Анатолий Батаршев - Карибский кризис глазами российских подводников (пятьдесят пять лет спустя)

• Название: Карибский кризис глазами российских подводников (пятьдесят пять лет спустя)
• Автор: Анатолий Батаршев
• Жанр: Очерки

Первая часть очерков посвящена событиям, связанным с действиями подводных лодок 641 пр. на позициях патрулирования в Бермудском треугольнике во время Карибского кризиса 1962 года, поставившего мир на грань термоядерной войны. Вторая часть книги повествует о походе подводных лодок 613 пр. Тихоокеанского флота в Индонезию в летне-осенний период 1962 года. Лодкам предстояло блокировать подходы на подступах к Западному Ириану в период освободительной борьбы индонезийского народа против голландских колонизаторов.

Авторы книги – непосредственные участники этих драматических событий.

Книга предназначена для флотского читателя (офицеров и ветеранов Военно- морского флота, курсантов военно-морских учебных заведений) и все тех, кто интересуется историей Военно-морского флота России, особенно в период Холодной войны 1958−1980 гг.

---

Пакет с маршрутами развертывания вскрыл с выходом из Кольского залива. В нем говорилось: «Переход подводных лодок совершить скрытно. Оружие на переходе морем иметь в готовности к боевому использованию. Обычное оружие применять по указанию Главнокомандующего ВМФ или при вооруженном нападении на лодку. Торпеды с ядерными боеголовками – только по специальному указанию Министра Обороны СССР или Главнокомандующего ВМФ. Конечная цель маршрута – бухта Мариэль на Кубе вблизи Гаваны».

С выходом из Кольского залива управление подводными лодками брал на себя Главный штаб ВМФ. На маршруте развертывания обозначались контрольные точки, пройти которые нужно было в определенное Главным штабом ВМФ время. При достижении некоторых из них надлежало отправлять в штаб РДО (радиодонесение). Я сразу усомнился, а сможем ли мы своевременно и скрытно достигать эти точки. Дал приказание штурманам рассчитать скорость движения лодки по маршруту. Данные командира штурманской боевой части (БЧ-1) капитан-лейтенанта В. В. Наумова и командира рулевой группы БЧ-1 лейтенанта В. Д. Маслова меня обескуражили – выходило, что переход от одной контрольной точки к другой подводная лодка должна совершать скоростью… 12 узлов с небольшим. Соблюдение условий скрытого развертывания в районах Северной и Центральной Атлантики не позволили иметь такие скорости. Даже скорость 5 узлов при преодолении противолодочных рубежей НАТО в Атлантике вызывает большое напряжение для лодок 641 проекта («Фокстрот»). Об этом хорошо знают не только наши командиры лодок, но и американские подводники. «Вероятнее всего, – рассуждал я, – сроки прибытия в конечный пункт перехода назначены свыше, т. е. в Министерстве Обороны СССР, высшие должностные лица которого не знают возможности и особенности подводных лодок нашего проекта». Уже после нашего возвращения из похода мы выяснили, что так оно и было. После заслушивания командиров подводных лодок в Генеральном штабе Министерства Обороны СССР заместитель Министра Обороны СССР генерал Гречко удивился: «Как же так?!» Он считал, что в походе участвовали не дизельные, а атомные подводные лодки.

Однако, делать нечего. Приказ отдан, надо его выполнять. Выдержать скорость перехода на маршруте развертывания 12 узлов дизельная подводная лодка может только в надводном положении, работая тремя дизелями как минимум средним ходом, но нужно, ведь, иметь и запас времени на непредвиденные обстоятельства (уклонение от встречных кораблей, самолетов, срочный ремонт техники и т. п.). Как же соблюдать скрытность в таких условиях? Тут нам здорово повезло с погодой. В октябре, как обычно, в Атлантике, особенно в Северной, штормовой ветер и низкая сплошная облачность. Этим обстоятельством мы и воспользовались, развивая скорость 12,5 узлов при попутном ветре. Для авиации противолодочной обороны (ПЛО) – основного нашего противника – эта погода нелётная, в чем мы неоднократно убеждались по данным средств радиоразведки. Кроме того, следует учесть то обстоятельство, что даже если и знал предполагаемый противник срок нашего выхода из бухты Сайда, он, скорее всего, рассчитывал, что наша скорость при переходе будет 4–5 узлов, как это и положено для оперативно-тактических расчётов скорости дизельных подводных лодок для скрытого перехода). Поэтому массированное развертывание своих противолодочных сил для перехвата пл наш вероятный противник проводил с большим опозданием. Очевидно, этим объясняется исключительно легкое преодоление лодками бригады противолодочных рубежей: О. Медвежий – мыс Нордкап; Исландия – Фарерские острова; Ньюфаундленд – Азорские острова. От обнаруженных надводных кораблей и судов, от работы любой радиолокационной станции уклонялись срочным погружением на 30–50 минут. Затем всплывали, продували балласт и двигались вдогонку за своей «подвижной» точкой, развивая скорость тремя дизелями до среднего или полного хода. Такое решение, не сговариваясь, было принято всеми командирами лодок бригады, а не по команде сверху, что свидетельствует об учёте сложившейся обстановки на море, высокой оперативно-тактической и практической подготовке наших командиров лодок.

Личный состав подводных лодок также был отлично подготовлен и отработан. Он выдержал все испытания, выпавшие на его долю, не выдержали лишь отдельные механизмы. После прохода Бермудских островов на лодке Б-130 вышли из строя все три дизеля, и она вынуждена была прервать выполнение поставленной задачи и под буксиром возвратиться в базу. Но мы об этом узнали лишь после своего возвращения в бухту Сайда. Главный штаб ВМФ не информировал подводные лодки бригады об этой аварии и возвращении Б-130 в базу. Когда же по сложившейся обстановке был прерван переход и введено боевое патрулирование, то подводной лодке Б-130 продолжали назначать районы работы, как и остальным лодкам бригады.

Для подводных лодок весьма неудачным было распоряжение по связи, поступившее из Главного штаба ВМФ. В этом распоряжении для всех подводных лодок бригады устанавливался один «опорный сеанс» связи, на котором дублировались все радиограммы, идущие в наш адрес за сутки. Сеанс был определен на ноль-ноль по московскому времени, то есть на середину ночи… в Баренцевом море! А в районах Атлантики и, особенно, в Бермудском треугольнике, где впоследствии развернулась деятельность наших подводных лодок, время этого опорного сеанса связи приходилось на середину дня, когда во всю светило солнце, стоял в то время штиль, все пространство просматривалось визуально и радиотехническими средствами с самолетов, вертолётов и противолодочной обороны США. Распоряжение по связи требовало обязательно принимать радиодонесения в этот опорный сеанс связи, и, следовательно, необходимо было всплывать. Пропускать сеанс связи также было весьма рискованно. Ведь готовность к использованию оружия была введена Главным штабом ВМФ четырехчасовая. Постоянно сверлила мысль: «А вдруг в этот сеанс связи поступит сигнал на применение оружия, а мы пропустим его?! Возможно, противник уже имеет разрешение на применение оружия?!» Эта мысль не выходила из головы. Логика подводника подсказывала: кто первый получит такой сигнал, тот больше будет иметь шансов стать победителем в предстоящей схватке. Исходя из этого, я стремился ночью не пропускать ни одного сеанса связи с берегом. Днем же, всплывая на опорный сеанс связи, рисковал быть обнаруженным, а в военной обстановке – и уничтоженным.

В практике дальних и автономных походов подводных лодок Северного флота важнейшую роль в оценке обстановки в конкретном районе плавания играла группа ОСНАЗ (группа особого назначения), то есть группа радиоперехвата открытых переговоров в эфире вероятного противника. На нашу лодке ОСНАЗ состоял из 5 человек во главе с капитан-лейтенантом Р. С. Аникиным, общее же руководство деятельностью группы возлагалось на начальника службы РТС нашей лодки старшего лейтенанта Ю. А. Жукова. Радиоданные из эфира группа получала, в основном, когда лодка находилась в надводном положении. Отлично зная английский язык, радисты этой группы выуживали необходимые сведения о военно-политической и оперативно-тактической обстановке в мире и на морском театре при переходе на позиции патрулирования. Так по данным радиоперехвата мы твердо знали, что развертывание сил вероятного противника на всех противолодочных рубежах в Атлантике происходило со значительным опозданием. За весь период перехода через Атлантику эта группа положила мне на стол более двухсот радиограмм, передаваемых американскими радиостанциями в адрес своих торговых судов, находящихся в разных районах Мирового океана с указаниями о срочном прибытии в порты Флориды. Что это значило, мы догадались только после выступления президента Америки Джона Кеннеди по американскому радио о возможной войне с Советским Союзом и применением термоядерного оружия. Значит, во Флориду стягиваются суда для возможной предстоящей переброски десантных войск и вторжения на Кубу. Неоценимые услуги приносила эта группа и для оценки оперативно-тактической обстановки на путях перехода и, в особенности, – в период патрулирования в Бермудском треугольнике. Начальник службы РТС старший лейтенант Ю. А. Жуков накапливал, систематизировал добываемые сведения группой радиоперехвата и передавал мне для анализа обстановки. Я, в свою очередь, знакомил с данными радиоперехвата старшего помощника командира капитан-лейтенанта А. А. Копейкина и помощника командира капитан-лейтенанта А. П. Андреева. Им же доводилась большая часть информации, которую иногда сообщал нам Главный штаб ВМФ.

Таким образом, используя штормовую погоду и данные группы радиоперехвата, мы сравнительно легко преодолели все три противолодочных рубежа в Северной Атлантике и вышли в Центральную Атлантику.

Здесь следует обратить внимание на одно обстоятельство, связанное с установкой на лодке незадолго до описываемых событий новой тогда аппаратуры радионавигации. Фактически аппаратура была пока не в строю. Отладка и введение её в строй предполагалось в ближайшее время. Но это «ближайшее время» так и не наступило. Командование бригады, в том числе флагманские специалисты (не только бригады, но и вышестоящих штабов) знали об этом, но реальных шагов по ускорению процесса ввода в строй аппаратуры радионавигации не было видно. Со своей стороны я считал, что всё идёт по плану, и ожидал прибытия специалистов для отладки и введения в строй аппаратуры радионавигации. К тому же командирам не были известны сроки выхода лодок в море. Я предположил, что работа с аппаратурой радионавигации возобновится со дня на день. Однако события развивались столь стремительно, что ввод в строй указанной выше аппаратуры пришлось отложить на неопределённый срок. Конечно, когда пришло распоряжение уходить в неизвестность, пришлось на себя взять всю ответственность за состояние радионавигационной аппаратуры.