Сергей Бурдыгин - Не мёрзни под кустом. Повесть

• Название: Не мёрзни под кустом. Повесть
• Автор: Сергей Бурдыгин
• Жанр: Русское современное

Герой повести работает охранником в больнице небольшого городка. Неожиданно туда попадает его бывшая жена, с которой они развелись два года назад. Неожиданно выясняется, что прежние чувства не угасли, скорее, наоборот. Однако Настя, оказывается, неизлечимо больна. Медицина ей помочь уже бессильна. И тогда бывшие супруги пытаются найти помощь у всевозможных целителей, экстрасенсов, служителей церкви. К сожалению, выясняется, что многие из них просто зарабатывают на чужом горе…

---

– А Индия где? – удивился слесарь, – Хотя разницы никакой…

Врачи из Дели действительно появились у нас как раз перед обедом. Заранее, наверное, подгадали. Четверо бородатых, худеньких и узнаваемо смуглых эскулапов побродили по нашим палатам, посетили операционную и кабинет физлечения, после чего их отвели в столовую, где уже были заранее накрыты столы, и следов больничного обеда не осталось вовсе. Сергей Николаевич по такому случаю отозвал меня с поста:

– Будешь присутствовать. Мало ли кого сюда занесет. Больные у нас разные, и в тихий час шатаются везде.

– А шлагбаум кто открывать будет?

– Агафонова посади. Если он трезвый, конечно.

Для шлагбаума состояние слесаря было еще подходящим., так что я с легким сердцем отправился в столовую.

Застолье шло чередом, как говориться, обычным. Сначала Сергей Николаевич неожиданно гладко произнес тост за российско-индийскую дружбу, не к месту, правда, упомянув Киплинга. Хорошо, хоть про Маугли умолчал. Но гостям понравились, один из них, наверное, самый главный, на не совсем русском языке сказал, что город наш ему понравился и больница тоже, а в особенности – попугай Кеша. Тут напряжение за столом растаяло, пошли негромкие, но оживленные разговоры на разные темы, а уж когда главная наша повариха тетя Катя вынесла огромное расписное блюдо с пельменями, индийцы и вовсе рассыпались в комплиментах. Я сидел в уголке зала, за небольшим клеенчатым столом, куда обычно ставили стаканы с добавкой компота. Сюда же тетя Настя заботливо поднесла отдельную тарелочку и мне, а так же чайную чашечку, выставляя которую она негромко предупредила:

– Там, Андрей, не чай вовсе. Так что ты осторожнее. Не сидеть же тебе насухую-то, ты ж цыган этих охранять не нанимался.

– Индийцы это, – поправил я ее без особого энтузиазма, – очень умная и древняя нация.

– А я читала, что все наши цыгане как раз оттуда. И похожи. А этих одень в тряпье, весь их ум и пропадет…

И тут бабахнуло.

Я выскочил в коридор. Там, действительно, клубился белый густой пар и влажно пахло мокрой побелкой. Вот тебе и дружба народов.

Индийцы, на удивление, под стол разом не полезли, а просто уставились на Сергея Николаевича. Тот, в свою очередь, предоставил их успокаивать заместителю Павлу Павловичу (вот этот действительно испугался, даже вспотел), а сам энергичным шагом пошагал ко мне:

– Дверь в столовую закрой. А то подумают, что у нас тут теракт какой-нибудь.

– А что ж это?

– Да труба там отопительная. Задвижку там выбивает. Сто раз Агафонову говорил заменить… И-эх… Будет мне сегодня удаление аппендикса в минздраве…

Двое индийцев просочились-таки в коридор за наши спины и оживленно обсуждали произошедшее. Потом один из них, тот самый главный, который произносил тост за попугая Кешу, осторожно что-то начал говорить про службу спасения и эвакуацию больных.

– Будет тебе и МЧС, и эвакуация, – успокоил его главврач, – вот придет Агафонов, если он трезвый еще, и все будет.

Слесаря действительно, нашли быстро. Это мы из-за пара не увидели, но поняли по глухим ударом со стороны трубы и довольно образному мату, который вскоре стал раздаваться одновременно с ударами.

Через несколько минут пар развеялся. Индийцы заговорили еще оживленнее, уже не пытаясь вставлять русские слова. Картина перед нами развернулась действительно впечатляющая.

Около злополучной заслонки в луже парящей еще воды стоял мокрый слесарь Агафонов с огромной кувалдой в руке.

– Вот, – просто констатировал он, – закрыл ее на хрен. Ничего сложного. Индийствуйте, как говорится, дальше. Враг не пройдет.

Гости зааплодировали.

Их препроводили обратно в пункт питания.

– Не знаю, уволить вас или премировать, – сказал Сергей Николаевич слесарю.

Тот неожиданно повернулся ко мне и с некоторыми паузами попросил, словно я был переводчиком с агафоновского языка на главврачебный:

– Скажи ты ему, что мне теперь нужно. Внештатная ведь ситуация.

– Ну да, – мрачно согласился Сергей Николаевич, – скажи еще – природный катаклизм. Индийцам-то что объяснить? У них и зимы, наверное, нет, они и про отопительные системы, небось, ничего не знают.

И тут у Агафонова проснулось чувство юмора. Только теперь я понял, что употребить он успел на шлагбауме уже достаточно.

– А вы скажите им, что тут слон проходил. Хоботом задел. У них там это – дело ежедневное…

8

В одно, уже серьёзно предзимнее воскресение, сильно занедужил Макар Игнатович. Он как-то сразу весь похудел, уменьшился, и международное положение его перестало интересовать вовсе, как и управленческие способности Гараняна. Палатами мне случалось проходить часто – охранники в больнице, да как и везде, наверное – резервная рабочая сила. Там шкаф надо передвинуть, там больного с кровати на кровать зачем-то переложить. Да и вообще, порядка ради, нам было положено изредка появляться в лечебных коридорах, словно больные или врачи могли тут без нашего пригляда устроить кровавую перестрелку.

– Странная у вас работа, – философски грустно произнёс, завидев меня, отставной партаппаратчик, – и, вроде, не делаете ничего (уж простите), а без вашей профессии в нынешнем обществе – никак. Торгашей надо охранять, болезных вот, концерты-ярмарки. Сплошная заградительная система. Куда докатились?

– Можно подумать, в ваших обкомах и исполкомах милиционеров на входе не было, – осторожно возразил я, – и торгаши, как вы выражаетесь, при вас тоже не бедствовали.

– Согласен, – поддержал меня Степан Суренович, – нынешняя власть, она с кого пример берёт, у кого управлять учится? Уж явно не у Америки. Тамошним Рокфеллерам и не снились наши фермы колхозные, очереди в аптеках, «хрущёвки» раздолбанные, в которых жить по-человечески нельзя уже. Но не снилось этим заокеанским богатеям и то, что, стоя у руля государственного, можно со всей этой разрухи огромный навар иметь….

– Да бросьте вы, – неожиданно мирно сказал Макар Игнатович, – ну, поимел я в жизни, скажем, навар, немалый поимел, и что? Лежу вот теперь кулём мучным, и думаю, что скоро до унитаза сам, без посторонней помощи, не смогу добраться. И главным моим счастьем тогда будет не иномарка какая-нибудь, не коттедж, не дача элитная, а именно мгновение, когда, меня, наконец, донесут до этого сортира…

– Вы лучше в Бога начните верить, – посоветовал вроде бы не к месту Гаранян, – а про сортиры ещё нарассуждаетесь, когда припрёт.

И не знаю, о чём в последнее время начал рассуждать Макар Игнатович, но врачи к нему стали заходить всё чаще, а родственники, бывшие сослуживцы и соратники по партии – всё реже. Он смотрел в окно, за которым беззвучно (рамы пластиковые, не слышно) качалась ветка разросшегося старого клёна, и уже всё больше молчал. Это молчание любому охраннику со стажем было знакомо. Недобрым оно было знаком, неблагостным.

И, мне кажется, так молчавшие и смотревшие в окно, слишком хорошо понимали это тоже.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.