Петр Альшевский - Барабаны летают в огне

• Название: Барабаны летают в огне
• Автор: Петр Альшевский
• Жанр: Русское современное

Посильное описание происходившего на Пафосе и в Чикаго, в кантри-циклоне и в правом ухе Создателя – автоматная очередь, выкапываемое из мерзлоты тело, застыли волны, зашумела пустыня.

---

Ознакомиться с газетой до того, как с ней скроются в туалетной кабинке, сказал Онисифор, видится мне в сто крат ПРАКТИЧНЕЙ И ГИГИЕНИЧНЕЙ.

И мне, кивнул Ферастулос.

Надумай я подобное раньше, я бы и сам, господа, к кабинке, где навалили, приближаться не собирался. Я же это не как удовольствие, а как выход из положения в намерение возвел. В общем, отправляюсь я за мужиком и в туалете, у кабинки, поворачиваю его к себе просьбой газету для просмотра мне одолжить.

Он цедит, что туалет – не английский клуб, в котором джентльмены сигары смолят и газетами обмениваются. Вы, сэр Роберт, мне «Морнинг Пост», а вы мне «Дейли Ньюс», вы же о замене формы регбийного мяча с овальной на грушевидную прочитать хотите?

А сэр Роберт родом из того самого ГОРОДКА РЕГБИ, откуда все пошло.

Сэр Роберт касательно регби пламенный фанат и закостенелый консерватор. И чувства юмора у сэра Роберта нет.

Ему о видоизменении регбийного мяча, и он, дернувшись, с кресла сполз.

Конфуз для английского клуба неизгладимый.

Вы полагаете, что джентльменам в нем плохо не становится? – спросил Онисифор. – Кризисов и конвульсий у джентльменов в их клубе не бывает?

Я в его стенах кожаные диваны не протирал, пробурчал Куперидис. Для постоянных членов у них, наверное, кресла, а для приглашенных диван. Ход времени на нем был бы не быстротекущим.

Ласковую девушку они бы к тебе на него не подсадили, усмехнулся Ферастулос.

Клубы у них мужские. Женский пол снаружи они оставляют. В клубе ЧОПОРНО поприсутствуют, выйдут и на них заждавшиеся их бабы виснут.

Супругам джентльменов по повадкам надлежит быть леди, сказал Онисифор.

Леди у них дома, а возле клуба их отвязные подружки толпятся. В клубе уважаемые джентльмены для общественного статуса показались, и теперь свободный отрыв! Чтобы иметь энергию на коробящие добропорядочных граждан непотребства, сначала надо поесть.

Высококачественное объедание наисвежайшим, мечтательно пробормотал Ферастулос. Повар подскакивает узнать, хорошо ли ему все удалось, а ему не слова, а рыгание.

Сытое рыгание звучит для кулинара БЛАГОДАРСТВЕННО, сказал Куперидис. Моя бабушка на Миносе с семьей никарагуанцев сдружилась, и после дня бабушкиной зарплаты их ждал у нас накрытый стол. Нас с бабушкой двое и их семеро, но в нашей комнатке мы как-то размещались. Мануэль, его жена Флорес, ее неадекватный брат Даниэль и четверо детишек.

Флорес не работала из-за сидения с ними, Даниэль по своим причинам, а Мануэль в городском парке на гитаре играл.

САЛЬСУ ОН ИГРАЛ? – спросил Ферастулос.

Угу.

А блюз?

Он все играл.

Я думаю, для вашей бабушки он сыграл что-то, ее зацепившее, промолвил Онисифор.

Он попытался исполнить мелодию народной китайской песни «Причуды нежной Хэ». Бабушка ему похлопала, и он на бис повторил. Играя вторично, ноты переврал он уже по-другому и от нежной Хэ практически к дегенератке Вэ мотив увел.

У вас и про дегенератку Вэ песня сложена? – осведомился Онисифор.

Любить так, как она, нельзя. Ей по песне пятьдесят годов миновало, а ВЫЗВАВШЕМУ ЕЕ ЛЮБОВЬ ГОРШЕЧНИКУ и до двадцати не дошло, и у него ровестница-невеста, активно собирающие деньги на их свадьбу папа и мама, перед гостями им скудостью мероприятия опозориться не след, и они…

А что же горшечник сам на свою свадьбу не заработает? – перебил рассказчика Ферастулос. – Об этом в песне что-нибудь поется?

Молодой горшечник в ней не штамповщик, а творец. Он не потоки глиняного дерьма выдает, а к созданию произведения искусства примеривается. Пока продвижение идет едва ли заметное, но родители его не подгоняют и упреками не заедают: от имени отца в песне говорится, что ты, сынок, в противоположность нам с матерью не бездарен, а от материнского добавляется, что из-за дара ты наша будущая гордость и слава!

От парня в доме никакого прибытка, но от папы и мамы ему не облаивание в две глотки, а поддерживающие и успокаивающие поцелуи в две пары губ. ЕГО РАЗОЧАРОВАНИЕ В СЕБЕ приостановили они слаженно.

Но его периоды неверия в себя удлинялись, промолвил Ферастулос, и для переключения на плотские утехи родители подтащили ему девку – проститутка подешевле невесты им бы обошлась.

Приличным родителям, сказал Онисифор, приводить сыну шлюху, вы должны согласиться, отвратительно.

К тому же невеста, она окупится, сказал Куперидис. Траты на свадьбу и последующее содержание безусловно будут, но регулярно вызывать проституток еще менее экономично. Из-за прекрасного мнения о сыне родители убеждены, что с женщиной сыну понравится, и им, если практика с привлечением проституток им не по средствам, реальнее всего обеспечить его сексом путем семейной жизни. Поискав, они бы, наверно, и простую, не разоряющую на свадьбу сожительницу ему откопали, но тут вновь проблема ее моральной состоятельности встает.

Живущая с мужчиной НЕВЕНЧАННОЙ та же шлюха, кивнул Онисифор.

А его родителям нужно, чтобы их сын трахал достойную, усмехнулся Ферастулос.

Мы же о таинстве супружеской спальни, поморщился Онисифор. Где ваши манеры?

Я потерял их в толпе, ответил Ферастулос. Она меня толкала, сдавливала, сбивала, и они из меня вылетели. Их потоптали, обесценили, я их не подобрал, а без них огрубел. Столкновение с людьми лишениями у меня сопроводилось.

Ты еще с дегенераткой Вэ не сталкивался, промолвил Куперидис. На память я не надеюсь, но к горшечнику ее вроде бы в СНЕЖНЫЙ ДЕНЬ занесло. Из-за скованности холодом она еле шла, а снег валит, ее заваливает, она для спасения организма подковыляла к ближайшей двери и, повалившись на нее всем телом, издала шум, на который вышел горшечник.

Продрогшую до бесчувствия женщину он втянул в помещение, избавил от обледеневшей одежды, вдавливающим растиранием восстановил кровопоток.

А она, неблагодарная, очнувшись, его совратила.

ДЕГЕНЕРАТИВНОСТЬ на нее навесили не зря, констатировал Онисифор.

Вы ее всерьез обвиняете? – поразился Ферастулос. – Но он же ее возбудил! Ее реакция была продиктована состоянием, из-за него ее охватившим! Мужчина ее раздел, он ее энергично трогал, вы представляете ее состояние?

Попав в подобный переплет, заявил Онисифор, приличная женщина находилась бы в состоянии шока, а не похоти. Вы относительно вашего мнения со мной?

И с вами, и с ним, ответил Куперидис. В здравом смысле не откажешь ни вашей позиции, ни его, но поскольку в песне она закреплена, как дегенератка, в моем последующем повествовании дегенераткой она и останется.

Брависсимо! – воскликнул Ферастулос. – Но из этого не следует, что дегенераткой считаю ее лично я.

Ладно, ладно, отмахнулся Онисифор. Давайте поведайте нам, каким же образом дегенератка Вэ за осквернение того юноши поплатилась. Не он ли сам, выйдя из-под ее чар, БЕЗ ОДЕЖДЫ НА МОРОЗ ЕЕ ВЫТОЛКАЛ?

Он ушел вместе с ней. Собрал свои вещи и под руку с дегенераткой Вэ удалился в тревожную неизвестность. Он к ней воспылал, но она ему не папа и не мама, кормить она его и в голове не держала. О неотделимой от его сути непривычки заботиться о хлебе насущном он ей, разумеется, сказал, но ее не растрогал. Под крыло она его не взяла и хуже того – от себя совсем отделила.

Говоря без прикрас, послала она его.

Он побирался, сколько-то от голода этим спасался, но до следующей зимы, чтобы от обморожения умереть, не дожил. В облетающих осенних кустах смерть от истощения принял.

А В КУСТАХ ПРЯТАЛСЯ СЛОН, пробормотал Ферастулос.

А кустами, способными скрыть слона, природа разве богата? – осведомился Онисифор.

Слон у меня вылетел из-за грандиозности произошедшей с горшечником трагедии. Слоновий масштаб… не оторвавшись от родителей, он бы в защищенности от невзгод драл молодую жену, осуществлял бы в минуты отдыха от секса плавное продвижение к задуманному им произведению искусства, а тут ЛЮБОВЬ, КРАХ И ПОГИБЕЛЬ. Из белого в черное… размазывающей переброской. Любовью и судьбой.

5

Не для позитивной подпитки данная песня, вздохнул Куперидис. История обоюдной симпатии моей бабушки и никарагуанского гитариста Мануэля пободрее. О ходившем с гитаристом в парк БОЛЕЗНЕННОМ БРАТЕ упоминание я уже делал?

Что-то о брате было, промолвил Онисифор.

Но о том, что когда Мануэль играл, его брат Даниэль распугивал слушателей, я вам точно не говорил. Мануэль, сидя на короткой принесенной скамеечке, выдавал многочисленные аккорды, а его брат к остановившемуся послушать метнется и в глаза ему вперится.