Сергей Корнев - 7 жизней. Роман

• Название: 7 жизней. Роман
• Автор: Сергей Корнев
• Жанр: Триллер

Жизнь человека всё равно что отрезок из пункта А в пункт Б. Роддом – кладбище. Шоссе из ниоткуда в никуда… В романе Сергея Корнева «7 жизней» семь таких отрезков по воле Случая пересеклись в одной точке. Эта точка – таинственный маленький домик, спрятанный в лесу возле шоссе между городом А. и городом Б. Семь жизней – семь главных героев и одна и та же история, рассказанная от лица каждого из них. Неформатная проза: строго 18+, откровенные сцены, ненормативная лексика.

---

– И какую же?

– Божественную, – сказал Алик и повесил трубку.

Всё лето он упорно долбил в барабаны, словно бы хотел из них душу вытрясти. Перевёз ударную установку в гараж и стучал дни напролёт. Старых друзей и знакомых забросил, ни с кем не хотел видеться, объясняя это тем, что очень занят, что собирается играть «крутую» музыку и что нужно заниматься. Друзья и знакомые посмеивались, крутили пальцем у виска.

А осенью ему вдруг позвонил один очень известный музыкант города А. и предложил поиграть.

– У нас новый проект, сейчас пишем альбом. Через месяц в тур по России поедем. А барабанщик наш… ну, в общем, спился он… Давай, присоединяйся к нам. Не пожалеешь!

Алик с радостью согласился.

Жизнь вторая. Артём

Артём после службы в Преображенской церкви города А., в которой он нёс послушание алтарника, чрезвычайно волнуясь, позвонил Маше:

– Алло, Маш! Можно я к тебе приеду?

– Зачем? – послышался недовольный голос.

– Хочу поговорить с тобой и… просто увидеть…

– О чём ты хочешь поговорить?

– О нас…

Голос вздохнул.

– Артём, у меня есть молодой человек. Пожалуйста, не пиши и не звони мне.

На колокольне начали звонить, и он отошёл подальше от церкви. Волнение немного прошло.

Просто слышать её голос. Просто знать, что она говорит с ним. Уже это успокаивало его.

– Я приеду?

– Не надо, – твёрдо сказала она, и выключилась.

С Машей Артём познакомился осенью на факультетских курсах по выбору «Православная культура». Не то что бы она сразу ему понравилась или он влюбился в неё с первого взгляда, совсем нет. Не было смысла выделять кого-то из почти двадцати студенток, посещавших этот курс. Они ему нравились почти все, кроме той небольшой группки собственно православных девушек. Их он не любил. Длинные юбки, смиренный взгляд, источающий пустоту, и совершенная непривлекательность, как будто некрасавицы идут в церковь, ища исцеления от своей некрасоты.

И потом ему казалось, что они просто хотят выйти замуж. Когда одна молодая клиросница в Преображенском храме начала выражать симпатию к нему, он, не колеблясь, грубо отверг её. Другое дело те, «неправославные». Его притягивал блеск их глаз, заставляли трепетать их женственность и соблазнительность. Их загадочность и шарм.

Маше очень нравилось всё, что связано с православием. То, что читали на курсе, похоже, было недостаточно для её увлечения. Может быть, это к концу курса и сблизило Артёма с ней.

У них сложились хорошие дружеские отношения. Она стала приходить к нему в храм по воскресеньям, а после службы они подолгу гуляли, разговаривая на высокие темы. В январе курс закончился, но дружба только укрепилась. Их встречи стали более частыми, разговоры более возвышенными, а часы разлуки более мучительными.

И вот, Великим постом, где-то в середине марта, в один из вечеров в подъезде её дома они поцеловались. На следующий день она позволила себя потрогать, а на третий у неё в квартире при свете лампадки у подаренных им икон её рука сделала ему хорошо.

Счастливый, вернувшись к себе домой, он полночи читал молитвы и клал поклоны. Каялся и благодарил Бога. Благодарил Бога и каялся.

Следующие несколько дней они почему-то не виделись, а когда встретились, она сказала, что сожалеет о произошедшем, просит прощения, и что лучше остаться, как раньше, только друзьями.

Однако дружба померкла, встречи стали редкими, а беседы натужными и сухими. Последний раз Артём увидел её на Благовещение в Преображенском храме. Когда после службы он подошёл к ней с поздравлением, она расплакалась и сказала: «Прости, я больше не могу видеть тебя».

С тех пор он заваливал её смс-ками, признавался в любви, искал встречи с ней на факультете, пока не узнал, что она уехала на семинар по летней практике в детский лагерь «Звёздочка», где-то в стороне города Б.

И тогда он решился поехать к ней. Домой зашёл ненадолго, только переодеться.

– Сын, ты забыл почитать Псалтирь, – остановила его у двери мама. – Прочитай хотя бы одну кафизму.

– Вечером прочитаю, – послушно сказал он.

– А куда ты так надолго?

– С Машей хочу встретиться.

– А ты ел? – запоздало крикнула она ему вдогонку.

Мама знала о Маше. Артём, за исключением очень личного или представляющего его в дурном свете, от неё вообще ничего не скрывал. Он охотно делился с мамой подробностями бесед с Машей, но никогда не говорил о том, что она ему нравится и что между ними возникла связь.

Возможно, маме должно было казаться, будто хорошая девочка Маша хочет прийти к Богу, не знает как, а Артём ей в этом помогает, наставляет её. А личная жизнь – это личная жизнь. Мама отжила этим. Она спасается, целыми днями читает акафисты. Зачем ей его личная жизнь?

Притом вряд ли она оценила бы его выбор. Маша для неё хоть и хорошая девочка, но вряд ли лучше той клиросницы. Впрочем, он и не задумывался серьёзно над этим. Просто говорил маме, что она хотела бы услышать, и не говорил то, что она слышать не хотела.

Артёму нужно было спешить. Он благоразумно заранее узнал, что автобус на Б. ежедневно отправляется с автовокзала в половине двенадцатого. Времени оставалось мало, но фотка Маши на дисплее мобильного всякий раз, когда он смотрел на часы, вдохновляла и подгоняла его.

«Сегодня всё разрешится, – мечталось ему, – Бог всё устроит».

Он успел. Подбежав к билетному окошку на автовокзале, задыхаясь, спросил кассиршу:

– Как мне добраться до лагеря «Звёздочка»?

– До Брехаловки доедете, а там недалеко. Поторапливайтесь, молодой человек, автобус на Б. уже ведёт посадку пассажиров, – проворчала та.

Он купил билет и помчался к автобусу. У него не было права опоздать. Это был автобус в другой мир. Там, где она, его Маша.

«А вдруг у неё, правда, кто-то появился? – переживал он. – Вдруг она будет там с кем-то, и я увижу их?».

И только в салоне, в старом кресле с грязной накидкой, когда автобус всё же тронулся, можно было перевести дух.

«Господи, благослови!» – мысленно перекрестился Артём. Он не мог её отдать другому. Не мог и не хотел забыть её после того, что было между ними, после тех трёх сладостных и страстных дней.

Сегодня отмечалось Вербное воскресенье, и в автобусе было полно бабушек с веточками вербы.

Деревенские люди вообще всегда очень громко ездят, но когда едут деревенские бабушки, то «громко» не совсем уместное слово. К тому же их чересчур оживлённое общение между собой перемешивалось с периодически то утихающим, то возрастающим хохотом пьяной компании в конце салона.

А через кресло вперёд молодая мама никак не могла успокоить чем-то очень расстроенного ребёнка. Спать он не хотел. Пить из бутылочки не хотел. Играться с игрушками-погремушками не хотел. А хотел только плакать.

Артём в первый раз ехал в сельскую глубинку и поначалу ему было несколько тяжеловато. Он достал карманный молитвослов и кое-как прочитал последование после причастия.

Батюшка Марк, настоятель Преображенской церкви, настаивал на частом причащении, и Артём послушно причащался каждую неделю. Но со временем это таинство превратилось из события в его жизни в обыкновенную рутину.

«Так делали первые христиане, – говорил отец Марк, – и как можно дерзать отвергать Кровь и Тело Христовы?».

Артём отвергать не дерзал, правда, получалось так, что он дерзал их мало во что ставить. Хотя нет, в уме чтил очень сильно, а на деле весь почёт суета съедала.

Прочитав молитвы, он вытащил плеер и вверил своё сердце музыке.

«Я рождён был ночью, в час молитвы волчьей…» – донеслось из наушников.

Это сразу убрало бабушек, хохот пьяной компании и плач ребёнка, а вместе с ними и «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему с миром» на второй план. Стало привычно хорошо и спокойно. Артём боялся только одного – пропустить неведомую ему Брехаловку.

«Имя мне – Антихрист!» – завораживающе пел голос в наушниках.

За окном скрылось солнце, стало пасмурно.

«Плачьте о душе!..».

Артём, отбивая в такт рукой о колено, при приближении очередной деревни всматривался в дорожный указатель.

«Я на тебе, как на войне…» – запел другой голос, и Артём представил, как он с Машей занимается любовью, а потом вдруг, как с Машей занимается любовью кто-то другой.

«А нам с тобою повезло назло!..».

Артём переключил песню.

«Он пришёл, лишь на час опережая рассвет…» – запел женский голос.

Пробегающие мимо бутылки, бумага, консервные банки и прочая грязь свирепо взирали на него сквозь окно.

«Ты чужой! Ты другой! Ты не мой! Не любый!» – настаивал голос.

Артём отложил наушники и спросил женщину, сидевшую на соседнем кресле:

– Простите, вы не знаете, когда будет Брехаловка?

– Не знаю точно. Нескоро ещё, пожалуй.