Виталий Гадиятов - Прииск «Безымянный»

• Название: Прииск «Безымянный»
• Автор: Виталий Гадиятов
• Жанр: Русское современное
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-4444-8649-8

1950-е. Время сталинских репрессий. Сибирь, как и прежде, охвачена золотой лихорадкой, но старатели-одиночки уже не выдерживают конкуренции с учеными, ведущими поиск новых месторождений. Каждый золотоискатель выбирает свою сторону в этой гонке, где приз – несметное количество золотого песка. Тех, кто не хочет сотрудничать с государством, поджидают чекисты и ГУЛАГ. Беспощадна к человеку и сибирская тайга. Выживут не все, и уже новые геологи готовы идти по старым следам.

---

Автором всех отчётов всегда становился только Шурковский и очень редко кто-нибудь ещё. О других исполнителях можно было узнать из краткого предисловия, в котором он благодарил их за помощь. Мысли Фёдора постоянно возвращались к начальнику. Хотел он этого или нет, а слова Ачагырова не выходили из головы: «Он поможет, даст самостоятельную научную тему, у него огромные связи. Нужно только хорошо подготовиться к разговору, чтобы вызвать его интерес».

Закатов не собирался заниматься научной деятельностью, защищать диссертацию, издавать научные труды, он хотел только докопаться до истины, а если повезёт – открыть месторождение, но для этого требовалось, чтобы идею поддержали и дали добро на проведение работы. Помочь мог только шеф, и Фёдор с нетерпением ждал завершения его отчёта.

* * *

Закончив «отчётные» дела, Фёдор решил разобраться с музейными пробами. После непростого разговора с директором краеведческого музея он встретился с главным хранителем – Александрой Гавриловной Беловой.

Это оказалась невысокая женщина с чёрными как смоль волосами и тёмными глазами. В её пытливом взгляде Фёдор не увидел удивления. По-видимому, к ней часто обращались с разными вопросами по экспозиции музея и истории края. Говорила она по-якутски и по-русски одинаково хорошо. Присмотревшись, Закатов определил в её внешности якутские черты.

«Теперь даже многие коренные якуты забыли свой родной язык, а она шпарит, как по писаному».

Александра Гавриловна оказалась кладезем информации. Многое из интересовавшего Фёдора она знала на память. Вспомнила она и про эти пробы золота, ради которых он пришёл.

– Ну, как же, конечно, я о них знаю! – сказала она улыбаясь. – Это золото хранится в музейном фонде с 1927 года. Его однажды у нас уже брали для проведения научных исследований, и вот теперь вы его изучаете повторно.

В подтверждение своих слов хранительница музея принесла потрепанную амбарную книгу.

– В журнале учёта пробы золота оприходованы и на них есть акты выдачи и списания металла, ушедшего на исследования. – Она открыла толстую тетрадь и, полистав, быстро нашла. – Смотрите, вот запись. Я прочту.

– «Порядковый номер 5948, инвентарный номер 4021. Золотой песок жёлтого цвета в пакете из плотной бумаги коричневого цвета. Масса 112 граммов. Дата поступления 10 октября 1927 года. Поступил из Комитета по земельным отношениям. Оприходован Е. К. Чуриковым. Председатель С. А. Егоров. Ключ Незаметный.

Примечание: Был передан охотником Егором Охлопковым, проживающим в деревне Учур Алданского района Якутской АССР».

Далее. «Порядковый номер 5949, инвентарный номер 4022. Золотой песок жёлтого цвета в пакете…»

Она остановилась и, посмотрев на Закатова, сказала:

– Тут та же информация, только указан другой вес. Кстати, в этом пакете сто двадцать граммов. И в других пакетах примерно столько же. Итого более пятисот граммов золотого песка. Представляете, какая ценность!

– А что ещё там написано?

– Всё, больше ничего.

От досады глаза Фёдора погасли. Он рассчитывал узнать новую информацию, а, оказалось, её нет.

– К сожалению, я вам больше ничем не помогу. Мы не проводим исследований по каждому экспонату своих фондов. Для этого есть историки, краеведы. Пообщайтесь с ними, может, они что-нибудь подскажут.

Сознание отказывалось верить, что это тупик, из которого нет выхода, и неожиданно для себя Фёдор спросил:

– Александра Гавриловна, а почему это золото поступило в ваш музей?

Этот вопрос застал хранительницу музея врасплох, но, быстро справившись с собой, она сказала, что затрудняется что-либо ответить.

– Комитет передал на хранение. Вероятно, не придумали, куда его деть. Сами понимаете, драгоценные металлы требуют определённого учёта и хранения. Да-а, скорей всего, что так и было. – Посмотрев на Фёдора, она на мгновенье замолчала, а потом, будто схватившись за спасительную соломинку, быстро выпалила: – Понимаете, золотой песок поступил к нам с Алдана, а в то время там открыли золотые россыпи.

– Ну и что?

– Как что? Неужели вы не понимаете, это важнейшее историческое событие в жизни страны! Для индустриализации не хватало валюты, а тут нашли крупнейшее месторождение. Золото – это же валюта! Вот комитетчики, видно, в подтверждение этого знаменательного исторического события отправили золотой песок в музей. В качестве новых экспонатов, так сказать. Правда, этот Егор Охлопков, который передал золотой песок, жил в далёкой таёжной деревне, расположенной в устье Учура. Это намного восточней Алдана, – она показала рукой на окно. – Где-то в тех местах в то время тоже добывали золото. Так что этот золотой песок, может быть, и не из самого ключа Незаметного, на котором впоследствии вырос город, однако этот район всё равно считается Алданом.

– А почему именно Охлопков числится сдатчиком золотого песка, а не какое-то предприятие? Ну, например, артель «Амга», «Тимптон» и тому подобное.

– Потому что он его принёс, – быстро ответила хранительница. – Вообще-то, я об этом никогда не задумывалась. Может, у него не оказалось сопроводительных документов. Сами понимаете, без бумажки ты – букашка.

Теперь Фёдор точно знал, что это золото не сказочное, непонятно как оказавшееся в краеведческом музеё, а самое что ни на есть реальное, добытое где-то на Алдане. Значит, в природе существовало и то место, где работали старатели и жил охотник Охлопков, передавший его в земельный комитет. Золото из этого месторождения по химическому составу оказалось близко к известному африканскому гиганту, залегающему среди древнейших пород Земли – таких, какие были известны на Алдане.

* * *

После встречи с Беловой будто бес вселился в Закатова: он в очередной раз заболел «звёздной болезнью», если можно так выразиться. Фёдор решил докопаться до истины и узнать, где отобраны охлопковские пробы. Это могло оказать реальную помощь в открытии месторождения золота нового типа.

После отличной защиты отчёта шефа несколько дней никто не видел. Появился он только к концу недели и казался каким-то мятым и подавленным. Можно было подумать, что отмечал он не успешное завершение работы, а поминал любимую тёщу. Минутный разговор с Фёдором Шурковский не забыл и сразу вызвал его к себе.

– Ну, давай докладывай, что там у тебя стряслось? – начал он, поглаживая свой высокий лоб.

Сейчас подвернулся удобный случай поговорить о дальнейшей работе над базой данных. Голова начальника очистилась от вороха старых проблем, а новые ещё не появились, поэтому Фёдор решил воспользоваться возможностью, а шеф, лениво откинувшись на спинку кресла, думал, как после отчёта будет запрягать подчинённого снова.

Лет десять назад Шурковский пришёл в эту экспедицию рядовым геологом, потом стал ответственным исполнителем темы и наконец начальником партии. Пришёл не по своей воле: понизили в должности за пьянку.

Казалось, карьера Шурковского навсегда закончена – могли бы просто уволить или лишить допуска к секретным материалам, но вспомнили про его светлую голову и дали последний шанс. Шурковский это понял и с какой-то звериной хваткой набросился на работу: как будто этого момента он ждал всю жизнь. Идеи сыпались, как из рога изобилия, а вслед за ними пошли сильные научные отчёты, дававшие прогноз на открытие новых месторождений олова, ртути, золота. Вскоре он защитил докторскую диссертацию, стал советником начальника геологического управления.

– Есть перспективы открыть новый тип золотых руд, – рассказывая о полученных результатах, стал форсировать события Фёдор. – Сходимость анализов просто изумительная, совпадение по всем параметрам.

– Неплохо, неплохо, – рисуя что-то на клочке бумаги, тихо произнёс Шурковский. – Но это всё теория, а мне нужны практические результаты. Пока я не вижу главного – реальной пользы от твоей работы. Ну, похоже музейное золото на африканское, ну и что из этого? Да, там есть самое крупное месторождение. Никто этого не отрицает, но это там, у них, а не у нас. А мы-то что имеем?

Работая главным геологом самой крупной экспедиции геологического управления, Шурковский привык иметь дело с конкретными делами, приводящими к положительным результатам. От него требовали составления новых карт и открытия месторождений, этого же он требовал от своих подчинённых. Теоретические выкладки своих сотрудников он направлял в практическую плоскость. Свою рациональность Шурковский принёс и в эту экспедицию.

– Мы имеем результаты анализов золота, которое, судя по ним, похоже на золото известного Витватерсранда, – сказал Фёдор.

– Что ты поднимаешь бурю в стакане воды? Да какие это результаты? – Ручка в руке начальника задёргалась, на бумаге остались резкие линии. – Две случайные пробы, которые похожи по химизму. И всё! Больше у тебя ничего нет. – Голос его окреп и эхом прокатился по пустому кабинету. Шурковский всегда считал, что он прав. В этом его убеждал богатый жизненный опыт, которого не хватало многим сотрудникам. – Фёдор, пойми меня правильно, это пустая трата времени. У тебя нет ни одной привязки и даже ни одной зацепки. Только твои личные домыслы, поэтому мы не сможем ничего даже прогнозировать на будущее.