Елена Костадинова - Опасная привычка заглядывать в окна

• Название: Опасная привычка заглядывать в окна
• Автор: Елена Костадинова
• Жанр: Ужасы и Мистика

Спокойная жизнь опытного и немного циничного журналиста Виктора Жукова, получающего гонорары не только от работы в газете, но и от труда «литературным негром» на сильных мира сего, внезапно катится под откос после поездки в, казалось бы, невинную коммуну в лесу, собирающую лекарственные травы.

---

– Ю не гляди, что от меня дух такой, ты знаешь, я и эдминистрэйтор и дрессировщик. Ох, какие у меня звери талантливые, ты б видел! Смок будешь?

– Курить?

– Ну да

– Пошли на лестницу

Мы вышли на лестницу, где было полно пустого пространства, которое как бы съежилось от присутствия дрессировщика-администратора.

– Виктор Жуков, – подал я руку, – отдел информации.

– Олег Крутов, – снова сплющил мои пальцы циркач, – Крутов сценический псевдоним, оф кос, – он снова показал хищные клыки, – но май нэйм из Олег.

– Ты, понимаешь, мы конечно, не цирк Солейль, но какие у меня звери талантливые, одна Веста чего стоит, ты б видел!

– А говоришь чего так?

– Слушай, лук, английский учу, инглиш лэнгвич, нам обещали гастроли в Ирландии, а кто ж будет договариваться, как не я? Я выучил пять тыщ слов английских – файв саузенд. А я читал, что когда мы говорим по-русски, то английские слова забываем. Вот я, чтоб не забывать.

Он снова улыбнулся хищной улыбкой.

– Ну, у них там построение фраз другое… – с сомнением сказал я, – даже не знаю, можно так язык выучить?

– Вот и ай донт ноу – на Рождество, на Кристмас обещают Ирландию и до лета, до самме на полгода. Хав паст йеа.

Я отвел мужика к Олегу, снова пережил его железное рукопожатие и ушел рассказывать Яровому впечатления. Писать заметку про цирк мне не хотелось, пусть Раиса пишет. Не царское это дело. Она и написала – ребятам о зверятах. Хе-хе.

Вот я сейчас подумал, может у Раисы поэтому каждый месяц больше всего гонорара, что она ни от чего не отказывается? Эта истина до меня как-то ранее не доходила…

– Я даже не знаю, как это получилось, Илья Леонидович, – пытается оправдаться Раиса.

– Ладно, – машет на нее редактор – не знаешь!

– Так, Олег, как сдают материалы, нормально?

– Нормально, Илья, – отвечает ответсек. Мы, конечно, сдаем их не нормально, но так как править нас практически не надо, Олег позволяет нам потянуть, к тому же, отдел информации – это оперативность, а, значит, я могу притащить информашку прямо к выпуску газеты – а что делать? Ярового же Олег не трогает, уважая его экономические опусы и то, что он всегда знает курс доллара. А Раиса сдает строго по срокам, потому что ее Олег правит и весьма жестко.

– Я тебе завтра колонку редактора сделаю, прямо с утра. – обещает главный ответсеку и тот важно кивает.

– Так, наши красавцы, – (это о нас с Валеркой).

– О том, что на Бродвее сгорел дом – писать не надо, мне сказали, что видели кого-то из вас на пожаре.

– Да, – говорит Валерка, – я как раз мимо шел, подошел к милиционеру.

– Так вот, не надо об этом.

– А разве это не информация – дерзит Валерка. – я вот ее Жукову передал, он бы написал, гонорар бы получил.

– Яровой, я думал ты взрослее, – с сожалением тянет редактор.

– Да, ладно, – сдается Валерка, – наступлю на горло жуковской песне, супер информацию вы, Илья Леонидович, не дали напечатать, Жуков бы прославился, как борец с мафией…

Тут надо знать нюансы, без этого никак. На нашем Бродвее – улице Карла Маркса сгорел старый дом под снос, на месте которого собираются строить развлекательный комплекс. Сейчас это принято – если дом мешает расширяться нашим новым «крутькам» (от слова «крутой») – его сжигают. Горят рынки, на месте которых собираются строить крытые торговые галереи, горят машины на стоянках, если стоянку облюбовали новые хозяева. Ну и прочее, по мелочи.

– Так, – не слушает его редактор, – Витя ты к этим травникам значит съездил?

– Так точно, съездил, чаю с медом попил.

– Красиво жить не запретишь, – говорит редактор, и заканчивает,

– Но помешать можно, – Мы улыбаемся.

Наконец, планерка заканчивается благословением редактора,

– Все молодцы, всем спасибо.

Мы идем с Валеркой в наш кабинет, я заканчиваю текст по травникам – «Запах меда и травы» – так он называется. Председатель коммуны в тексте – само благородство, жизнь в лесу в бревенчатых домах – сказочная мечта, того и гляди, к многоуважаемому Владимиру Александровичу добровольцы хлынут, помогать в столь интересном деле. Вот только продуманный председатель перед отъездом попросил меня не палить его местонахождение, видимо именно для того, чтобы не разбираться потом с этими самыми волонтерами. Он и так был удивлен донельзя, как я попал к нему, расспрашивал, кто мне сказал их адрес. Услышав про жену шефа, понимающе кивнул, но не слишком расслабился.

Все это я оставляю за кадром, вспоминая только мед нескольких сортов и цветов, а также полезные для здоровья травы. И материал получается бравый.

Мы с Валеркой идем на наш летник, но он долго не задерживается – обещал маме прийти пораньше, все-таки вчера еще умирал. Я машу ему рукой, когда он садится в маршрутку и остаюсь за столиком в одиночестве. Сегодня дежурит бармен, который любит джаз, и я наслаждаюсь этой музыкой черных, и думаю, что бармен, скорей всего, скоро отсюда полетит. Ну, не нужен никому здесь джаз, кроме меня, я ж вижу.

Возле летника киоски горячего хлеба, и возле них постоянные очереди, а на той стороне, прямо под окнами редакции толпа окружила неказистый автобус с окнами, закрытыми изнутри стальными листами. Машины не хотят меня пропускать, но я прорываюсь между ними и вливаюсь в толпу. Над головами на вытянутых руках у многих мобилки, которыми они снимают что-то в автобусе. Я протискиваюсь мимо толстого молодого человека с длинными волосами, собранными в хвост, и, наконец, вижу, что так заинтересовало публику.

Из окна автобуса выглядывает пыльно-желтая львица. На мой неискушенный взгляд, она молоденькая, потому как не очень крупная. Она не сидит смирно, а большой кошачьей лапой пытается разодрать стальной лист снаружи окна. Как громадная кошка, она высовывает лапу и проводит когтями по стали, на которой остаются блестящие полосы. И толпа восхищенно ахает и щелкает мобильниками.

Перед дверью с длинной палкой, то есть, хлыстом, как подсказывает мне память, стоит тот самый администратор, он же дрессировщик, который приходил к нам в редакцию. Он не обращает на царапанье и прочие львиные игры ни малейшего внимания, его круглая красная физиономия под цвет рубахи лоснится, взгляд устремлен сквозь толпу, в ушах наушники – английский, небось, учит. Время от времени над толпой слышится женский голос из автобуса, призывающий посетить цирк. Думаю, записанный на пленку. Не сидит же там, вместе с львицей девушка, которая зазывает нас на представление.

Я решаю не садиться в маршрутку, погода прекрасная, уходящее лето все еще не осознает, что на носу осень. Мне далеко идти, но хочется проветрить прокуренные легкие.

Я иду через парк, потом выхожу на широкий мост, по которому время от времени звеня, идут трамваи. Именно здесь самое высокое место в городе, и вечерние окна домов микрорайона Солнечный переливаются всеми цветами и видны издали. Почти во всех окнах горит свет – где-то голубоватый от экранов телевизоров, где-то тусклый от экономии, где-то ярчайший – от щедрости душевной. За тусклыми окнами скорей всего, живут старички и старушки, которые ввернули самые дешевые лампочки. За яркими окнами, наверное, живут молодожены, которые решили ни в чем не повторять родителей, и потому во всех их плафонах самые яркие лампочки. И плевать на то, сколько там набежит за свет. За белыми окнами живут бизнесмены, которые все знают об энергосберегающих лампочках и о том, сколько денег они сэкономят к концу месяца.

Дома нависают над дорогой, я собираюсь сворачивать в парк, к моему дому, и вдруг звонки трамваев, голоса птиц, все шумы большого города враз замолкают. Наверное, это не так, все продолжается, но звуки замирают для меня. Это я ничего не слышу и не воспринимаю, я весь превратился в зрение, потому что из одного из окон девятого этажа вырываются языки пламени, которые в полной тишине лижут белую бетонную стену, доходя до крыши, будто большая кошка слизывает красным языком сметану. Я отчетливо вижу, как на подоконнике возникают два силуэта. Это девушки, это видно по худеньким фигурам. Одна из них в брюках, вторая в длинной юбке. Огонь окружает их, я отчетливо вижу, как юбка вспыхивает, и тогда с протяжным криком, в котором сплетаются два девичьих голоса, они прыгают вниз на деревья. А огонь все бушует в квартире. Звука удара о землю не слышно, но вскоре окна начинают открываться, люди переваливаются через подоконники, пытаясь заглянуть наверх, где бушует пожар, потом смотрят вниз на кусты и деревья. И у меня вдруг открываются уши, и я начинаю слышать все – звонки трамваев, истошные крики людей в окнах, гудки машин.

Первая моя мысль: «Завтра надо позвонить в Игорю в МЧС, и спросить о девушках, которые выбросились с девятого этажа во время пожара в микрорайоне Солнечный. Это отличная информашка!».