Алексей Федотов - Корел. Сказ о том, как донские казаки в Москву ходили

• Название: Корел. Сказ о том, как донские казаки в Москву ходили
• Автор: Алексей Федотов
• Жанр: История

Книга предназначена для широкого круга читателей. В ней отражен почти полностью период становления вольного казачьего воинства 17 века на Дону. Автор пытается раскрыть историческую значимость одного из первых атаманов Донского казачества Андрея Корелы.

---

Ещё один великий Российский историк В.Н.Татищев в «Истории Российской» упоминает Корелу и Салтыкова:

«В Великий пост пошел боярин Федор Иванович Шереметьев с товарищами с войском под Кромы и оный осадили. В Кромах же сидел Григорий Акинфеев да атаман донской Корела. Бояре после многих боев город Кромы сожгли и взошли на насыпь, а казаки ушли в средний острог. Но Михаил Салтыков войско свое со стен свел без ведома воевод и тем войскам царя Бориса немалую беду учинил».

Ранее мной цитируемый Исаак Масса (Isaac Abrahamszoon Massa) голландский купец в своём труде «Краткое известие о Московии в начале XVII в» пишет про осаду;

«14 марта 1605года московское войско остановилось на равнине, окруженной большими болотами, в то время промерзшими, и там была гора, на которой расположена деревянная крепость, называемая Кромы, внутри которой было несколько домов; и к этим Кромам на гору вела летом только одна тропа, и то весьма узкая, ибо кругом стояли болота. В эту крепость прибыл один ротмистр из числа немецких военачальников, живших в городе Туле, по большей части ливонцев, пленных немцев и курляндцев, и его звали Лас Вейго, и он водрузил на крепости знамя и занял ее своим отрядом.

Главный воевода князь Федор Иванович Мстиславский повелел ему оставить крепость, сжечь ее и возвратиться к войску; и никому не ведомо, какая была к тому причина. Обе стороны стремились обладать Кромами. У казаков было множество саней, нагруженных съестными припасами, кроме того, еще сани, полные сена, весьма плотно сложенного, и пустили вперед эти сани, подобные четырехугольной камере, но только открытой, и посадили в нее примерно половину отряда, а самые доблестные смельчаки бежали по сторонам с заряженными пищалями; казаки поднялись на гору и так стремительным маршем вошли в Кромы, и московиты не причинили им никакого вреда ни стрельбою, ни чем другим, и казаки, заняв гору, тотчас вырыли у крепости землянки и вокруг нее ров, так что засели в земле и никого не боялись; предводителем этих казаков был Корела, шелудивый маленький человек, покрытый рубцами, родом из Курляндии, и за свою великую храбрость Корела еще в степи был избран этой партией казаков в атаманы, и он так вел себя в Кромах, что всякий, как мы еще увидим, страшился его имени».

Что означает это слово. «шелудивый»? В Толковом словаре Ожегова; «шелудивый» -со струпьями, коростой на коже, у Ефремова ш.-имеющий на коже струпья, коросту, сыпь. Конечно прав Масса, у Андрея Корелы всё лицо было обезображено после того как он обгорел ещё в молодости защищая родную землю от шведов.

Крепость в Кромах состояла из обычных двух частей: внешнего города и внутренней цитадели или как тогда говорили «острога». И тот и другой были окружены высокими валами или «осыпями», на которых стояли деревянные стены с башнями и бойницами. Московские ратные люди заняли вал с обрушившейся и сгоревшей деревянной стеной. Однако Корела не дал им закрепиться, интенсивным огнем простреливая весь участок вала. «Ружья у казаков были предлинные, а стреляли они так, что редкий давал промах», – отмечал историк Н.И.Костомаров.

Снова и снова воевода Ф.И.Шереметьев бросал своих людей на штурм, но каждый раз откатывались с потерями. Положение усугублялось еще и тем, что они не могли воспользоваться своим численным превосходством. «Более восьмидесяти тысяч ратников, имея множество стенобитных орудий, не могли одолеть деревянного городка, не имевшего в защиту свою и тысячи воинов!», – писал историк Василий Сухоруков.

Потерпев неудачу в лобовых штурмах, воеводы решили стереть городок с лица земли своими 70 пушками, которые, как отмечено в одном из документальных источников того времени, «были так огромны, что два человека едва могли охватить пушку». Придвинув эти махины к городку, «московиты» открыли интенсивный огонь. В Кромах начались пожары, которые осажденные пытались безуспешно тушить: в городе сгорело все, что могло гореть, острог был разрушен почти до земли. но Донские Казаки Корелы и не думали сдаваться. Они углубили рвы и вырыли окопы с лабиринтами подземных ходов с выходами на поверхность в тылу московских войск, нанося им неожиданные удары.

В русских летописях читаем: «Воеводы же ополчевашеся и на град крепко налягаху, храбро и мужественно, ис наряду биюще по острогу и по граду и всякими стенобитными хитростми налегая, и острог и град разбиша и до основания. Бояре же, видя их крепкое стояние, начали умышлять, как бы тот град сжечь, и послали ночью. Они же шли и зажгли град. Казаки же из града побежали и сели в остроге. И как град сгорел, государевы же люди сели на валу, они же, воры, бились беспрестанно, никак не подпуская к острогу, и было им утеснение великое».

Смутное время. Художник Сергей Васильевич Иванов.

Хитроумный и энергичный Андрей Корела, сумел быстро приспособиться к тактике московских воевод, выработав в противовес им свою, весьма эффективную, тактику действий. Он во время обстрела своих позиций пушками противника прятал казаков в подземных ходах, вырытых под внутренним обводом вала, а с окончанием вражеской канонады и началом атаки быстро перемещал всех в окопы, встречая огнем атакующие линии царских войск.

Опять возьму цитату из Русской Летописи: «Они же, казаки, зломыслены и коварливы и бестрастны к смерти и непокорливы и к нуждам терпеливы, отсиживались в норах земных, и бои с ними чиниша ис под земли, тако же и на выласку вон из града битися выхожаху».

Из московского лагеря в сторону осаждённых часто летели стрелы с привязанными к ним «цидульками», в которых сообщалось обо всем, что происходило в лагере и в Москве; о планах правительства Годунова и «царевича Димитрия».

Опять Летопись: «И никако же града у них взяти не возмоша, московский же воеводы стояху и до весны. И много же тогда войских людей изомроша стужи ради настоящия зимнего времени, яко время то зело студено бысть и ядовиты мразы быша».

Тут ясно и понятно сказано «московское» войско было утомлено длительной войною, холод и эпидемия «болело мытом» подорвало их силы и волю, в отличие от казаков, более приспособленных и привыкших к военным действиям.

Глубокий знаток и исследователь Смуты историк Николай Костомаров отмечал: «Корела умышленно протягивал такого рода войну, он рассчитывал, что пока годуновское войско будет стоять попусту под Кромами, город за городом, земля за землею станут сдаваться Димитрию, и его сила будет возрастать без боя».

Все современники и позднейшие исследователи событий вокруг Кром в один голос отмечали необычайную стойкость и терпение казаков Атамана Корелы. «…Никто не мог, как они, переносить всякую нужду; они, говорит летописец-современник, бесстрашны к смерти, непокорны и к нуждам терпеливы; на санях привезли они с собою… сухари и довольно водки, и в своих норах жили они весело – пили, гуляли; слышны были в Кромах трубы и песни».

Историк С. Ф. Платонов ещё в 19 веке делал выводы: «Искусство Корелы спасло дело Самозванца и, несмотря на полное почти отсутствие польских отрядов в его казацко-стрелецком войске, он бодро готовился к походу на помощь Кромам».

Исаак Масса пишет, как казаки оборонялись:

«И все это время стояли под Кромами, где было не более четырех тысяч человек, и московское войско насчитывало добрых 300 000 человек, ибо к нему каждодневно прибывала подмога; и каждый божий день двести или триста пеших казаков с длинными пищалями делали вылазки из Кром, выманивали из лагеря некоторых охотников добыть себе чести, полагавших, что они верхами настигнут казаков, но казаки столь искусны в стрельбе из мушкетов и длинных пищалей, что не давали промаха и всегда подстреливали всадника или лошадь и так каждодневно клали мертвыми тридцать, пятьдесят, шестьдесят воинов из московского войска, среди коих было много молодых, красивых дворян и были люди, искавшие себе чести; и пока Корела, атаман, был здоров, московиты не знали покоя: то внезапно нападали на них, то обстреливали, то глумились над ними или обманывали. Да и на гору часто выходила потаскуха в чем мать родила, которая пела поносные песни о московских воеводах, и совершалось много другого, о чем непристойно рассказывать; и войско московитов к стыду своему должно было все это сносить, и стреляли они всегда из своих тяжелых пушек попусту, ибо не причиняли и не могли причинить кому-нибудь вреда; в Кромах между тем беспрестанно трубили в трубы, пили и бражничали, одним словом, всюду была измена, и в московском лагере дела шли не чисто, ибо воеводы не только не отправляли должности, но сверх того было заметно, что они сносились с Димитрием, хотя еще и не отважились на измену, ибо в темные ночи часто находили между турами мешки с порохом, которые уносили лазутчики из Кром в присутствии часовых, и много других подобных дел».