Станислав Шуляк - Тьмы и просверки. Афоризмы и откровения

• Название: Тьмы и просверки. Афоризмы и откровения
• Автор: Станислав Шуляк
• Жанр: Русское современное

Книга Станислава Шуляка «Тьмы и просверки» пребывает в одном ряду с сочинениями Лао Цзы, Б. Паскаля, Ф. Ницше, К. Пруткова, С. Е. Леца, Вен. Ерофеева, В. Микушевича: здесь собраны краткие и сверхкраткие тексты – афоризмы, откровения, девизы, плачи, заклинания, призывания, парадоксы, писательские заметки, «мудрые мысли». Бесчисленные перестановки самых обыкновенных, всем известных слов не только служат цели построения новых смыслов, но так же являются своеобразной гессевской «игрой в бисер».

---

285. Освоить какую-либо мистическую миссию. Например, миссию лжепророка, духовного фальшивомонетчика или греховнослужителя.

286. К примеру, взять XIX век: ведь, кто ни жил, так все поумирали. А XVIII? А более ранние? Эпохи трупов. Впрочем, и XX лишь немногим лучше. Да и то не навсегда.

287. Все мы у матерей наших – гомункулусы, у родины – смердяковы, у мира – недоразумения, у Бога – просчёты, помарки, опечатки.

288. А что в телевизоре? О, что в телевизоре? Одна и та же смеховаренная компания. Ещё – песни, немного политики, а остальное – глупость, глупость, глупость! И вот же оттуда обильно выплёскиваются тонконогие новости, длинношеие домыслы…

289. Мир – недоносок, божественный выкидыш. Вся история мира после Адама и Евы несёт на себе отпечаток утробной незрелости, его родовых травм и пороков развития.

290. В речи заик знаков препинания больше. Там сплошные знаки препинания. Многоточия и проч. Впрочем, специально для заик и свои знаки придумать не грех.

291. Нигде так, как в Москве, за самое короткое время не набираешься идиотизма.

292. А я всю жизнь подвизывался протискиваться сквозь тесные врата. Для меня сие – не подвиг, а только лишь – ежедневное и даже постылое – хождение.

293. Восхищайтесь моими креативными экстрактами! Не смейте восхищаться никакими из моих креативных подонков!

294. И всё во мне лишь битва между «да – да» и «нет – нет». Последние, впрочем, одолевают.

295. Тем ценнее история как лженаука, чем более она есть скопище заблуждений и притч.

296. Как же мне не обрушиться на вас со своею силлабо-тонической яростью?!

297. Ни ямбов, ни цветений сирени, ни душевных движений не брать с собою в свой модернизм. Явиться туда голым и без багажа, прибыть туда доверчивым, тихим и неискушённым засранцем.

298. Рухнула б, наконец, последняя преграда между сумасшедшею мыслью и великим стихом!

299. Возможно ль увидеть мимикрию искусней, нежели та, в которой Бог притворяется миром?

300. – Род занятий?

– Работа на переписи.

– Переписи населения?

– Переписи наличных озарений мира.

301. Ничто – мои кабинетные стенания пред вашим переулочным пренебрежением, пред вашей площадной фанаберией.

302. Промедление, быть может, смерти и подобно, но гораздо более того именно бессмертие похоже на вечное, неизбывное промедление. Лечи подобное подобным: например, от смерти лечи промедлением. Так?

303. Примерять на себе умственное, слишком умственное и всё же калёным железом сомнений выжигать в себе человека.

304. То, откуда бежало живое, реалистичное, рассудительное, обыденное, годится для притчи. Притча – носитель великих схем мира и несуществования.

305. Сколько средств выдумано против тараканов. Но ведь так же, как для тараканов, человек опасен и для самого себя, для Бога, для мира. Человеческое – главное средство истребления всех вышеприведённых.

306. Отчего скончался экзистенциализм? Экзистенциалисты вошли во вкус ожидания смерти.

307. Постмодернизм умер не своей смертью, но от собственных выделений – захлебнулся собственной пошлостью.

308. Один лишь реализм всегда на плаву по причине своих угрюмых скудоумия и трезвомыслия.

309. Быть может, Бог дохнет ещё в меня, и напишу Коран, «Илиаду» иль Апокалипсис. А быть может, давно уже дохнул, но я не угадал своего душераздирающего предназначения.

310. Как далеко мы зашли на путях кризиса идентичности! Нет такого арбитражного суда, в котором миру и Богу возможно выяснить взаимоотношения.

311. Дать бы нашей истории хоть десять лет, но без права переписки!

312. А точно ли, точно мне с этим видом биологическим по пути?

313. Бог ведь не юридическое лицо и не физическое. Вот разве что – метафизическое.

314. Жизнь моя всегда была полна разнообразных угрюмых инстинктов. Например, благожелательности.

315. О, вы, носящие свои костистые конечности и скудость сердец ваших под глумливыми кличками пешеходов!

316. Назначить ли в душеприказчики свои мир, составленный из его безобразных и подлых слагаемых?

317. Жизнь свою прожить, будто пройти окольною дорогой несостоятельности. И что ж за жизнь такая, если не учредил и не прославил в ней ни одного нового -изма?!

318. Вдруг ощутил в себе сожаление оттого, что пренебрёг тишайшим искусством татуировки.

319. Идти, идти и лишь читать хладнокровным взглядом вымирающий свой народ!

320. Лезвием озлобления заносить в скрижали своего бессердечия проекты протестов.

321. Вцепиться в исходящий день жизни твоей, не отдавать его на растерзание равнодушной всеядной ночи.

322. Полковнику никто не пишет. Даже спам его обходит стороной.

323. О, всё же он недотрога, хрустальный изгнанник – мой небывалый, сверхъестественный дух!

324. Нет смысла в сих речах. Есть пафос, мелос, логос.

325. Сколько, сколько слышал Бог в Свой адрес псалмоблудия!

326. Чуть ниже неба все наши молитвы сходятся, сходятся на битвы благодарности.

327. Нет и у пророка своего отечества, все отечества для него чужие, от всех отечеств у того содрогание. Содрогание – единственный продукт вещего сердца.

328. Да разве ж это эволюция? Это бесконечная игра на понижение! С другой стороны, долгая девальвация в человеке человеческого внушает и некую надежду.

329. Лишь выдавать за начала поэзии искусные, многомудрые сеансы магнетической бесцеремонности.

330. Бог бы с ней, со старостью, с морщинами, с болезнями! Когда б не порча причудливости!

331. Всех изобличу в том, в чём сам повинен! Чем сам грешен и недужен!

332. И снова нужно выходить в сей мир, дабы вершить свой адский труд благожелательности?!

333. Ведь Бог последовательно умер, после расписался в собственном несуществовании, после распылился и рассеялся в каждом листике, во всякой былинке, и ныне ни жив, ни мёртв. А к тому же в придачу самые современные помышляют ещё о необходимости перезагрузки Бога.

334. Вот же и мир так щедро одарил тебя дарами данайцев.

335. Горы подвигаются энтузиастами. Древнее древнейшей профессии лишь древнейшее любительство.

336. До тех пор мир сохранит свою живость и простосердечие, покуда будет удивляться нашим оголтелым и безудержным, русским перлам.

337. Всё никак, никак не слезть нашим поэтам с иглы славистских комплиментов, веяниям зарубежных университетов!

338. А вообрази-ка себе, какой онтологический ужас испытывает дрозофила пред твоими размерами и даже пропорциями!

339. А всё-таки мир пишет свою историю желчью своих потрохов и сукровицей своего бессердечия.

340. Вновь ужаснулся! Как же не проиграть битву с миром за сверхъестественную эстетику?!

341. Никаких размашистых текстов! Только поле мистической бессодержательности, позволяющее утвердить в мире твоё безымянное присутствие.

342. Основная забота авангардной поэзии – возведение грандиозной словесной невнятицы в ранг большого стиля. Тайный смысл её – рекогносцировка нечистого на полях любопытства.

343. Две дисциплины, полные до краёв субъективностью: география, эгография…

344. Вот старость, вся полна отживших фанаберий, сотрясающая своими дряхлыми боеприпасами. Старость – заржавленный ключ от истлевшего замка на двери в никуда.

345. Бог настолько явно демонстрирует своё небытие, что это способны заметить даже атеисты.

346. Из двух взаимоисключающих жизней сложить хоть одну, но внутренне непротиворечивую.

347. Ведь вспомни, как мы на путях демократии состязались в отвращениях к родинам.

348. И сидя в лопухах да в крапиве, под небом гнусным, двусмысленным, на почве обезображенной лишь оттачивал в себе змеиное искусство пророчества.

349. Мой мир закрыл глаза, забыл себя, и был забыт, и крест вознёсся над его постылым ложем.

350. Ведь пророчество это, в сущности, стиль, только стиль, в основе его тоска, содрогание и иные подспудные силы. В основе всех пророчеств – болезни стиля и своеобразия.

351. И в петухи бесполезно записываться, чтобы понять куриную логику.

352. Нужно быть истинным приверженцем искусства, чтобы понять, что оно есть синоним отвращения.

353. У памятников и у беспамятств – свои постаменты.

354. Да ведь я плевать хотел на все ваши угрозы метафизической расправы!

355. Некогда иудеи полагали все человеческие выделения нечистыми. В том числе и искусство.

356. Вот опять мир повернулся ко мне своею скептической тазобедренной костью, своею оголтелой лодыжкой.