Ирина Сивакова - Пенсионное законодательство России в советский период (октябрь 1917 г. – 1928 г.). Монография

• Название: Пенсионное законодательство России в советский период (октябрь 1917 г. – 1928 г.). Монография
• Автор: Ирина Сивакова
• Жанр: Юриспруденция

В монографии представлен анализ формирования системы советского пенсионного обеспечения, которое происходило в период с октября 1917 г. по 1928 г. В это время определяются ключевые направления социальной политики советского государства, выстраивается механизм правового регулирования пенсионного обеспечения, организационно-правовые формы реализации пенсионных прав и обязанностей приобретают законченный вид. На примере советской России в работе раскрываются основные закономерности развития системы пенсионного обеспечения, которые характерны и для нашего времени: дифференциация мер социальной поддержки по степени значимости профессиональной деятельности субъекта для государства, прямая взаимосвязь между формами пенсионного обеспечения и экономическими условиями конкретного периода общественной жизни, ограничение размеров и видов пенсионного обеспечения лимитами бюджетных средств. Монография способствует более глубокому пониманию сущности советского пенсионного законодательства, на базе которого сформировалась современная система правового регулирования пенсионного обеспечения.

Работа ориентирована на широкий круг читателей: студентов юридических факультетов вузов, аспирантов, преподавателей, а также практикующих юристов и всех лиц, интересующихся правом социального обеспечения, его историей.

---

Таким образом, перечень иных оснований наступления права на пенсионное обеспечение, помимо инвалидности, в изучаемый период очень ограничен. Продолжают действовать институты, введенные до революции, – обеспечение по случаю потери кормильца, за выслугу лет. Намечается введение самостоятельного правового регулирования обеспечения семей красноармейцев и трудового крестьянства.

Подробное изучение периода становления советской власти убедительно доказывает, что правовое регулирование пенсионного обеспечения обладает в этот период как рядом общих с предыдущим имперским этапом развития черт, так и рядом особенностей, свойственных новой эпохе. К общим относятся: ряд правообразующих оснований пенсионного обеспечения (инвалидность вследствие несчастного случая на производстве или военной службе, потеря кормильца), сохранение основных форм пенсионного обеспечения, сохранение действия дореволюционного законодательства в отношении рабочих и нижних чинов военнослужащих. В числе специфических характеристик следует выделить изменение круга субъектов пенсионного обеспечения в соответствии с классовым подходом, изменение источника финансирования социального страхования (взносы работодателей), переход управления страховыми кассами к рабочим.

Правовое регулирование пенсионного обеспечения в изучаемый период характеризуется приоритетом стихийно складывающейся правоприменительной практики над законотворчеством, что влечет неравномерность регламентации одних и тех же общественных отношений в различных регионах страны. Законодательные акты содержат множество норм декларативного характера, реализация которых была невозможна в условиях тяжелой социально-экономической обстановки того времени. Предмет правового регулирования пенсионных правоотношений остается таким же, как и до революции – имущественные общественные отношения по предоставлению средств существования нетрудоспособным лицам, но качественно меняется содержание этих правоотношений. Классовый подход, примененный ко всем сферам правового регулирования, предопределил дальнейшее направление развития пенсионных правоотношений в тесной связи с трудовой деятельностью управомоченного субъекта.

Глава 2 Пенсионное законодательство периода «военного коммунизма» (вторая половина 1918 г. – начало 1921 г.)

§ 1. Характеристика субъектного состава, форм реализации пенсионных прав и обязанностей

Круг субъектов пенсионного обеспечения, сформировавшийся в первый год становления советской власти на базе трех социальных групп (рабочие, служащие и трудовое крестьянство), сохраняется и в период «военного коммунизма». При этом намечаются две ключевые тенденции дальнейшего развития права социального обеспечения по кругу лиц. Во-первых, создаются юридические условия для увеличения численного показателя субъектов, управомоченных на получение пенсий и пособий. Так, циркулярное распоряжение Народного комиссариата труда «Об организации и порядке работы по страхованию от несчастных случаев» от 6 августа 1918 г.[200] предписывало расширить круг застрахованных от увечий до круга застрахованных на случай болезни, распространив его на всех лиц без различия пола, возраста, вероисповедания и т. д.

Во-вторых, развивается профессиональная дифференциация субъектов обеспечения, что было обусловлено объективными предпосылками. Во время гражданской войны и иностранной интервенции первоочередным, политически важным делом для советского государства становится обеспечение красноармейцев и членов их семей: «призывая трудящихся в Красную Армию для защиты Советской Республики, Советское Рабоче-Крестьянское Правительство с первого же дня призыва берет заботу как о самом красноармейце, так и об его семье и хозяйстве, принимая все меры к тому, чтобы семейства красноармейца не терпели ни в чем нужды»[201]. Таким образом, в период «военного коммунизма» государственные приоритеты в ряду субъектов пенсионного обеспечения устанавливаются в пользу красноармейцев и членов их семей. Это выражается в расширении круга красноармейцев, подлежащих пенсионному обеспечению. Так, декретом СНК от 21 января 1919 г.[202] пенсионное обеспечение, предоставлявшееся солдатам Красной армии и членам их семей, было распространено также на моряков Красного флота, пограничную охрану, продовольственные отряды, железнодорожную охрану, бывших красногвардейцев, рабоче-крестьянские боевые дружины, командный состав Красной армии. Понятием «красноармейцы» с этого времени охватываются все обозначенные категории военнослужащих.

Установление тотального государственного контроля над всеми отраслями экономики в период «военного коммунизма» неизбежно привело к стремительной бюрократизации управленческого аппарата. В свою очередь это отразилось и на круге субъектов пенсионного обеспечения. Разумеется, официальное введение пенсионного обеспечения чиновников в условиях военного времени и острого дефицита бюджетных средств было бы слишком вызывающим на тот момент. Однако статистика назначений пенсий за особые заслуги перед государством показывает, что основная доля таких пенсий приходилась именно на высокопоставленных советских чиновников и членов их семей[203]. Таким образом, из общей массы служащих в составе субъектов, управомоченных на получение пенсионного обеспечения, в этот период следует особо выделить государственных чиновников (главную опору правительства в реализации политики «военного коммунизма»), в отношении которых фактически начинает складываться система советского пенсионного обеспечения за особые заслуги.

В категории гражданских служащих особенно ярко прослеживается дифференциация по профессиональному принципу. Так, в отношении медицинских работников некоторое время действовали специальные льготы по пенсионному обеспечению. Подобное явление объяснялось на тот момент крайней заинтересованностью государства в привлечении медиков на борьбу с эпидемиями смертельно опасных болезней (чумы, тифа, холеры, «испанки»), которые были следствием социальных бедствий военного времени. На страницах периодических изданий тех лет постоянно встречаются статьи, подобные этой: «сыпной тиф развивается все больше и больше: за последнюю неделю насчитывается уже более 400 заболеваний, из которых половина приходится на рабочий квартал. Развитию эпидемии сильно способствует очень скудное питание населения, так как, например, по декабрьским карточкам население ничего, кроме хлеба, не получило»[204].

Беднейшее крестьянство не исключалось из числа субъектов пенсионного обеспечения, однако объем его государственной поддержки был минимальным. В архивных документах содержатся немногочисленные сведения о выдаче пособий нетрудоспособным крестьянам. В качестве иллюстрации можно привести заявление одного крестьянина из с. Лыскова в Макарьевский уездный отдел социального обеспечения, датированное 29 декабря 1918 г.: «Настоящим покорнейше прошу Лысковский комитет о следующем: я в настоящее время крайне нуждаюсь, так как сам в преклонном возрасте, имею 60 лет от роду, работать не могу, на своих руках имею вдову с 2 ребятами 1,5 и 5 лет, а средств нет никаких». На заседании коллегии уездного отдела социального обеспечения от 7 февраля 1919 г. было решено ввиду бедственного состояния семьи выдать единовременное пособие в размере 100 рублей[205]. Подобная мера пенсионного обеспечения за счет разовых пособий в условиях растущей дороговизны часто практиковалась в то время: «…в нашем законодательстве существует целый ряд пробелов, и эти пробелы восполняются выдачей пособий из экстраординарных сумм того или иного учреждения. Приходится признать, что выдача таких пособий прямо неизбежна, пока государство не организовало дела социального обеспечения во всей широте»[206].

В период «военного коммунизма» сохраняются пенсионные правоотношения, возникшие еще на основании дореволюционных нормативно-правовых актов, о чем подробно говорилось в предыдущей главе. В основном это наблюдается при пенсионном обеспечении семей военнослужащих, обязательства по которому принимала на себя еще Российская империя[207].

Об этом свидетельствуют архивные документы – например, прошение крестьянки села Никольского Макарьевского уезда Нижегородской губернии от 20 июня 1918 г.: «Прошу выдать принадлежащий мне паек за моего сына, который был взят на военную службу еще с первой мобилизации 20 июля 1914 г., а в настоящее время он находится в плену вот уже 3 года. Сама я работать не могу, потому что мне 66 лет. Однако мне известно, что матери, находящиеся в таком же положении, получают пайки еще с начала войны»[208]. Волостной совет вынес резолюцию о назначении пособия со дня обращения. В письме Макарьевского уездного совета крестьянских и рабочих депутатов от 30 октября 1918 г. № 2930, адресованном в Нижегородскую казенную палату, говорится: «Согласно ст. 53 Закона 25 июня 1912 г. отдел социального обеспечения препровождает сведения Белозерского волостного совета от 21 июля 1918 г. о умершем на военной службе М. А. Шибанове, его семейном положении, состоящем из жены Авдотьи и сына Якова и о неутере его права на получение пенсии и просить о назначении жене Шибанова установленной по Закону пенсии»[209]. В докладе заведующего отделом социального обеспечения исполкома Нижегородского уезда А. И. Галочкина в 1921 г. сообщалось об увеличении количества назначений пенсий «старым пенсионерам», получавшим пенсии на основании Устава о промышленном труде, и инвалидам «старой армии»: в 1920 г. было выдано пенсий на 21 человека в общей сумме 330 480 рублей за год, старым пенсионерам на 68 человек в общей сумме 845 559 рублей за год[210]. Такое явление, как признание новым государством пенсионных правоотношений, возникших еще до революции, но применимых к новым социально-политическим условиям, советские исследователи определяли как «правопреемство», отличая его от «преемственности», т. е. воспроизведения в праве всего «положительного старого»[211].