических вузов, сотрудников правоохранительных органов, а также всех интересующихся проблемами теории и практики уголовного права.

---

Принципы неотвратимости ответственности и личной ответственности, безусловно, связаны с принципами уголовного права. Однако эта связь лишь частично выражает характер того воздействия, которое оказывают принципы уголовного права на содержание уголовного законодательства. К тому же и это обусловленное уголовноправовыми принципами специфическое содержание понятий неотвратимости ответственности и личной ответственности весьма четко отражается в содержании принципов УК 1996 г. и помимо этих понятий.

Так, принцип неотвратимости ответственности (по Основам 1991 г.) сформулированный в литературе следующим образом: «Всякое лицо, в действиях или бездействии которого установлен состав преступления, подлежит наказанию или иным мерам воздействия, предусмотренным уголовным законом»189. Данный принцип является не только конкретизацией принципа равенства граждан перед законом (ст. 4 УК), но и как бы проекцией социального бытия последнего. На самом деле такое равенство лишь тогда полностью воплощается в действительность, когда абсолютное большинство преступлений раскрыто (о всех, по-видимому, можно говорить лишь в идеале), а лица, их совершившие, в строгом соответствии с законом привлечены к уголовной ответственности. Вместе с тем наличие институтов освобождения от уголовной ответственности, наказания отнюдь не противоречит принципу равенства граждан перед законом, а значит (что симптоматично), и неотвратимости ответственности, ибо суть проблемы – не в индивидуализации ответственности, а в единстве используемых при этом критериев оценки опасности деяний и лиц, их совершающих. Если при освобождении от уголовной ответственности такое единство достигнуто и оно соответствует реальным параметрам общественно опасного поведения, то не возникает и оснований для нарушения равенства граждан.

Хотя содержание понятия неотвратимости ответственности, таким образом, полностью охватывается содержанием принципа равенства граждан перед законом, по существу, является одной из форм его реализации, признание этого понятия в качестве принципа (особенно в плане обозначения одного из путей реализации Уголовного кодекса – ст. 2 УК) возможно и в немалой степени зависит от выбора законодателя.

Основным доводом в пользу такого выбора может стать следующее соображение. Определив преступление как «виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное настоящим Кодексом под угрозой наказания» (ч. 1 ст. 14 УК) и посчитав тем самым наказуемость одним из его признаков, казалось бы, нелогично не признавать неотвратимость ответственности принципом Уголовного кодекса, поскольку в основании наказуемости преступления находится не что иное, как неотвратимость ответственности.

Главный же аргумент против – несоответствие этого понятия уровню принципов законодательства. Значение последних распространяется на все уголовное законодательство, а неотвратимости ответственности – лишь на ту его часть, которая определяет основания и пределы уголовной ответственности. Поэтому и как принцип неотвратимость ответственности по содержанию гораздо ближе к принципам, общим началам и т. п. назначения (индивидуализации) наказания, нежели к принципам уголовного законодательства.

Принцип личной ответственности – «Лицо, совершившее преступление, отвечает лишь за то, что было совершено им лично»190, – хотя и не назван среди принципов законодательства, представлен в нем с достаточной полнотой: ему фактически посвящена гл. 4 УК («Лица, подлежащие уголовной ответственности»).

Положение о личной ответственности органично связано со всеми принципами уголовного права. Так, принцип равенства граждан перед законом, предполагающий прежде всего единое основание уголовной ответственности (совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного уголовным законом), обусловливает личное участие (как минимум в качестве соучастника – ст. 33 УК) виновного в совершении преступления.

Вопрос о вине возникает лишь тогда, когда есть лицо, совершившее общественно опасное деяние. Более того, вина (психическое отношение лица к совершаемому им общественно опасному деянию и его последствиям в форме умысла или неосторожности) вообще невозможна без субъекта, обладающего психикой и лишь в силу этого способного на психическое отношение к совершаемому им (своему) преступлению, а значит, немыслима без личной ответственности этого субъекта.

Только лично совершенное преступление может лежать в основе законного, справедливого и гуманного наказания.

Поэтому положение о личной ответственности – это скорее необходимый элемент (предпосылка) основания уголовной ответственности (ст. 8 УК), чем принцип уголовного законодательства.

В литературе последних лет предлагается расширить границы личной ответственности за счет установления уголовной ответственности юридических лиц, в первую очередь за совершение ими экологических и хозяйственно-экономических преступлений, считая, что от установления вины таких организаций, приостановления их деятельности, роспуска и запрета самих организаций в рамках уголовного процесса «проку было бы куда больше»191.

Между тем применение даже столь радикальных мер ответственности организаций за причинение, допустим, того же крупномасштабного экологического ущерба вполне укладывается в рамки гражданского судопроизводства, иных форм, да и, наверное, не исключается их применение (или определение о необходимости их применения, вынесенное в адрес компетентного органа) в уголовном процессе при рассмотрении дел по обвинению виновников экологических или хозяйственно-экономических преступлений. К тому же в этих случаях не надо питать слишком больших надежд по поводу преимущества уголовного закона над другими отраслями права; главное – не следует забывать, что в предотвращении подобного рода деяний важнейшую роль играют социально-экономические институты, общественный контроль.

Р. И. Михеев, А. Г. Корчагин и А. С. Шевченко пишут: «На наш взгляд, нет практической необходимости в конструировании особого субъекта уголовной ответственности – юридического лица. Мы считаем, во-первых, что для ответственности юридического лица достаточно довольно эффективных норм и санкций гражданского (и административного) законодательства. “Разбавление” же уголовного права нормами других отраслей права (гражданского, административного и др.), “растаскивание” его по частям, может привести к ликвидации уголовного права как самостоятельной отрасли права и законодательства, как научной и учебной дисциплины, превратить его в свод норм различных правовых дисциплин, труднодоступных для применения в борьбе с преступностью. Мы, во-вторых, исходим из того, что такой подход не только не повысит эффективность уголовно-правовых норм, а, напротив, серьезно снизит социальную ценность, действенность и эффективность гражданско-правовых норм в условиях становления рыночных отношений в российском обществе. Это подтверждает и практика зарубежных государств»192. Следует только добавить, что установление уголовной ответственности юридических лиц нарушает буквально все принципы уголовного права, размывает единое основание уголовной ответственности. Именно поэтому угроза подрыва фундамента уголовного права может оказаться реальной, привести к разрушению структурно-системной организации уголовного законодательства.

Если попытаться резюмировать все изложенное применительно к принципам уголовного права с позиций их социальнофилософских и юридических предпосылок, необходимо обратить внимание на следующее.

Принципы уголовного права имеют своим социолого-философским истоком одну из важнейших категорий общественного сознания – категорию социальной справедливости, глубоко и всесторонне исследованную великими философами прошлого (Платон, Аристотель, Гегель). Эти исследования в своих основных положениях сохраняют значение и в настоящее время, ибо и сейчас законы развития общества, содержание и механизм воздействия социальной справедливости на право в целом остались теми же, что и столетия назад.

Принципы уголовного права как его основополагающие идеи складываются при осознании обществом необходимости уголовноправовой охраны своих наиболее значимых интересов от общественно опасных деяний. Поскольку способы такой охраны определяются в сфере общественного сознания (а следовательно, и в сфере влияния категории «социальная справедливость») по отношению к предмету охраны и общественно опасному поведению людей, влияние справедливости на содержание уголовного законодательства имеет сквозной, всепроникающий характер.

Уравнивающая и распределяющая стороны справедливости предопределяют содержание соответственно таких принципов уголовного права, как равенство граждан перед законом и гуманизм. Первый из них включает в себя, по меньшей мере, три аспекта: равенство в правилах по отношению к предмету охраны; равенство в ответственности при совершении тождественных по общественной опасности преступлений; равенство в уголовно-правовой защищенности одинаково значимых социальных ценностей.