Евгений Черносвитов - Торрент-сутра СНА. Неизвестные Зигмунд Фрейд и Иван Галант

• Название: Торрент-сутра СНА. Неизвестные Зигмунд Фрейд и Иван Галант
• Автор: Евгений Черносвитов
• Жанр: Прочая документальная литература

Книга Марины и Евгения Черносвитовых – неожиданная. В ней абсолютно неизвестное о Зигмунде Фрейде и его единственном друге Иване Борисовиче Галанте! В этой книге воспоминания его ученика, Евгения Черносвитова, который был почти членом семьи Ивана Борисовича, пересказанные его женой Мариной. Совершенно не случайно «предметом» книги является Сон! Фрейд и Галант переписывались с 1925 по 1939 годы. Открытка на обложке – послана Фрейдом Галанту из Лондона, является его прощанием с другом!

---

Иван Борисович объяснил мне, почему Фрейд стал величиной, равной Марксу: «Фрейду взойти на пьедестал помогла королева Виктория… во время умерла. Она унесла с собой в могилу свой век, все содержание духовности и «света», и «полусвета». Образовался духовный вакуум, который не мог заполнить марксизм, ибо Марксу было не до души человеческой! А когда душа пуста, то она испытывает жуткий голод, половой голод. И тут – Фрейд со своим (да, со своим, личным, ненасытным) половым чувством, которое он назвал либидо… Эдипов комплекс – это тоже его собственный комплекс, экстраполированный на все человечество; он испытывал сильное половое влечение к своей матери, а потом к дочери, да и ко всем молодым женщинам, которые его окружали, а, оправдывая себя, приписывал это порочное влечение им, вожделенным! Адлер неосторожно давал своему учителю это понять и был им проклят! Юнг оказался хитрее, замаскировав Эдипов комплекс архетипами Платона и Аристотеля: Платон был романтик и любил в женщине ее душу; Аристотель был как Сократ, телесен, и любил в женщине ее тело… Фрейду и льстила теория Юнга, и раздражала его одновременно, к Юнгу он был амбивалентен, как шизоид. Отсюда и отношения с Юнгом то – враждебные, то «любовные».

Для меня Фрейд и сейчас является великим ученым. Но, как и у Жака Лакана, у меня свое видение Фрейда. Два аспекта его творчества (о первом я писал неоднократно) подняли его на уровень властителя дум человеческих (человечества думающего): 1) Фрейд подарил человечеству своего Моисея. До него было два Моисея – ветхозаветный и созданный Микеланджело; 2) Фрейд жизнь человека во сне сделал предметом науки (даже таким титанам, как Шекспир, Кальдерон, Сервантес, Лопе Де Вега, Льюис Кэрролл, видевшим во сне (наяву!) возможность разгадки жизни, не удалось довести свои мысли до уровня общественного и исторического сознания), подняв тем самым науку о человеке на качественно новый уровень. Сон благодаря Фрейду, из «части» обыденной жизни (предмета физиологии), стал иной жизнью (объектом метафизики). Таким вот образом, благодаря своему Моисею и толкованию сна, Фрейд, как подлинный гений, преодолел себя (и свой Эдипов комплекс, и свое либидо)…

…Я делаю скоропалительный вывод: мы творим явь, как сон: какой-то кусок яви заносится в нашу реальность (отсюда, обычные «провалы» в памяти); а остальное преследует нас, пока мы не идентифицируем пережитое с привнесенными обстоятельствами. Возвращаясь к сегодняшнему сну, я очень хотел бы знать, кто или что поглотит сладостный образ моей 16-ти летней возлюбленной? А, заодно, и – что такое в моей «яви» медь?..

…Я повторюсь, читатель: спать ложусь в 5—6 часов утра. Один раз просыпаюсь обязательно, но быстро засыпаю. Окончательно просыпаюсь в 13—14 часов. Так было и сегодня, 10 апреля 2010 года. Вчера я как бы дал себе задание на сон грядущий: 1) встретиться (расшифровать) мою 16-ти летнюю возлюбленную из предыдущего сна и 2) выяснить, что значит «медь». От 6 до 10 утра, то есть, в первый мой сон, я запомнил только одно: усиленно во сне расшифровывал «медь»; что снилось – не помню, но помню отчетливо, что в голову пришли мысли о двух радио-теле-шоу, усиленно рекламируемых и в «Вестях». А именно: «Мой серебряный шар» некоего Вульфа (как он сам сообщил в одной из своих программ, доктора исторических наук). Вульф начал скромно. Но с годами (sic!) становился все смелее, с возрастающей фамильярностью повествуя о выдающихся деятелях культуры СССР… Тон его рассказов для меня становился невыносим и приемы раздражали: в одну кучу он, как некий судия всевышний «валил», например, Уланову и каких-то никому неизвестных балерин ее времени+Майю Плисецкую, моего друга. Я успокаивал себя во сне: «Ну и пусть, такое время на дворе! Кто его слушает? Все равно Ираклий Андроников из него не получится!»

Второй тип раздражал меня не меньше, наверное, потому, что он «работал» на моем поле врача-психотерапевта. Некий Данилин. Его шоу называется «серебряные нити» (у Высоцкого, наверное, попер «серебряные струны»). Слушая его «человеческий слишком человеческий» голос, залезающий мне под кожу, так и хочется сказать: «Вам виднее, господин Голядкин. Вы – отцы; мы – дети». Вот уже больше года, регулярно, объявляет в «Вестях» анонс своей будущей передачи. Он, как бы еще делая нам, всем страждущим и несчастным, не дай бог, его не услышавши, г-н Данилин ненавязчиво, исключительно ради нашего морального и психического благополучия и здоровья, предлагает нам свою «книгу», которую он, не мало, ни велико не смущаясь, назвал «Таблетка от смерти!». Я знал одного весьма неплохого психотерапевта, который долго работал в санатории «Подлипки» во времена СССР, Мойшу Хаймовича, который проводил свой сеанс, уложив всех отдыхающих в санатории в огромном зале в больничные койки с белыми простынями, переодев в специальные больничные пижамы. Мойша Хаймович ходил по огромному залу между коек с микрофоном, а динамики, прикрепленные у изголовья каждой кровати, тихо разносили его голос каждому «больному», как будто он вещал только для него одного… Это здорово работало! Переодетый человек (неважно, мужчина или женщина, какого возраста и социального положения и даже то, что привело «пациента» в Подлипки) в больничную пижаму и накрытый белой простыней просто не мог сопротивляться тому, что внушал ему Мойша Хаймович… Заканчивал этот, несомненно, талантливый психолог, всегда одним и тем же предложением: «А сейчас, я положу вам под язык „таблетку“ от всех ваших недугов и буду считать до пяти; при счете „пять“ вы почувствуете, что она „растаяла“ и сделаете глубокий „глоток здоровья“, а потом, бодрые и веселые, откроете глаза и проснетесь с радостью!» И, все при счете «пять» дружно и громко глотали эту «таблетку» от смерти, которую придумал талантливый психотерапевт Мойша Хаймович из санатория «Подюлипки» задолго до Данилина, спасителя всех, нищих духом… Обычно «Вести», словно подводили итог рекламе и саморекламе Вульфа и Данилина, говоря чьим-то звонким голосом: «Полные слова смысла…» Вот именно это, что я только что написал, я говорил себе во сне, думая, что моя «медь» – это навеяно негативом «серебряного шара» и «серебряных нитей», двух авторов, полных слов смысла… Но, оказалось, нет! В 10 часов я проснулся и прослушал «Вести», узнал, что на Камчатке разбился вертолет с немецкими туристами; его накрыло лавиной. Десять человек погибло, четыре человека пропали и их ищут спасатели…

15 минут одиннадцатого я уже спал… Мне приснился мучительно-странный сон, который, наверное, и расшифровал мою «медь» и который снился мне, когда самолет польского Президента с президентской четой и политической и военной элитой Польши терпел бедствие под Смоленском. Я пишу это сегодня, 10 апреля 2010 года в 22 часа 30 минут, когда все уже знаю о страшной трагедии, равной которой не было в истории Польши. Мне снилось, что я где-то на базаре, где торгуют всеми, известными и неизвестными мне овощами и фруктами… Только все они, овощи и фрукты, законсервированы… в меде (sic! «медь» – «мед»?! ). Торговцы, в основном, мужчины, предлагают мне наперебой попробовать их товар; я пробую – орехи в меде, капусту в меде, чеснок в меде, огурцы и помидоры в меде, какие-то неизвестные мне овощи и фрукты в меде и ничто мне не нравится! Ко мне почему-то все продавцы чрезвычайно дружелюбны, предлагают свой товар с огромной скидкой и даже бесплатно; разочаровавшись во вкусе замедованных овощей и фруктов, я хочу найти чистого меда; он есть только у одного продавца, это девушка славянкой внешности, лет 25; но она, единственная, ко мне почему-то крайне недружелюбна и отказывается демонстративно продать мне мед, при этом делает гримасу, я ясно вижу ее лицо – этому, да ни за что! Другие продавцы пытаются бес пользы ее уговорить, она непреклонна! Меня отводят от нее к огромной горке замедованных заморских фруктов. Я их пробую, но они мне также не нравятся. Тут я обращаю внимание (все вижу предельно ясно – ни одного знакомого лица), что не могу разобраться, какой национальности торговцы? Я спрашиваю молодого парня. Он мне называет какую-то (не запомнил) не существующую национальность. Я пытаюсь выяснить, откуда они приехали, но парни и мужики в ответ мне только смеются и дарят мне огромные различные тары замедованных фруктов и овощей! Так я проснулся в 12 часов перед «Вестями» и узнал о страшной трагедии. Сон был, повторяю, тяжелый и странный. Во время этого мучительного и долгого сна, где-то на задворках сознания звучало: «медь» – «смерть»…

«Доктор Хаус – это взрослый Гарри Поттер»