Алексей Леонтьев - Прикладная психолингвистика речевого общения и массовой коммуникации

• Название: Прикладная психолингвистика речевого общения и массовой коммуникации
• Автор: Алексей Леонтьев
• Жанр: Психология
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-91896-020-2

В книгу включены работы разных лет выдающегося отечественного ученого, основателя психолингвистики в нашей стране Алексея Алексеевича Леонтьева (1936—2004), посвященные прикладным вопросам психолингвистики. Освещаются вопросы речевого воздействия, в частности средствами массовой коммуникации и рекламы, функционирование языка в СМИ, речь как объект экспертизы в связи с вопросами криминалистики и судопроизводства, особенности коммуникации средствами кино и телевидения Книга будет полезна специалистам и студентам в области психологии, лингвистики, журналистики и теории коммуникации, права.

---

Такая трактовка массовой коммуникации, несмотря на всю ее абсурдность, устраивает апологетов буржуазного строя. Оно и понятно, ведь при этом с их плеч полностью снимается ответственность за содержание массовой коммуникации и за ее социальные последствия: весь мир объявляется порождением всемогущего электронного сигнала. Чего стоит, например, следующее заявление американского социолога Б. Розенберга, восторженно откликнувшегося на идеи Маклюэна: «Современная технология является необходимой и достаточно веской причиной существования массовой культуры; ни национальный характер, ни политические системы не имеют какого-либо решающего значения» (Mass culture, 1964, р. 11).

Высказывания такого рода находятся в полном соответствии с широко распространенной и усиленно пропагандируемой на Западе теорией, согласно которой технические, научные процессы современной жизни по своим последствиям имеют для человека гораздо большее значение, чем социальные. По словам одного из главных «специалистов» в этой области, директора Колумбийского института по делам коммунизма З. Бжезинского, мы вступаем в «век технотроники», и это окажет на судьбы человечества такое влияние, с которым не может сравниться влияние французской революции и «революции большевиков». Идеологическая направленность таких утверждений очевидна. За ширмой так называемого технического детерминизма скрываются далеко не безобидные идеи.

На самом деле массовые информационные процессы ни при каких условиях не могут стать самостоятельной, неуправляемой силой, не подвластной воле людей. Здесь все подчинено задачам общества или определенных его слоев, классов.

Массовое общение, или массовую коммуникацию, следует понимать как внутреннюю активность общества и составляющих его классов, других общественных групп, осуществляемую при помощи и через посредство специальных институтов и отдельных лиц и направленную на организацию, поддержание и развитие собственной структуры в соответствии с требованиями и условиями наличных общественных отношений.

Массовая коммуникация в современном обществе является, таким образом, одним из важнейших орудий социального управления. Это справедливо как для социалистического общества, так и для обществ с антагонистическими классами – разница здесь в том, кто осуществляет функцию управления и в чьих интересах. Основная специфика массовой коммуникации в социалистическом обществе в том, что субъектом управления здесь является общество в целом, а не та или иная группа (класс) внутри общества, чьи интересы не только не тождественны интересам большинства, но часто и противоречат интересам общества в целом. В социалистическом обществе основная социальная функция массовой коммуникации – воспитательная или «антропогогическая» (А.В. Луначарский).

Задачи социального управления требуют постоянного повышения эффективности воздействия массовой коммуникации. Она достигается различными путями. Во-первых, за счет совершенствования технических средств массовой коммуникации. Для некоторых зарубежных теоретиков массовой коммуникации, как мы видели, характерно неправомерное преувеличение значимости этого пути и сведение всей специфики массовой коммуникации в условиях НТР к взаимоотношению реципиента и массовой коммуникации как технической системы. Во-вторых, и это главное, за счет совершенствования общепсихологических и социально-психологических условий восприятия массовой коммуникации.

При этом возникает прежде всего не связанная непосредственно с языком проблема личности как объекта массовой коммуникации. Она заслуживает упоминания постольку, поскольку сообщения массовой коммуникации могут наталкиваться на барьеры (их часто называют психологическими), которые выступают в виде мнений, установок реципиента. Н.К. Рерих написал следующие строки о слушающем человеке: «Если самый основательный ответ не совпадает с его уже внутренне предпосланным ответом, то все сказанное будет признано неубедительным» (Рерих, 1974, с. 25). Своеобразной реакцией на это обстоятельство является признание необходимости «готовить почву для того, чтобы вносимые в сознание человека идеи приобрели для него субъективный, личностный смысл» (Леонтьев, 1968, с. 39).

Вообще для совершенствования процесса массовой коммуникации и повышения ее воспитывающей роли важно создать благоприятную для этого духовную атмосферу общения. Задача тех, кто связан непосредственно с организацией коммуникативного воздействия, сводится в этих условиях к оптимизации подачи социально значимой информации.

Деятельность специалистов в этой области должна вытекать из самой специфики массового общения. А она, по нашему мнению, прежде всего в том, что общение двух групп – «социальных коммуникаторов» и аудитории – в этих условиях является по существу диалогическим общением – общественным диалогом.

Моральное и политическое единство советского народа особенно предрасполагают к дружеской беседе, деловому обсуждению назревших социальных проблем через посредство массовой коммуникации. Этот процесс необратим, он является частью общего процесса развития советского общества. Развитие социальной жизни требует дальнейшего развития форм и приемов общения во всех сферах человеческой жизни.

Если мы рассмотрим под этим углом зрения язык массовой коммуникации, то в нем можно увидеть несколько общих тенденций.

Это прежде всего тенденция к индивидуализации языка, отражающая более общую тенденцию к персонификации пропагандистского общения, внедрению в него элементов личностной ориентированности. Она реализуется в ориентации массовой коммуникации не на абстрактное множество лиц, мотивы, интересы, установки которых столь разнородны, что нет возможности в какой-либо степени удовлетворить запросы каждого, а на отдельные, возможно более мелкие и определенные по тому или иному признаку группы реципиентов. Отсюда тенденция к возникновению специальных программ, рубрик и т. д. для реципиентов разных возрастов и профессий. Одновременно с этим наблюдается тенденция перехода от анонимности к выступлению престижной личности, осуществляющей общение, а не просто транслирующей сообщение. Общение с реальным лицом– рабочим, колхозником, ученым, государственным деятелем, знакомство с их заботами, нуждами, радостями расширяет горизонты духовного развития советского человека.

Вторая тенденция – тенденция к диалогизации языка массовой коммуникации. Прежде всего, она знаменует введение в процесс общения все большего количества лексических, стилистических, интонационных и иных элементов, предполагающих или имитирующих реакцию реципиента. Сюда относятся, например, прямые обращения к реципиенту, стимулирующие вовлечение его в процесс общения, например: согласитесь, что..; судите сами..; а как у вас…

Важным средством диалогизации речи в условиях массовой коммуникации являются косвенные обращения: восклицания, риторические вопросы, высказывания, где в качестве субъекта суждения представлено местоимение мы. Ценность приема косвенного обращения в том, что коммуникатор выступает здесь не только от своего имени или от имени того или иного социального института, учреждения, но и от имени самих реципиентов, как бы выражая их точку зрения на предмет «разговора». Высказывания с косвенным обращением можно определить как «мы-высказывания». Поэтому небезынтересными кажутся суждения некоторых ученых относительно психологического содержания мы. По словам Б.Ф. Поршнева, мы – это «универсальная психологическая форма самосознания общности людей» (Поршнев, 1968). Несколько иначе ту же мысль выражает польский социолог Я.Н. Щепаньский: «Это сознание мы, – пишет он, – является выражением психической связи, объединяющей членов, основой общности действий и солидарности группы» (Щепаньский, 1969, стр. 119).

Диалогизация массовой коммуникации предполагает также изменение эмоционального тона общения. На смену ровному и бесстрастному изложению приходит экспрессивный язык с элементами разговорности.

Язык располагает большими резервами демонстрации различных оттенков модальности – от прямого, категоричного выражения эмоций до косвенного, порой едва уловимого. Устные формы массовой коммуникации (радио, телевидение, в какой-то мере и публичная речь) открывают дополнительные возможности в этом плане. Здесь как средство диалогизации речи используются ритм, интонация, интонационный жест. Последний, как правило, выступает в качестве субститута эмоционально насыщенных высказываний. Стереотипное Здравствуйте, товарищи! например, при соответствующей установке говорящего может прозвучать совсем не стереотипно: Здравствуйте, дорогие товарищи, как хорошо, что мы встретились/ или Мы очень рады нашей встрече. В результате инициаторы общения выигрывают дважды: во-первых, в смысле экономного использования эпитетов и других средств языка, подверженных трансформации в штамп, во-вторых, за счет повышения выразительности, изобразительности речи.