Беда Достопочтенный - Церковная история народа англов

• Название: Церковная история народа англов
• Автор: Беда Достопочтенный
• Издательство: Алетейя
• Жанр: История
• Год: 2003
• ISBN: 5-89329-429-7

Беда – один из выдающихся богословов и ученых Британии. Он написал большое число комментариев и мартиролог, то есть календарь святых, по древнехристианскому образцу. Его главный труд — завершенная в 731 г. «Церковная история народа англов». Беда воссоздает картину союза народов Англии и объединяет различные группы народностей под именем «gens Anglorum» – английская нация. Это предполагает, что народности британских островов станут единой нацией, приведенной Богом на эту землю, как некогда Бог привел народ Израиля в землю обетованную.

Англосаксонские королевства, по мнению Беды, призваны искупить языческие грехи предков и в то же время создать новый народ, послушный Богу. Епископов Беда уподобляет ветхозаветным пророкам. «История Церкви» Беды полна анекдотов и рисует живую картину Церкви, зарождающейся на острове. Беда посвятил это произведение своему любимому королю Нортумбрии Освальду. Из-под пера Беды помимо «Церковной истории...» вышли светская хроника и незаконченный англосаксонский перевод Евангелия от Иоанна. Беда не уставая призывал своих братьев и духовных лиц заучивать наизусть и записывать важнейшие христианские формулы и молитвы на англосаксонском языке.

---

Когда умер Финан, преемник Айдана, и епископом стал Колман, тоже присланный из Скоттии, начались еще более серьезные споры как по поводу Пасхи, так и относительно других церковных правил. Эти споры смутили умы и души многих людей, которые боялись, что, хоть и будучи христианами по имени, они подвизались и подвизаются напрасно[614]. Все это дошло до слуха правителей, Освиу и его сына Альфрида. Освиу, окрещенный и обученный скоттами и хорошо знавший их язык, считал, что лучше их учения нет ничего. Но Альфрида наставлял в христианской вере сам Вилфрид, ученейший муж, который изучал доктрины Церкви в Риме и много времени провел в Лугдуне у архиепископа Галлии Далфина[615], привезя оттуда церковную тонзуру в форме короны; поэтому Альфрид справедливо предпочел его учение всем урокам скоттов и позже даровал ему монастырь с сорока фамилиями земли в месте, называемом Инрип[616]. Незадолго до того он отдал это место тем, кто следовал обычаям скоттов; однако, поставленные перед выбором, они предпочли сменить не привычки, а место жительства, и он передал монастырь тем, кто был достоин его как по обычаям, так и по образу жизни. В то время в королевство Нортумбрия прибыл епископ западных саксов Агильберт, которого мы уже упоминали, друг Альфрида и аббата Вилфрида; он оставался там некоторое время и по просьбе Альфрида посвятил Вилфрида в священники в его монастыре. С Агильбертом был священник по имени Агафон.

Когда возник спор о Пасхе, о тонзуре и о других церковных делах, было решено созвать собор в монастыре под названием Стренескальк, что означает Бухта Маяка[617]; там в то время была аббатиссой Хильда, преданная Богу женщина. На собор явились оба короля, отец и сын, епископ Колман со своими клириками из Скоттии и Агильберт со священниками Агафоном и Вилфридом. На их стороне были Иаков и Роман, в то время как аббатисса Хильда и ее монахини держали сторону скоттов; их также поддерживал епископ Кедд, который, как мы говорили, задолго до того был посвящен скоттами и на соборе был прилежнейшим переводчиком обеих сторон.

Сперва король Освиу объявил, что служащие одному Богу должны жить по одним правилам и не различаться в соблюдении небесных таинств; поэтому они должны установить, какая традиция правильнее, и впредь все вместе следовать ей. Затем он велел епископу Колману первым рассказать, каким обычаям он следует и откуда они произошли. Колман сказал: «Способ исчисления Пасхи, которому я следую, я узнал от своих наставников, пославших меня сюда епископом; его придерживались все наши отцы, возлюбленные Богом. В этом способе нет ничего сомнительного и предосудительного, поскольку еще блаженный евангелист Иоанн, возлюбленный ученик Господа, соблюдал его вместе со всеми управляемыми им церквами[618]». Когда он сказал все это и другое подобного же рода, король велел Агильберту изложить свой обычай, его происхождение и то, на чьем авторитете он основан. Агильберт сказал: «Я прошу, чтобы мой ученик, священник Вилфрид, говорил вместо меня, потому что мы оба согласны с прочими находящимися здесь приверженцами нашей церковной традиции, а он может изложить наши взгляды на языке англов куда лучше и яснее, чем я через переводчика». Вилфрид, получив от короля позволение говорить, начал: «Пасха, которой мы придерживаемся – та же самая, которую празднуют в Риме, где жили, учили, пострадали и погребены блаженные апостолы Петр и Павел. Ее празднуют повсюду в Италии и Галлии, что мы обнаружили, проезжая через эти страны ради учения и молитвы. Мы знаем, что ее празднуют в одно и то же время в Африке, Азии, Египте, Греции и во всем мире, куда распространилась Церковь Христова, среди всех народов и языков. Единственное исключение – эти люди и их сообщники в заблуждении, то есть пикты и бритты, которые здесь, на двух отдаленнейших островах Океана, в своей глупости воюют с целым миром».

Колман отвечал: «Странно, что вы называете нас глупцами, хотя мы следуем примеру апостола, который удостоен был склониться на грудь Господа, и весь мир признает его великую мудрость». Вилфрид сказал: «Я далек от того, чтобы обвинять Иоанна в глупости; просто он буквально соблюдал правила Моисеева закона, когда церковь еще во многом была иудейской, и апостолы не могли в один миг заставить отказаться от закона, данного Богом, как заставляли они новообращенных отказаться от идолов, которые есть демоны. Конечно же, они опасались поставить этим преграду перед иудеями, рассеянными среди язычников. Вот почему Павел обрезал Тимофея, принес жертвы в храме и обрил голову в Коринфе вместе с Аквилой и Присциллой[619]; все это он делал, чтобы не возмутить иудеев. Ведь Иаков сказал Павлу: «Видишь, брат, сколько тысяч уверовавших иудеев, и все они ревнители закона»[620]. Но сейчас, когда свет благовествования уже распространился по миру, для верующих необязательно и даже незаконно обрезаться или приносить жертвы из плоти и крови. Так и Иоанн, в соответствии с законом, отмечал день Пасхи вечером четырнадцатого дня первого месяца, падал ли он на субботу или на любой другой день. Но когда Петр проповедовал в Риме, он вспомнил, что Господь восстал из мертвых и принес миру надежду на воскресение в первый день недели, и понял, как следует отмечать Пасху. Он дожидался восхода луны вечером четырнадцатого дня первого месяца в соответствии с обычаями и установлениями закона, как делал Иоанн, и когда луна восходила, начинал праздник, если был Господен День, который потом назвали первым днем недели; так мы делаем и сейчас. Но если Господен День приходился не на утро после четырнадцатого дня луны, а на шестнадцатый, семнадцатый или любой другой день до двадцать первого, он ждал этого дня и начинал пасхальную службу вечером в субботу; так повелось, что пасхальное воскресенье приходится только между первым и двадцать первым днями луны. Евангельская и апостольская традиция не нарушают закон, а лишь дополняют его, когда велят праздновать Пасху между вечером четырнадцатого дня луны первого месяца и двадцать первым днем того же месяца. Все наследники блаженного Иоанна в Азии со времени его смерти, как и все церкви мира, соблюдают это правило. То, что это истинная Пасха и что ее следует отмечать всем верующим, не есть нововведение – это подтверждено собором в Никее, как говорит история Церкви[621]. Поэтому ясно, что ты, Колман, не следуешь примеру ни Иоанна, как ты думаешь, ни Петра, с традицией которого споришь; таким образом ты в твоем исчислении Пасхи не следуешь ни закону, ни благовествованию. Иоанн, который отмечал Пасху по установлениям Моисеева закона, не заботился о воскресенье; ты не делаешь и этого, поскольку празднуешь Пасху только в воскресенье. Петр отмечал пасхальное воскресенье между пятнадцатым и двадцать первым днями луны; ты, напротив, отмечаешь его между четырнадцатым и двадцатым днями. Таким образом, ты часто начинаешь Пасху вечером тринадцатого дня луны, о чем нет никаких упоминаний в законе. Был не этот день, а четырнадцатый, когда Господь, автор и податель благовествования, вкусил вечером ветхую пасху, и в память о Его страстях Церковь празднует таинства нового завета. Кроме того, в своем обычае ты полностью исключаешь двадцать первый день, который Моисеев закон особо велит отмечать. Так, как я уже сказал, в своем исчислении величайшего из праздников ты не согласуешься ни с Иоанном, ни с Петром, ни с законом, ни с благовествованием».

Колман сказал: «Разве Анатолий, муж святой и прославленный в истории Церкви[622], на которую ты ссылаешься, шел против закона и благовествования, когда писал, что Пасху следует отмечать между четырнадцатым и двадцатым днями луны? Или мы должны поверить, что наш преподобнейший отец Колумба и его наследники, возлюбленные Богом мужи, праздновавшие Пасху таким же образом, судили и делали в противоречии со Святым Писанием, в то время как святость многих из них доказана небесными знамениями и чудесами, что они творили при свидетелях? И как я не сомневаюсь, что они были святыми, так я никогда не отрекусь от их образа жизни, их обычаев и их учения».

Вилфрид ответил:[623] «Верно, что Анатолий был святейшим и ученейшим мужем, достойным всяческой хвалы; но что у тебя общего с ним, если ты не соблюдаешь его предписания? Он следовал верному способу исчисления Пасхи, основанному на девятнадцатилетнем цикле, чего ты или не знаешь или, если знаешь, отвергаешь, хотя это соблюдается всей Церковью Христовой. Он соотносил четырнадцатый день луны с пасхальным воскресеньем по обычаю египтян, которые пятнадцатый день луны начинали с вечера четырнадцатого. Так же он и двадцатый день относил к пасхальному воскресенью, считая, что с вечера уже начинается двадцать первый день. Но ты, как кажется, не ведаешь этого различия, поскольку начинаешь день Пасхи до восхода луны, а это еще тринадцатый день. Что до твоего отца Колумбы и его последователей, чьей святости ты стремишься подражать и чьим правилам и наставлениям, подтвержденным небесными знамениями, ты стремишься следовать, то относительно их я отвечу – многие скажут Господу, что от Его имени они пророчествовали, и изгоняли бесов, и творили многие чудеса, но Господь объявит, что никогда не знал их[624]. Я далек от того, чтобы говорить о твоих отцах такое, поскольку много лучше полагать о незнакомых людях доброе, а не худое; поэтому я не отрицаю, что те, кто служат Богу в грубой простоте, но с благочестивыми побуждениями, поистине есть слуги Божьи, угодные Ему. Я также не думаю, что их исчисление Пасхи повредило им, поскольку не нашлось никого, чтобы указать им верный способ. Напротив, я уверен, что если бы кто-либо, знавший истину, принес ее им, они бы следовали ей так же, как следуют всем известным им законам Божьим. Но если, услышав мнение апостольского престола или, скорее, Вселенской Церкви, ты не следуешь ему, как самому Святому Писанию, ты совершаешь грех. Пусть твои отцы и святы, но неужели ты думаешь, что горсточка людей на краю отдаленнейшего из островов более права, чем Вселенская Церковь Христова, которая простерлась по всему миру? И пусть твой Колумба – впрочем, и наш, раз он Христов, – святой и добродетельный муж, но разве можно поставить его выше блаженнейшего предводителя апостолов, о котором Господь сказал: «Ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее; и дам тебе ключи Царства Небесного»[625].