Рафаэль Осотов - Фикция

• Название: Фикция
• Автор: Рафаэль Осотов
• Жанр: Альтернативная история

Читателя ждёт литературный артефакт: вроде бы и приключения, и детектив, и фантастика; но больше все-таки – сказочная повесть с волнующими глаз иллюстрациями Рамиля Алиева…

---

В общем, человек избаловался, и я тоже.

А дамусовская штуковина почему-то волновала и будоражила. К ней хотелось прикоснуться. Походить вокруг. Заглянуть под днище, поковыряться внутри, и, может быть, даже покататься. До судеб Земли, человечества и науки моё любопытство, конечно, не доползало. В голову лезли всякие мелкие глупости, как будто речь шла об общедоступном аттракционе. Мечталось увидеть нас с Адель, например, через десять лет. Удивить коллег возможностями в области уголовного следствия, добычи доказательств и разрешения проблемы идеального судебного решения. Передвижение во времени позволило бы отправиться в прошлое и, как в кино, увидеть связанные с преступлением события, факты, имеющими отношение к конкретному делу!

Я и предположить не мог, что аттракцион уже завертелся, и что я был звеном уже давно разворачивающихся событий. Что в Берлин я приехал не просто так, а забрать материалы дела…

– Мечтаете? – поинтересовался Дамус, шумно отпивая пиво.

Когда иголка соскакивает с пластинки, патефон замолкает и начинает бессмысленно шипеть. Кружение моих мыслей было остановлено так же просто и с тем же результатом: я бестолково смотрел в сторону собеседника, полголовы которого было спрятано за толстой пивной кружкой. – Если вы строите какие-то планы на будущее, – послышалось из-за стеклянного пузыря. – Напомню, что оно весьма неопределённо. Вы убедитесь, когда увидите мои фотографии.

Фотографии? Он и в самом деле говорил о каких-то фотографиях будущего, где Земля представлялась вымершей планетой. Я почему-то пропустил эту деталь. Может, из-за ресторанного гула, в котором воображение отказывалось рисовать пустоту. Может, из-за чего-то другого. Я безуспешно попытался представить некую, огромных размеров волну, жадно и беспощадно глотающую на своём пути все, что попадается, и потом – обломки и, наконец, пустую, неживую Землю… – А зачем вам нужен адвокат, если всё скоро канет в лету? – чуть было не огрызнулся я. – У вас что, имеется запасной вариант спасения, обходящий общепринятые законы?

В то время, как я боролся с раздражением, он широко улыбался, так что ко мне снова вернулось давешнее неприятное чувство, что мной манипулируют, крутят, как обыкновенной тряпичной куклой на ниточках.

Но через секунду его лицо сделалось серьёзным.

– Зачем нужен адвокат – сам не знаю, – признался он. – Может быть, синдром надежды, как у неизлечимого больного, чей срок уже близок, или у смертника накануне экзекуции. Может, что-то другое. Конечно, я уже привык к мысли, что человечество скоро погибнет: об этом будущем я даже думаю как об историческом факте, оно для меня стало почти реальностью. Я, как видите, позволяю даже себе шутить по этому поводу. Однако, эта реальность фиктивна, как документальный фильм о далёкой мировой войне, которую я сам лично не пережил. Казалось бы, факт есть факт, но связать его с собой у меня не получается. Не чувствую я его. В общем, для меня это просто фильм. И не документальный, а фантастический…

Что странно, кошмарная новость о скором исчезновении Земли не пугала и меня – уж больно неправдоподобной казалась история. Вместо драматических переживаний я занимался тем, что рассматривал узкий рот Дамуса, артикулирующий куда-то ускользающие, словно бьющиеся о звукоизоляционную прозрачную перегородку, слова.

– …Так что есть и доля сомнения… – сознание зацепило остаток последней фразы Георги. – Прошло уже довольно много времени с тех пор, как я получил фотографии. Дни бегут, а надежда забирает массу энергии, и от неё в конце концов устаёшь. Наступает какое-то безразличие, похожее на оптимизм. В сумме, мне кажется, что я живу сейчас так, как если бы и не знал о том, что нас всех ждёт.

Он вздохнул, поковырял вилкой в уже почти пустой тарелке. Потом вздохнул ещё, на этот раз театрально, и его губы опять рывками, раз от раза всё шире, растянулись в широченную улыбку.

– Значит, вы говорите, исчезли люди, – решил я приостановить философские рассуждения Дамуса и вернуть его в русло конкретики. – Давно ли?

– Вы берётесь за дело? – живо отреагировал он.

– Пока, скажем, я согласен ознакомиться с материалами.

– Осторожность прежде всего! Всё понимаю, – возбуждённо проговорил довольный Георги. – Я уверен, что, когда вы просмотрите диск, вы не сможете отказать. На все ваши условия я заранее согласен, – добавил он.

– В моих условиях нет ничего особенного, – пожал я плечами. – Я работаю по принятым на территории Европы тарифам. Уточните лучше, на какой стадии процедура: под следствием вы или нет; предъявили ли вам обвинение; где и когда можно ознакомиться с актами?

– Пока ещё идёт внутриведомственное разбирательство. Сами понимаете – государственная тайна. Попросили никуда из Европейской части не выезжать и ясно дали понять, что против меня могут возбудить самое настоящее уголовное дело согласно какой-то там статье. Не помню какой…

«Значит, с официальным договором об оказании адвокатских услуг можно пока не спешить, – подумал я. – Отлично! Полистаю уголовный кодекс, посмотрю процесс, поразмышляю; авось через несколько дней все разрешится само собой, как это часто бывает с нестандартными казусами. Или клиент передумает…»

«А всё ж давно не брал я в руки шашек», – сформулировалось по-гоголевски в голове относительно колющих нервы перспектив заняться давно забытым уголовным процессом.

– Ну что ж, хорошо. Раз уж прокуратура пока не задействована, значит, время терпит. У нас есть возможность подумать и подготовить защиту, – несколько по-другому озвучил я свои мысли специально для Дамуса. И подытожил: – Может, ещё по пиву?

– По пиву, – бодро кивнул Георги.

Заказав какого-то особого старинного пива, замутнённого неправдоподобно высоким уровнем солода, мы потом ещё долго беседовали.

Я выставлял дополнительные условия. Вернее, пытался выставлять условия, потому что он тут же на всё соглашался…

Задавал конкретные технические вопросы. Вернее, пытался, поскольку собеседник радостно кивал и ссылался на диск.

Когда я начинал раздражаться – кружка наполнялась, и все начиналось сызнова.

Я говорил, например, что частным детективом не являюсь и что, по общему правилу, работаю в кабинете, за столом, и места свершения преступлений меня должны интересовать исключительно на бумаге, и что поэтому на будущее отказываюсь от всякого рода поездок и тайных встреч в Берлине или других городах планеты…

А он начинал соглашаться уже тогда, когда я ещё был на половине фразы. Обезоруживающе улыбался, поднимал вверх руки, сдавал оружие и штандарты.

– Очень рад, – говорил Георги, – я был уверен…

– Это заметно, – отвечал я.

– Представляете, что было бы, если между нами произошла электронная встреча? Да я бы никогда не смог уговорить вас взяться за работу. А так посидели, пива попили.

В принципе, в чём-то он был прав. Пиво бесспорно помогало.

На прощание, когда мы уже поднимались из-за стола, Георги мне всунул ещё один диск. Я вопросительно посмотрел на предмет, протянутый тонкой рукой.

– Это не второй диск, а просто футляр, – пояснил Георги Дамус. – Возьмите. Исключительно для удобства и сохранения материальной целостности носителя, который без упаковки долго не протянет…

Я пожал плечами: диску по-моему и «тянуть» вроде бы было нечего, пару часов на поезде, но коробочку взял. Сунул её в саквояж.

Окончательно расстались мы снаружи, где за нашим рукопожатием неотрывно наблюдал бронзовый Гёте, и двинулись каждый в свою сторону.

Глава 7 Сим-сим, откройся!

…Перемещение во времени можно с некоторым приближением представить в виде механического воздействия на некую точку, которая находится в непрерывном равномерном движении, характеризующемся неизменностью и постоянством. Непрерывное движение – это течение времени. Точка – это настоящее. Всё, что находится позади или впереди неё, есть ни что иное как прошлое и будущее. А у точки этой есть тень, которую в нормальных условиях увидеть невозможно. Но воздействие на точку позволяет, не сводя её с заданной траектории, ускорить перемещение этой самой тени или, наоборот, замедлить его или, наконец, даже дать ей обратный ход. Точка раздваивается – мы вместе с её тенью перемещаемся во времени.

Разумеется, этой схеме не хватает математической точности, и она грешит несовершенностью. Но, при всей условности, она позволяет увидеть главное – эфемерность путешествия во времени. Тень остаётся тенью, её беспрерывно влечёт воссоединиться с телом Dominus res, то есть с телом самой точки, представляющей настоящее. Чем дальше уходит тень от своего естественного положения, тем сильнее сила, тянущая её назад. Возврат её неизбежен. В этих условиях взаимоотношение между двумя временными единицами – реальной и её отклонившимся элементом – очень схоже с концами пружины, обладающей свойством абсолютной эластичности.