Анна Манна - Срывы в постмодерн. Повести

• Название: Срывы в постмодерн. Повести
• Автор: Анна Манна
• Жанр: Русское современное

Сейчас, пока он разговаривает со мной, я относительно спокойна: я пью зелёный кофе из абажура и стараюсь максимально вдыхать сигаретный дым с востока. Я очень люблю пассивное курение. А что любит он, когда я говорю, а он думает и почти не слушает? Что любит он? В чём его красота? Ах, какой чудесный аромат абажура…

---

И это только на самом деле отчаянно далеко. Но может быть видно как через стекло и в ту и в другую сторону. Мария Александровна Чуднова сидела в своём кабинете и смотрела в окно. Ей ещё не позволяли приступать к работе, но выздоравливать дома было просто невыносимо. Рядом сидела Людмила Леонидовна и делилась последними новостями. Оказывается, в Типогоне произошли поразительные перемены: кроме того, что коридоры центра были перекрашены в жёлтый цвет, а первые четыре этажа отданы под художественные и театральные студии для детей, Теремухин наконец что-то изобрёл. А именно: съедобные карандаши для детей, а также трафареты для мыльных пузырей. И, наконец, самое главное, что она скоро будет не Шкрябой, а Те-ре-му-у-ухиной! т. к. Афанасий Юрьевич сделал ей предложение. Людмила Леонидовна вконец растрепала свою челку и зачитала строчки собственного сочинения:

Всё что в душе твоей во взгляде мне передаётся.
Не нужно никуда идти, мы нашли то, что счастьем зовётся.
Но что будет дальше? Без апельсинов, кружев и бантиков?
Что будет с нами после того, как исчезнет романтика?
И что делать, если ту обречённость нам не изменить?
Как после сказки и волшебства среди бытовухи жить?
Только не стала бы любовь жертвою обстоятельств,
Но когда сомневаешься, так хочется доказательств.
Если есть где огонёк зажённый от сердец двух,
То нужно сделать всё, что возможно, чтобы он не потух.
В этом заключается искусство любить, чтоб любовь не остыла.
Никогда нельзя забывать того, что между нами было.

Мария улыбнулась. Обрадованная этим Шкряба выскочила из кабинета и побежала в буфет принести Марии стакан апельсинового сока. «Волшебная сила искусства, волшебная!» Чуднова осталась одна. За окном падал снег, горизонтальной стеной ложась на все её недавние приключения и мечты. Мария не плакала, ведь всё было так хорошо, а если нет, то она всё равно что-нибудь выдумает.

P.S. Выбор композиции. План «Б»

Ну вот, вроде бы всё на своих местах. И читатель думает, что это хороший сюжет, он доволен, потому что почти с точностью предсказал его, когда прочитал название. Да, у Сёмина тоже всё хорошо, он востребован и высоко ценим среди своих. Он приносит пользу здешнему миру, а так же посылает на землю творческие импульсы. Но он не забывает и о своей возлюбленной. Вот как раз сейчас он сидит на берегу и думает о ней. Он часто выходит на берег и сидит тут. Ведь он любит Миранду, как самое важное. Конечно, это немного грустно. Но это светлая грусть. И она рождает хорошие преображающие мысли. Ведь это вам ни скучный сотрудник Типогона, а великий изобретатель Сэмюэл Ле Гранд, который навсегда останется в наших сердцах!

…Стоп. Но ведь осталось одно незавершённое дело: он так и не узнал, что подарила ему Миранда. Бандероль всё еще лежит на почте. И что, по-вашему это можно так оставить? На почте непременно возникнут проблемы. Это же надо писать повторные извещения, пока они там наконец ни догадаются, что человек умер.

Да, Сёмин мертв. Заметьте – это очень важная веха биографии. Настолько важная, что нужно иметь веские основания для того, чтобы так написать. И порой очень трудно это сделать… Но, заметьте, смерть не имеет величия, она всего лишь напоминает нам о важных вещах. О самых важных. А всё мелкое уходит на задний план и мелькает где-то там внизу.

Ангел-хранитель Солер – прекрасный юноша в белых одеяниях сидел на крыше Типогона и сгребал босой ногой снег. Вот он смахнул его, и великолепный искристый салют ринулся вниз, сливаясь с общим потоком снежинок, на которые смотрела из окна Чуднова. Хранитель писал в своей книге, но пальцы не слушались его, но скорее не от холода – всё дело в любви. Неужели в данном случае ничто не могло помешать тёмной тени, преследующей людей всю жизнь. Пусть этот случай заурядный, но это же история любви, и смерть могла бы отступить. Солер быстро-быстро перелистывал свои записи. Неужели в тот роковой полдень по Тёмному переулку не могла идти, скажем, какая-нибудь знакомая Ивана Романовича… престарелая госпожа Сундукова, и для Сёмина следование по переулку грозило бы неприятной встречей. Идти всё время сзади, означало бы плестись неимоверно медленно, а обогнать её – вызвать неминуемую встречу. Сёмин конечно мог бы сделать вид, что он не узнал Сундукову, но уж она бы точно его узнала и окрикнула своим скрипучим голосом: «Иван Романыч, куда это ты так спешишь, голубчик?!» Не-ет! Этого позорного тыканья Сёмин никак не мог стерпеть и повернул на Почтовую улицу.

…Но всё это похоже на бессмысленное метание сюжета. Хранитель вырвал и бросил от себя лист бумаги. Единственно верным может быть только то, что было на самом деле. Потому что у людей, извините за выражение, должна быть совесть. И именно она является замерщиком композиции, а не какая-то престарелая госпожа Сундукова, которую кому-то пришло в голову вытащить из дома для сомнительных литературных экспериментов!

Солер начал новый лист. Теперь он писал безо всяких сомнений, а солнечные лучи так и играли на его бронзовых волосах.

От нахлынувших размышлений Марию отвлекла вошедшая в кабинет уборщица Тамара Ильинична. Она катила перед собой каталку с сан-инвентарём и мычала какую-то нехитрую мелодию.

– Мирия Александровна, как вы себя чувствуете… в такой духоте-то? – она открыла форточку, потом достала распылитель и стала опрыскивать цветы, – Слыхали, очнулся-то наш Иван Романыч, в себя приходит, поправляется. А все благодаря Афанасию Юричу, если бы он вовремя на помощь не позвал…

– Что… – не веря своим ушам Мария Чуднова выбежала из кабинета. Светлые стены обновлённого Типогона указывали ей путь: вперед, вперед, крутой поворот и дальше навстречу любви!

Выписавшись из больницы, Сёмин сразу отправился на почту. Получив бандероль он решил открыть её прямо в почтовом отделении, зачем тянуть? Отойдя в укромный уголок Сёмин разрезал бечёвку, развернул бумагу и достал… перчатку. Свою вторую перчатку.

Но такого не бывает! Не бывает, но может быть.

Изобретатель-2. В поисках апельсина

Вступление

Она выходит из дома и идёт по направлению к парку, потому что дальше так жить невозможно или одиноко или она просто такая несчастная женщина. Она заходит в парк и бегло осматривает его ландшафт. А мы осматриваем её: да, всё та же аристократическая грация, но прекрасные каштановые волосы урезаны в каре, а романтический стиль одежды вытеснился не совсем модного покроя джинсами и свободным свитером. Почему она пошла в парк одна? Уже поздно, вечер, не надо, муж будет волноваться: в парках бывают маньяки. Хорошо, там она видит своего мужа, и делает вид, что не видит, потому что он не очень-то похож… на маньяка. Но он машет ей рукой, а сам косвенно думает о том, сколько они прожили вместе, и чего она теперь на это скажет. Она хотела возмутиться от своего возраста, но в парках так не делают.

Почему она такая вредная, … а ветер всё равно шумит в ветвях, и это парковое настроение  – ничто не может унять его романтику во веки веков.

Она сейчас уже почти присядет на скамеечку, и можно будет что-то изменить в отношениях или просто пережить ещё один вечер. Он поправляет очки, и пуговицу на пальто и опять очки: он не знает куда деть руки. Затеял сам не зная что. Как обычно. Очень затянувшаяся пауза – пора бы уже заговорить.

– Можно присесть и познакомиться с Вами? И не смотрите на меня так, как будто бы Вы сами не предложили познакомится, раз уж я села, – раздраженно сказала женщина 39 летнего возраста, присаживаясь на скамейку возле своего мужа, – Что Вы обо всём этом думаете? Вот первое впечатление такое, что Вы не воспринимаете меня всерьёз. И как мне теперь уйти, пока не доказала Вам обратное? – выпалила она и уставилась на мужа своими карими глазами.

– Изобретатель. Очень приятно.

– Вы не вовремя сказали «очень приятно», – она надулась, и забравшись на скамейку с ногами, уселась на спинку, как это делают подростки. От туда ей было хорошо видно макушку мужа.

– Если честно, я никогда не знакомился, – муж оглянулся по сторонам, оценивая масштабы мероприятия. Парк был почти пуст: по аллее где-то вдалеке прогуливалась парочка пожилых супругов.

– Ну а Вы бы хотели познакомиться? Не со мной конечно, я уж не до такой степени развязна, – жена махала в воздухе ногой, чуть не задевая пальто мужа, – У Вас же есть какой-то идеал? Вы что думаете, я буду ему соответствовать?

– Как можно Вас запихнуть в какие-то рамки? – муж посмотрел на ботинки собеседницы и почувствовал лёгкое умиротворение, – Мы свободны и можем просто любить…

– Да, я это уже слышала, – она спрыгнула с лавки и стала ходить взад-вперед активно жестикулируя, – Думаете, Вы из меня домоседку сделаете? А что у нас на ужин? Скука? А можно я тогда без ужина? Или Вы думаете, что сказали мне о любви, и я сразу всё поняла?