Юлия Келлер - Ценностный подход

• Название: Ценностный подход
• Автор: Юлия Келлер
• Жанр: Русское современное

Когда даже в самом прозаичном месте находится место любви, дружбе, соперничеству, ненависти… Если твой привычный мир разрушают, ты просто не можешь не пытаться все исправить.

---

«Как и везде», – уверяет Фарбер.

«Я вот, что предлагаю тогда: может быть, мы будем выходить на работу числа двадцатого. Пусть нам кольца к тому времени подготовят, чтобы мы могли все собрать. Как раз уложимся в десять дней, а то сидим, как дураки, без дела больше половины месяца».

В ответ Фарбер улыбается не очень искренне, скорее, только для того, чтобы показать, что он оценил шутку. В этот момент нам на контроль с магнита везут сразу три партии и готовятся подать ещё столько же. А это значит – завал!

Вижу, что Фарбер внимательно смотрит за движением тележки, и когда она останавливается рядом со столом контролеров, поднимает глаза. Соответственно, наши взгляды встречаются, и я пытаюсь безмолвно выразить свое недовольство. Улыбка на лице Фарбера превращается в усмешку. Глубоко вздохнув, я поднимаюсь со своего места и спешу на помощь контролерам.

Глава три

Кабинет директора находится на самом верхнем этаже. Туда каждый день к пяти часам поднимаются два представителя от каждого сектора: начальник производства и начальник отдела технического контроля. С тех пор как я первый раз оказалась в этой части административного корпуса, прошел почти год, но я все равно чувствую легкое волнение. Прайс – замечательный руководитель, и это я связываю с тем, что со всеми этапами производства он знаком не понаслышке. И внешне это хоть уже немолодой (директору не так давно исполнилось пятьдесят), но весьма приятный мужчина, умеющий договориться, кажется, с любым человеком в мире. Он обладает завидным терпением и умением не показывать идиоту, что он идиот.

Вот и сейчас, пока Тышлер излагает сущность своей «гениальной» идеи по модернизации старых станков, Прайс слушает его с непроницаемым видом, словно тот вовсе и не отнимает у нас всех драгоценное время. Я вот, например, могла бы уже прокрутить вращение у двух-трёх партий подшипников или внести данные о браке в отчет, который от меня ждет-недождется мой славный босс. Вместо этого, я вынуждена сидеть здесь и наблюдать за попытками Тышлера выдвинуться, показав себя перед директором этакой кладезю великолепных идей и потрясающих предложений. Меня сейчас может стошнить, глядя на это, кстати говоря.

У нас с Тышлером давние неприятельские отношения. Начиналась эта история примерно так: то была майская пятница тринадцатое. Отработав по двенадцать часов три дня подряд, я ушла на заслуженные выходные. За несколько дней до этого я решила, что терпеть такую работу, которую почти год выполняла в сепараторном секторе, больше не хочу, поэтому, проснувшись немного позже обыкновенного, поехала на завод.

В отделе кадров, спрашивая заявление на увольнение, я размышляла о том, что будет со мной дальше. Мне оставалось учиться ещё три с лишним года, а студентов, пусть даже и заочников, брать на работу никто не спешит. Но многочисленные ссадины на руках, образовавшиеся из-за постоянного контакта с заготовками сепараторов из бронзы и латуни, которые я обрабатывала голыми руками, не успевали заживать до того, как образовывались новые. Глядя на них, я понимала, что поступаю правильно.

Однажды я пробовала работать в перчатках, но появившийся откуда ни возьмись начальник производства по фамилии Тышлер заявил с надрывом в голосе:

«Ну, ты придумала! Работать в перчатках за этими станками не положено по технике безопасности. Если сверло зацепится за нитку и намотает её, то тебе оторвет руку».

Столь неблагоприятный прогноз ошарашил меня не больше, чем тон, которым он был сказан. Тышлер к тому времени давно имел репутацию того ещё урода, и однажды даже обвинялся в рукоприкладстве по отношению к женщине, годящейся ему в матери. Однако после многочисленных извинений, принесенных Эдмундом, конфликтная ситуация была улажена, а пострадавшая, к удивлению многих, продолжила работать дальше.

Мне, конечно, подобное отношение казалось дикостью, но, несмотря на исходившую от Тышлера угрозу, я его никогда особенно не боялась, поэтому спросила, как мне быть, если у меня болят руки от металлической стружки, которая впивается мне в кожу. Порою мне приходится расковырять место проникновения до крови, чтобы извлечь занозу.

«Ты знала, куда шла работать», – вот и все, что я услышала в ответ.

Будучи тогда ещё спокойным по натуре человеком, я, однако, буквально рассвирепела: швырнула сепаратор с такой силой, что он отлетел метров на пятнадцать и звонко ударился о пол. Затем я сняла перчатки, и демонстративно отбросила их в сторону, после чего, взяв другую заготовку взамен выброшенной, вернулась к работе, которая заключалась в том, что мне приходилось прогонять каждое отверстие на торцевой части полусепаратора специальным сверлом, чтобы заклепка при сборке подшипника вставлялась свободно.

Проследив за моей истерикой с ухмылочкой на лице, Тышлер сообщил, показав на валявшийся на полу, чуть искривившийся от удара полусепаратор:

«За это я вычту из твоей зарплаты».

Слова его я запомнила и поняла, что ко мне относятся, как к последнему дерьму. Припомнив, как ещё совсем недавно, тот же Тышлер обвинял меня в том, что я подделываю справки о сдаче крови в качестве донора, на основании которых не выхожу на работу, я окончательно утвердилась в своем решении, хотя альтернативы никакой не имелось.

Но то была пятница тринадцатое, в которую я вытащила свой счастливый билет. Мне предложили перейти в сектор А на должность контролера.

Кроме работы, которую я сразу полюбила всем сердцем, потому что страсть к всевозможным важным документам и их заполнению у меня с самого детства, здесь оказалось много других преимуществ. Я уже не ходила по горам грязной стружки, и моя одежда не пропитывалась насквозь запахом смазочно-охлаждающей жидкости. Здесь я носила белый халат и занималась нужным делом.

С обработкой колец для подшипника я никогда ещё не сталкивалась, поэтому разобраться в технологии мне предстояло с самого начала. На самом деле, думая об этом теперь, я понимаю, что мне очень повезло с наставниками. Их было две. Женщины средних лет, с обеими из которых я нашла общий язык, несмотря на то, что они очень отличались друг от друга. Тихая, спокойная Нина, которая всё воспринимает, как данность, долго терпит, а возмущение выражает лишь посредством широко открытых глаз. Нужно долго-долго испытывать её терпение, чтобы она хоть как-то дала понять, что рассержена. Алёна совсем другая. Меня всегда поражала её способность узнавать абсолютно все, что творится на разных концах завода. Общаться с ней порой сложно, но в основном – весьма познавательно, ведь именно от неё я многое узнала о руководстве нашего сектора.

Когда через полгода меня перевели на другое место, Алёна и Нина сошлись в одном:

«Скоро ты сделаешься незаменимой».

Если рассуждать без ложной скромности, так оно и вышло, и теперь, спустя три года, я уже могу составить собственное мнение об идее Тышлера. Вообще, в его проекте есть здравое зерно, но его нужно продумать должным образом и довести до ума. Но из Тышлера инженер так себе, поэтому из его уст план усовершенствования звучит, как несусветная чушь, что неудивительно, ведь в его обязанности уже пять лет входит только требовать от мастеров выполнения суточного задания и громко хлопать дверью под обещания урезать зарплату, если что-то идет не так. А теперь он решил блеснуть интеллектом перед директором, очевидно, потому, что его рабочее кресло под ним затряслось.

Подробнее о Тышлере, которого очень по делу зовут Эдмунд: высокий брюнет плотного телосложении. На днях ему исполнялось тридцать два. У него приятная внешность, и если с ним не разговаривать, то по первому впечатлению можно решить, что он даже приличный человек. А я, может, и не стала бы особенно высовываться, но тут директор спрашивает улыбаясь:

«У кого-нибудь есть какие-то вопросы?»

Понимаю, что не могу смолчать. Набираю воздуха в грудь, готовясь встретить яростное сопротивление, и интересуюсь:

«Понимает ли господин Тышлер, что предлагаемые им идеи по усовершенствованию невозможно претворить в жизнь, поскольку против этого восстают элементарные законы физики?»

Прайс принимается улыбаться ещё шире, и, развернув своё лицо в сторону Тышлера, внимательно следит за его реакцией. Такое ощущение, что директор просто соскучился по мало-мальски интересному зрелищу. Если бы существовала возможность, он наверняка заказал себе сейчас попкорн и колу.

«Боюсь, Ксения, – начальник сепараторного сектора не заставляет директора ждать слишком долго, – нам придется пренебречь законами физики, чтобы улучшить показатели».

В первые секунды мне кажется, что я ослышалась, но по тому, как самодовольно Тышлер оглядывает всех присутствующих, понимаю: он всерьез верит, что может, как маги из книг про «Гарри Поттера», изменить структуру или свойства вещества по одному взмаху волшебной палочки. С напускным выражением невинности на лице я интересуюсь: