Мацей Стрыйковский - О началах, истоках, достоинствах, делах рыцарских и внутренних славного народа литовского, жмудского и русского, доселе никогда никем не исследованная и не описанная, по вдохновению божьему и опыту собственному. Часть 1

• Название: О началах, истоках, достоинствах, делах рыцарских и внутренних славного народа литовского, жмудского и русского, доселе никогда никем не исследованная и не описанная, по вдохновению божьему и опыту собственному. Часть 1
• Автор: Мацей Стрыйковский
• Жанр: Образовательная литература
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4475-3784-5

Вашему вниманию предлагается книга польского средневекового историка Мацея Стрыйковского «О началах, истоках, достоинствах, делах рыцарских и внутренних славного народа литовского, жмудского и русского, доселе никогда никем не исследованная, не описанная, по вдохновению божьему и опыту собственному».

Это произведение является несколько поэтизированной формой его хроники, которая вышла в свет в 1582 году в Кенигсберге. Ее издание оказалось первым печатным изданием, вышедшем на славянском языке, большой части территории Восточной Европы, которая охватывает территории нынешних Белоруссии, Латвии, Литвы, Польши, Словакии, Украины, Чехии а также бывшей Восточной Пруссии. Не очень мало место уделено Москве и Московии и истории Руси.

---

Шестая причина

И тогда римляне весь мир держали,
Провинции гетманам своим раздавали,
Где с легионами римскими остерегались ссориться,
Литву Пальмону могли дать в доходы,
В котором само имя итальянца выдает.
И Маро с Персеем это имя признают,
Ибо должен был быть итальянцем от самого имени,
В тот край северный прийти по божьему позволению
Устьем Немана с моря приплыл в ту литовскую землю,
Берега ее красивыми деревьями были окружены, [43]
Полюбил Гилию. Вверх по течению суда вели,
И над Дубисой в краях особых осели,
Ибо там всякого зверя всяческих видов
Нашли, которых в Италии отродясь не родились:
Туров, зубров, оленей и серн ветроногих,
Лосей, рысей, зайцев, вепрей с клыками суровых,
Рыб также изобилие в реках рождающихся,
И Неманом с моря в щедрое взгорье приходящих.
Так над Неманом, Юрой, Дубисой множились,
Итальянцы, и Жмуди имя в блаженстве подарили,
Люд простой, что тут жил, видя умелых гостей,
Поддался им, оставив звериную грубость.
Так итальянцы с аланами, с гепидами побратались,
И обычаями сложными простаков упражняли.
Ибо из Италии пятьсот шляхтичей пришло кроме жен и детей,
Наверняка из простаков готов сделали крестьян.
Как немцы мечом Латвию сурово обезволили,
Так итальянцы уговорами хитрыми этих обольстили
Меж ними первые пять домов были,
Их герба древние римские с давних пор украшались,
У Дорспрунгов был Кентавр на нем – полуконь, полумуж.
И из лука стрелой метил в дракона.
А ПросперCеsarinus герб пятью колоннами,
Юлиан с Урсыном и Компан гербами с розами
Обозначились, с ними Гаштальды из Гекторов
Пришли. От них в Италии сейчас есть потомки. [43v]
Литовская шляхта от римской происходит,
Всегда мужественной была, предков оставаясь достойной.
А люд простой, что здесь живет, тут был с давних пор
В Латвии, Литве, Курляндии, Пруссии из готов славных,
Которые давно в пущах густых ютились,
Как сатиры лесные, без дела жили.
Так же сегодня за Швецией жизнь ведут лопари,
Из них же пошли разных шляхтичей холопы.
Отктда латинских, итальянских слов много в литовском.
А готы, что в одной не жили родине,
Из разных стран, разных словв язык намешали:
Датских, немецких, русских, рядом с которыми жили.
Dеwоs – бог, pесus – скот, dеntеs – зуб, iосоs – смех,
Virоs – муж, kiеlis – дорога, kunоs здесь вспомнить грех.
Dоnоs – dоnum (дар), lauсоs – лес, luсus наши зовут
Vеspоtеs – оmnipоtеns (всемогущий), хоть изменено
Ovis – овца, bludоs – миска, pоdоs – горшок,
kunigus – князь, saltоs – послащенный,
Szunis – пес, zеrgоs – жеребец, jоdоs – черный,
paxtоs – птица, wista – курица,
Paltоs – кусок.
Эти слова из разных в свой язык намешали,
Когда цымбры по миру тут и там бродили.
Еще в Дакии, где сейчас итальянцы живут,
И в Тракии временами те слова попадаются.
Что сам слышал, когда там был, в Турцию пробираясь,
И в греческих островах по морю плавая.
Иных слов латинских тут много не хочу перечислять,
Ибо вас в литовской речи – вижу – стыдно упражнять,
Которую вы забыли со старых предков делом,
Тоже то утрачиваете, что они саблей взяли кровавой. [44]
Хорошо было, когда на собственном языке каждый у вас говорил,
Ибо татарин, москвитянин шапке вашей служил.
За Путвиль, за Новгород, за Псков волости долгие,
За Очаков одни границы, за Можайск другие.
Сдается, что те итальянцы имя Литве дали,
Когда в Жмуди на берегах морских ранее жили.
Litus берег называя, отсюда Литуанией
Назвали, а со временем звали Литвания,
Или если именем своей итальянской отчизны,
La Italia хотели назвать эти области,
Литалией со временем ее прозвали,
А потом Литания прозвище ей дали.
А другие от берега и от трубы желали ее звать
(Что басни).
Когда здесь были, на трубах привыкли играть.
Ссорься, кто хочет! Назвать ее Летицией было,
От радости (A lеtandо), так как все в ней весело, мило.

О потомках славных князей литовских, жмудских и некоторых русских из народа Палемона, патриция и князя римского

Много после Палемона стоит князей благородных,
Сомнительных имен и дел едва в прахе различающихся.
Но свидетельствуют слава их деяний, что были мужами,
А Марс кровавый признает их своими учениками.
Хозяйством тогда не забавлялись,
В полях луком и саблей хлеб насущный добывали вместе.
Из-за того об их жизни сомнительные сведения дошли,
Ибо чаще саблей на лбу у соседа писали.[44v]
Хотел каждый в трудах более мужество доказывать,
Нежели писать, отчего в памяти своей был не крепок,
С них бы потомки сейчас брали примеры,
Имея перед собой предков мужественных, дедов,
Но всегда, однако, добродетели преславные
Встают из праха, ибо добродетели, хоть давние,
Всегда цветут, старость им седая не мешает,
Так как слава громкая всегда деяния добродетели молодыми сохраняет.
Хоть эти герои письма не знали,
Потомству добродетелей своих свидетельство дали,
Тем, что посторонние описали мужественные деяния
Тех, которые были мужеством в большинстве огромные.
Никогда ни померкнет в веках слава погребенная!
Топи ты ее, как хочешь, а она все равно выплывет.
Ибо не труба громкая, которая провозгласила
Своих любимцев героями, скорее, чем другие к благородству призывает.
Нашли Гомера с греками троянцы,
А Ливия имеют свидетелем добродетелей римляне,
Эней своих деяний имеет свидетелем Марона,
Умеет слава на благородные дела подвинуть патрона.
Точно так же мой худой стих Аполлон пробудил,
Дабы к славе благородной Литвы других охоту пробудил,
Дабы мужество их мудрейшим пером описал я,
А меня, если в чем не прав, дабы не ругали,
Ибо я тут сам прокладывал себе трудную дорогу,
Поскольку не ходил до меня никто, присягнуть могу.
Один, как пчела, в разных цветках поразному суетился,
А где довод и уверенность, то в улей свой собирал. [45]
Найдешь эти стихи уже и на итальянском, и на латыни,
Но напрасно жемчугами … ибо сказочником прослыву.
Могу сказать: «О, времена превратные, о, обычаи!
Я написал стихи, обрекши себя на другуюславу!»
Но известно, что кузнец, а что ювелир делает.
Напрасно черная ворона павлиньим пером украшается.
Я при этом совестью перед Богом отвечаю,
Что и там, и тут над книгами сам работаю,
Ибо меня Ирис убогий охотно благодарил,
И Крез, заметив, ласки не жалел.
Неблагодарного Зоилуса эта книга касается мало,
Ибо от осмотрительных и мудрых всегда уйдет целым,
Посколькуя сам этот стих с охотой, не иначе, слагаю,
И без корысти более мудрым мост истории строю
Пиши себе, кто хочет, лучше, если судишь сурово!
Легко отыскать чернила с пером, бумага тоже недорога.

Боркус, Конас или Кунас, Спера, Дошпрунгус – потомки Палемона

Затем потомки Палемона благородного,
Желая столицу предка своего укрепить в Литве,
Каждый в своем уделе подданных своих множил,
И для первенства замки прекрасные в них основал. [45v]
Боркус – Юрборк, где Юрия Неман в Жмуди впадает,
Замок по своему имени Юрги основывает.
К нему подданные его прислушались,
Покорность обязательную всем миром показывали
Конас дальше со своим людом в страны северные
Направляясь, для поселения нашел место хорошее.
Там, на холме при Немане Конасов основал,
Где с народом литовским государство свое множил.
И сегодня холм этот есть в миле от Ковна,
Ковно также его зовут, а немцы с землей его сравняли,
С князьями литовскими ведя войны постоянно,
Делавшими на их прусские землям набеги.
Спер, облюбовав на востоке поля щедрые,
И просторы для человеческих поселений пригодные,
Через Невяж, Сервюнту, Свенту(Святую) перешел реки.
Приглянулись ему эти реки, и на холме богам воздали благодарность.
Там над озером Спера, которому сам имя дал,
Замко Спера по своему имени построил.
Когда умер, подданные ему статую поставили,
Которую долго вместе с озером как бога восхваляли
Дурспрунг тоже над Святой рекой, в краю нарядном
Выбрав там место, поселение основал,
Где Вильмир на холме ближайшем построил,
И Девялтовским княжеством тот округ именовал.
Так ветвистые леса деловито заселяли,
Не имея недостатка в меди, вместе о войне и мире решали [46]
Еще им были Марс кровавый с Белоной были незнакомы.
Делия им давала на охоте вкусную пищу.
А когда Боркуса со Сперой Парки в мир иной позвали,
Кунасу государства их в наследство достались.
Кунос потом Гимбута с Кернусом оставил,
И при жизни княжества между ними поделил

Кернус литовский, Гимбут жмудский, князья, дети Кунаса

Кернус сам над Вилией широко правил,
И от имени своего город Кернов основал.
Когда его подданные над Вилией жили,
На трубах дорожных сirajla играли,
Отчего этому берегу litus tuba итальянцы им имя дали.
Простые люди, li tuba, Литвой назвали.
Гимбут в Жмуди наследственным государством правил.
В Юрборке, Кунасове умножал свою силу.
А потом общей мощью друг другу помогали,
Когда их русские князья данью притесняли.
Ибо эта Литва над Неманом, что в пуще лежала,
Новогродзкому княжеству издавна подчинялась.
А те, что над Вилией и Двиной осели,
В густых лесах спокойную жизнь вели.
В Кернове, где князь их жил головой.
Но князь полоцкий, войско собрав со псковитянами,
Напал всей мощью на Литву, как на язычников [46v]
Уводил их в неволю на Русь, и скотом делал,
Оттого однажды с Гимбутом Кернус собрались.
Один в Жмуди, а другой на Литве войска собрали,
В полоцкие их государства вместе повели,
Желая им за набеги отомстить, и свою землю
Расширить и литовское в ней обосновать племя,
Пришли подБраслав 76 , который озеро широкое
Омывает, и город украшают башни высокие.
Все в той волости вдоль и поперек выжгли,
И потом к Полоцку дорогой шли.
Тот замок быстрой волной Двина омывала,
Его окружая, холм ограждала.
Напротив Двины остров, благодатные кругом поля
С равнинными просторами, от взгляда на которые становилось весело.
Там Литва и Жмудь, войском став, те
Волости вокруг разрушали быстрыми набегами.
Князь полоцкий, сил для сопротивления не имея,
Взял замок в оборону, из-за стен выглядывая.
А Литва, не встретив отпора, как пчелиные рои,
Распустила там и тут войска свои.
Каждый походами ездит, жжет убогие села,
Пыль щедрой Цереры аж под небо вздымая.
Христиан, русов вяжут, деток, старых секут,
А выносливых чередом в неволю волокут.
Влекут, а боязливые матери жалуются,
С детьми в страшной тревоге во все стороны бегут.[47]
Так литовцы с большим количеством людей и добычи
Без отпора двигались, а скот, который
Стадами гнали в лесные свои города, кричит.
Учинили те на Руси неописуемые потери.
А когда Кернус с Гимбутом на той войне были,
Лотыгайлы77 , люд грубый, над морем жили,
Услышав, что князей нет, перешли Двины берега,
И на жмудские государства быстро набег совершили.
Поразоряли Жмудь жестоко, скот угнали,
От чего Гимбут с Кернусом, дабы ответить,
Собравшись, потянулись тоже в литовские стороны,
И пустили от Двины до моря отряды.
Сражаясь, разоряя Латвийцев крепости и, стада все
Забрали, поразоряли земли их с добычей.
А самих Латигайлов в неволю угнали,
Которые им жмудские поля пахали.
Получили те за деяния свои возмездие правое.
Придерживаясь рыцарских благородных предков забавы.
Литовцы невыделанные шкуры лося как щиты носили,
Лук конской жилой укрепляли, и всегда точно били.
Не терпели долго обид в отношении своей отчизны,
И сразу же искали взаимную расплату.
Ответили Латвии за свою неправду сразу,
Отворив себе путь в их земли железом.
И тогда купцы из Германии, которые свои выгоды искали,
И корабли парусные в руки ветров отдали, [47v]
Пришли морем в тот порт, где Латвия жила,
А в то время их Литва поразоряла.
Так, когда высадились немцы, увидели народ грубый:
Волк, баран, лис, то сразу в из разных шкур сшили шубы.
Их была одежда как сейчас у лопарей с черемисами78 ,
Которые равно с соболями в шубы шьют мышей.
А еще когда мед ели, то о воске не заботились,
А воск, как остальной мусор, выбрасывали.
Видя это, немцы все забирали,
Отчего имели баснословные за морями доходы.
И возвращались часто в литовские края,
Приучая люд грубый обычаям.
Топоры, иглы, ножи, звонки им носили,
А корабли воском, жиром загрузили.
Шкуры разных зверей у них забирали,
Мясом убитых зверей суда наполнили
А со временем немцы прибывали
В Латвию, где им жить понравилось.
А Мейнхард из Лупка79 , жрец, святостью известный,
Приехал в Латвию с другими кораблями,
И построил часовню, где сейчас Кирхольм лежит,
На острове, что сам видел, куда Двина бежит
И остров тот большой создает. И сегодня укрепленный.
Есть на том месте костел с башней построенный. [48]
На том же острове Ригу основали80 старую
Немцы, чему доводом верным сейчас стены старые
Разрушенные, а Мейнхард люд ко крещению привел
И Христа виноградник на земле Латвии посадил.
За что архиепископом рижским потом стал
И на государство крестоносцев подтверждение получил.
От папы. Те тотчас же в Германии нашлись,
Верные, против язычников бороться присягали.
И чтобы язычников в Латвии легче было покорить,
Замков неприступных в земле их много основали81 ,
Так что их поработили; о чем ниже найдешь сообщений.
Немало, когда до дела Ригольта дойдет

О покорении Литвы русскими князьями