Рафаэль Осотов - Фикция

• Название: Фикция
• Автор: Рафаэль Осотов
• Жанр: Альтернативная история

Читателя ждёт литературный артефакт: вроде бы и приключения, и детектив, и фантастика; но больше все-таки – сказочная повесть с волнующими глаз иллюстрациями Рамиля Алиева…

---

…И сразу увидел, что кроме фотографий на стеллаже, на самом видном месте, покоился еще один ящичек, без номера, но с лаконичным названием «info». Ослеплённый желанием увидеть будущее, я не заметил, что к содержимому этой части библиотеки были приготовлены объяснения.

12:31.

Я вошёл в приготовленный изобретателем файл с некоторым недоверием, но через минуту расслабился: это были действительно комментарии возникшего, как чёртик из табакерки, серьёзного Дамуса. Из них следовало, что все бесконечные фотопробы были материальным выражением неудачных попыток посетить будущее или прошлое военным ведомством; обращать особое внимание на каждую из них, по его мнению, не стоило, так как собраны они были для полноты материалов. Вместо них Дамус предлагал посмотреть прежде всего его девять снимков – это я уже сделал – а также фотографии удачных попыток ведомства посетить будущее с чётким изображением. Изобретатель показал, где, как и что искать.

13:05.

Следуя полученным указаниям, я внедрился в ящик с серией фотографий лучшего качества. На трёх десятках снимков можно было ясно различить тёмное космическое небо, звёзды, сферические тела, напоминающие планеты. Земли на них видно не было, будто объективы фотоаппаратуры были направлены вверх. На каждом снимке фигурировали дата и время отправления машины в будущее, и дата и время фотографии в будущем.

Рассматривая их, я никак не мог избавиться от недоумения: в полученных результатах фотосессий прослеживалось логика «однорукого бандита» казино туристического городка побережья Атлантики. То есть, собственно говоря, логика и последовательность отсутствовали. А ведь все опыты с машиной проводились, скорее всего, в идентичных условиях. Конечно, менялись даты экспериментов. Но, тем не менее, мне представлялось, что получаемые изображения должны были быть сопоставимы. А если повторять дату заброса – идентичными. Здесь же всё получалось иначе. За удачным и многообещающим началом, положенным Дамусом в одиночку, продолжение эксперимента в военной лаборатории выглядело хаотично. Попытки запуска машины проходили то с абсолютно провальными результатами, то с редкими и неожиданными вкраплениями лучшего качества.

Здесь мне вдруг вспомнилась встреча в Берлине. Занятый своими мыслями, я тогда пропустил мимо ушей рассуждения Дамуса о каких-то поводах к сомнению и некой надежде. Может в том и заключалась надежда, что фотографии были лишены определённости…

13:55.

Следующий стеллаж виртуальной библиотеки Георги был заполнен ящиками сравнительно больших размеров. Дамус даже сделал так, что при выдвижении они реалистично поскрипывали. Чтобы не повторять предыдущей ошибки, я сначала вошёл в раздел с комментариями. Начинались они со ставшего привычным короткого появления Изобретателя, вводившего в курс дела:

«Собранный здесь материал включает в себя несколько интересных видеозаписей. Благодаря им вы сможете познакомиться с моими и – я очень надеюсь – вашими противниками из Ведомства, господами Камдессью и Хурамом. Сможете увидеть работу над усовершенствованием машины и узнать, как военные пронюхали о моих экспериментах. Кстати, запись первых протоколов я получил совершенно случайно после того, как стал работать на Ведомство. Благодаря одному контакту я получил доступ к информационному блоку; а однажды, манипулируя сетью, совершил небольшую оплошность – вроде как не туда нажал – и взломал вход в секретный отдел картотеки Ведомства. Уровень её охраны был, видимо, невысок: то, что там хранилось, было интересным только для административных крыс. Кто мог предположить, что я – заинтересованное лицо – окажусь нечаянным пиратом? Мне, наверное, в тот день надо было сыграть в лото… Разумеется, ознакомившись с первым, со следующих протоколов я снимал копии регулярно и целенаправленно. Не из злых побуждений, а исключительно для гипотетической самозащиты. Что, как выяснилось, сейчас оказалось полезным. Так или иначе, но документы получены незаконным путём; так сказать, украдены. Если в будущем вы желаете избежать осложнений, можете установить кодировку, а также спрятаться за программой-невидимкой: весь компрометирующий контент исчезнет с диска. О его присутствии будете знать только вы. Может быть, если диск попадёт в чужие руки, подозрительную пустоту сможет почувствовать внимательный профессионал-электронщик. Однако, даже в этом случае, не зная ни кода, ни то место, в которое его необходимо заложить, он ничего не сможет сделать. В общем, следуйте моим пояснениям. Много времени не потратите… …Теоретически!» – многозначительно закончил Дамус и пропал с экрана.

14:10.

Я послушно открыл первый документ первого подраздела – запись пошла. В глаза бросилась расположенная в правом верхнем углу экрана ярко-красная надпись крупных размеров. С таким странным секретным грифом, который, в прямом смысле слова, прочитать не представлялось возможным, я сталкивался впервые: надпись с невероятной скоростью чередовала все живые европейские языки. Было странно читать не читая – смысл написанного впитывался молниеносно. Предупреждение действовало напрямую на подсознание, на психику, целило вглубь, проскакивая без остановки через извилины поверхностного разума. Я сидел как завороженный, а в висках пощёлкивало: со-вер-шен-но-сек-рет-но-не-за-кон-ное-оз-на-ком-ле-ние-с-нас-то-я-щим-до-ку-мен-том-вле-чёт… Где-то посередине фразы зыбко застыла цифра, приковывающая остатки лишённого воли внимания – номер статьи европейского УК. В ней, наверняка, речь шла о привлечении к ответственности за измену или покушение на целостность чего-то, может быть, государственных интересов.

То есть, Дамус сунул свой нос – пусть нечаянно – но достаточно далеко, чтобы сесть не только за предполагаемое убийство, но и за кражу секретных документов. И, может быть, потянуть следом за собой и меня. Причем самое смешное было в том, что риск был бесполезным: ни этот документ, ни остальные из пиратской серии не могли послужить доказательствами, и в процедурном смысле были обыкновенной обузой.

14:15.

По сравнению с точащей нервы ритмикой официального предупреждения спокойствие происходящего на самой записи обращало на себя внимание самым второстепеннейшим образом. Запись трёхлетней давности текла мимо сознания репродукцией натюрморта, написанного сотни лет назад: просторный и светлый чиновничий кабинет, обставленный с определённым вкусом и, наверняка, принадлежащий какому-нибудь высокопоставленному лицу; в кабинете двое мужчин, одетых в штатское, но с признаками военной выправки; их спокойная беседа протекает в неофициальной салонной части помещения; никакой напряжённости в позах – она теряется в мягких провалах дивана и подушках кресел, растворяется в зыбком воздухе над чашками горячего кофе, скользит по поверхности низкого столика; чашки, словно качели, поочерёдно то поднимаются к губам, то с цоканьем опускаются на прозрачный низкий столик японца Noguchi; в руках беседующих тлеют сигары; их голоса тихи.

Из-за гипнотического воздействия мелькающей красной фразы начало записи я пропустил. А когда постепенно переключился на просмотр, то оказался уже где-то в середине беседы. И эта середина меня сразу заинтриговала. И, между прочим, заставила забыть об опасности сесть за рёшетку вместе с клиентом! Как и обещал изобретатель, записанный диалог касался его деятельности, и, хоть процессуальная ценность документа была весьма абстрактной, возможность покопаться в периферийных деталях казуса могла стать весомым подспорьем в его дальнейшем разрешении.

14:30.

Я перекрутил документ на начало и погрузился в просмотр. При внимательном изучении становилось ясно, что ни мерное фарфоровое покачивание кофейных чашечек, ни тихий тон разговора не могут окончательно скрыть повисшую среди белого, похожего на рваный туман, сигарного дыма, прозрачный занавес между властью и подчинением. Он невидимой стеной делил пространство кабинета на два неравных лагеря. С одной стороны были владения маленького, сухого и совершенно белого от возраста и одежды мужчины – он занимал диван и выглядел хозяином. Второй мужчина – тоже с сединой, но помоложе – находился по другую сторону столика в глубоком кресле. Сидел он, однако, прямо и подавшись вперед, как на низкой табуретке. Между глотками кофе посматривал в записи блокнота. Сигарой затягивался редко и без наслаждения. Видимо, он был подчинённым.

– Он работает на нас уже в течение двух с половиной лет, – ровным голосом объяснял тот, который был помоложе. Слова его выходили аккуратными ломтиками, тикали в пространстве кабинета метрономом. – Прошёл стажировку в Дании. Сейчас нанят по контракту в физико-практический центр польского отделения Министерства обороны. Есть несколько программ, которые интересуют объединённое Европейское правительство. Работает над несколькими научными проектами сразу. Из Польши до последнего времени ещё ни разу не выезжал.