Юлия Келлер - Ценностный подход

• Название: Ценностный подход
• Автор: Юлия Келлер
• Жанр: Русское современное

Когда даже в самом прозаичном месте находится место любви, дружбе, соперничеству, ненависти… Если твой привычный мир разрушают, ты просто не можешь не пытаться все исправить.

---

Хорошо, что сегодня не так уж жарко. Солнце заслонено огромной тучей, из-за которой все вокруг имеет сероватый оттенок. Воздух наполнен предвкушением дождя, что особенно ясно ощущается, когда мы шагаем мимо широких дубов, листва на которых пожелтела лишь по краям, но по большей части осталась зеленой. Когда смотришь на крону этих великанов снизу вверх, кажется, что они упираются макушками в самое небо. И эта оптическая иллюзия не становится менее прекрасной от осознания того, что на самом деле все не так.

«Все равно он тебе совсем не подходил», – вдруг прерывает наше взаимное идиллическое молчание Давид.

Ну вот, получается, он думал вовсе не о чем-то стоящем, а о наших отношениях с Владленом. Как-то грустно. Не нужно было мне впутывать брата в свои проблемы в отношениях.

«Наверное», – только отвечаю я.

Мы переходим с одной тропинки на другую, взбираемся на небольшой холм, откуда уже видны дома, построенные на самом берегу Волги. В отличие от тех, что стоят на нашей линии, эти здания не отличаются разнообразием. Все они сложены из кирпича спокойного бежевого цвета. Выглядят весьма солидно. Если повернуть налево и пройти около ста-ста пятидесяти метров вдоль берега, то можно увидеть новенькие таунхаусы. Глядя на них, хочется верить, что люди, поселившиеся здесь, на самом берегу этой широченной и красивейшей реки станут хоть чуточку счастливее оттого, что из окон их жилища открывается столь великолепный вид.

Наконец, мы оказываемся на береговой линии. Давид быстро скидывает свои кеды прямо вместе с носками и заходит в воду по щиколотку. Как и я, он предпочитает обездвиживающе ледяную воду, и уже в мае открывает купальный сезон.

«Заходи тоже! – зовет меня брат. – Здесь здорово!»

Несмотря на то что сегодня пасмурно и ветрено, на пляже все-таки присутствует человек двадцать. Одна компания жарит шашлыки и мучает гитару, другая – играет в какую-то настольную игру, которая на деле прекратилась в наодеяльную или в напесочную – это уж как посмотреть.

«Идеееем!» – кричит Давид, и плескается водой в мою сторону водой.

Несколько капель достигают цели. Такие ледяные, что дух захватывает.

«Неееет, спасибо», – я хитро улыбаюсь и делаю несколько шагов назад.

Кажется, я наступаю на что-то, но почти не обращаю внимания, и продолжаю стоять так, пока очень знакомый мужской голос не предлагает:

«Может, соблаговолишь сойти с моей ноги?»

Оборачиваюсь. Экстремально близко от меня оказывается плечо Фарбера. Опускаю глаза вниз и вижу, что действительно топчу его левую ногу своей пяткой.

«Извините».

Снова отхожу назад, как раз туда, где меня уже ждут мокрые и холодные ладони Давида, которыми брат обхватывает мое и без того продрогшее тело. Фарбер с интересом наблюдает за нами, и когда я перестаю визжать, они с Давидом некоторое время просто стоят и смотрят друг на друга. Наконец, Давид протягивает руку и представляется:

«Давид Канкрин».

У нас с ним разные фамилии, но новому начальнику явно это имя должно что-то говорить, потому что Давид, помимо того, что неплохо ведет дела в семейном оружейном магазине, ещё и занимает должность начальника складов в отделе сбыта. Они до сих пор не были представлены друг другу только потому, что брат в очередном отпуске. Он всегда идет отдыхать таким образом, чтобы захватить половину августа и половину сентября, и меня каждый год разбирает жгучее чувство зависти по этому поводу, поскольку мне, несмотря на то, что я какой-никакой руководитель, не разрешается брать отпуск тогда, когда захочу.

Фарбер бросает на мокрую ладонь подозрительный взгляд, который сложно описать. Таким, наверное, судьи озирают особо опасных преступников. Затем все-таки следует рукопожатие и ответное представление:

«Роберт Фарбер».

Ба, его зовут Роберт. Имя-то какое! Ловлю себя на мысли, что всю неделю не называла его ровным счетом никак, если не считать обращением то моё возмущенное «эй», когда он усаживал меня в машину.

Спешу сообщить, что тогда все тогда закончилось подобающим образом. Онорин поймал на какой-то радиостанции песню группы «Сплин», и мы с ним, как самые подвыпившие, начали выкрикивать про то, что нужно гнуть свою линию, и что горят огни, сверкают звезды и все такое – как это обычно бывает у Васильева. Уже на припеве Фарбер, помнится, прибавил газку, а Онорин сообщил, что я живу в районе ТЦ Вилла, и новый начальник глубоко вздохнул, выражая огромное огорчение по поводу того, что отделается от нас обоих ещё нескоро. Меня высадили прямо у подъезда.

Настроение было замечательное, и чтобы укрепить его, я посмотрела ещё серию «Декстера» перед тем, как лечь спать. Странный выбор, согласна, но этот сериал порой радует неимоверно.

Во сне в ту ночь я видела Назарова в его военной форме, на которой были навешаны ордена за доблесть и отвагу. Мы все поздравляли его с наградами, а он скромно заявлял, что он здесь ни при чем, всё благодаря Карине.

Следующие три дня мы с Фарбером толком и не виделись, а сейчас он неожиданно вырос как из-под земли, то есть из-под песка, да ещё и недовольный какой-то.

Глава шесть

Учитывая удрученное состояние начальника сектора и крайнее нежелание моего брата общаться с кем-либо из коллег с завода во внерабочее время, оба принимаются оживленно обсуждать проблемы, возникающие при оформлении документации на передвижение продукции из сектора в отдел сбыта и наоборот.

«Уже в мой первый рабочий день, – высказывает недовольство Фарбер, – меня забросали этими „эмхашками“, так что за стопкой бумаги на моем столе меня самого видно не было».

Определенно, он имеет в виду документы по форме «МХ», посредством которых подшипники проносят или провозят мимо службы охраны.

«Между прочим, на таких бумагах ставится две подписи», – вмешиваюсь я, намекая на то, что также имела дело с той же кучей, но вот стою и молчу, а кто-то жалуется, как маленький.

«Разумеется, – соглашается Фарбер, – но у одного из этих двоих в подчинении находятся сто человек, а у другого – двадцать с небольшим».

Уже все подсчитал. Мне хочется заметить, что, как ни крути, один из нас – девушка, но я решаю первой прекратить выяснять, кто страдает больше, поэтому просто качаю головой в знак несогласия. Возникает неловкая пауза, во время которой мы с моим оппонентом смотрим друг на друга с явным взаимным недовольством.

«А у нас здесь неподалеку дом», – сообщает Давид и показывает в ту сторону, где действительно находится коттедж, который, впрочем, принадлежит его семье, но не мне.

«Отличное место», – Фарбер одобрительно кивает, но через мгновение, словно полностью расшифровав фразу, переспрашивает:

«У вас?»

«Ну да, – быстро подтверждает Давид, – а вы так, приехали отдохнуть?»

«Типа того», – на этот раз Фарбер отвечает весьма неохотно.

По тому, как он переводит взгляд с Давида на меня и обратно, я понимаю, что этот болван решил, что Давид – мой парень. Отсюда и недовольство – наверняка он ярый противник служебных романов.

И опять эта давящая тишина. Похоже, никого из нас троих не назовешь мастером поддержания бессмысленных разговоров. Тут кто-то из компании мучителей струн кричит:

«Дэйв! Здорово!»

Мне приходится повернуться, чтобы посмотреть на кричащего, коим оказывается не кто иной, как Шафров. Дэйв – так некоторые называют брата, что ему почему-то нравится. Оказывается, Фарбер вырос не из-под земли. Господи, неужели он тут половину завода собрал? А если собрал, то зачем от них отделился? Чтобы я ему на ногу наступила?

Давид машет рукой и делает мне знак, что теперь стоит подойти поздороваться. Наверняка наше странное общение привлекло внимание компании.

«Вы уже поздравили Роберта с днём рождения? – спрашивает Шафров, пожимая брату руку. – Если нет, то у вас есть прекрасный шанс! А у нас тут сплошь архитекторы да дизайнеры собрались. Как ни крути – бонема».

«Богема», – поправляю я, и один из её представителей давится пивом от смеха.

«Да, неважно», – заявляет Шафров, махнув рукой.

Своим пьяным выговором он по очереди представляет нас всем присутствующим, а их, в свою очередь, нам. Некоторых я уже встречала на заводе, но четыре человека оказались мне неизвестны. Они-то, видимо, и представляли собой так называемую бонему. Остальные две девушки составляли особую категорию – «жены руководства», а если точнее, – Шафрова и Разумовского. Этих дам я пару раз встречала на корпоративах. Просто удивительно, что Фарбер так быстро со всеми сдружился… снова у меня не могут не возникнуть подозрения, что он чей-то сын, внук брат или типа того, и что место под Пюрешкой расчищали специально для этого типа.

«Ты тоже, Глебчик, у нас архитектор в плане сотворения какой-нибудь фигни», – мой брат садится рядом с Шафровым на поваленное, надеюсь, что не специально для задницы зама по техчасти, дерево.