Наталья Горская - Сила слова (сборник)

• Название: Сила слова (сборник)
• Автор: Наталья Горская
• Жанр: Русское современное
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-00071-745-5

Владение словом позволяет человеку быть Человеком. Слово может камни с места сдвигать и бить на поражение, хотя мы привыкли, что надёжней – это воздействие физическое, сила кулака. Но сила информации, характер самих звуков, которые постоянно окружают современного человека, имеют не менее сокрушающую силу. Под действием СМИ люди меняют взгляды и мнения в угоду тем, кто вбрасывает информацию на рынок, когда «в каждом утюге звучит». Современные способы распространения информации сродни радиации, они настигают и поражают всех, не различая людей по возрасту, полу, статусу или уровню жизни. Затыкание ушей и закрывание глаз не помогает: информация добирается до человека через другие каналы восприятия.

В качестве иллюстраций в книге использованы репродукции Н. П. Крымов «Зимний вечер», 1919 г., Г. Г. Нисский «Подмосковный пейзаж», 1951 г., Г. Г. Нисский «Февраль. Подмосковье», 1957 г.

---

– В том-то и дело, что нет никаких конфликтов, а искусственно всё раздувается, как тесто на опаре.

– Скажешь тоже: на опаре, – покачал головой Кешка. – Политика такое дело, что и не предскажешь, где там в следующий раз жахнет. Короче, не вашего бабьего ума дело.

– Да где уж нам уж! Конечно, у нас лицо настолько интеллектом не обезображено, – усмехнулась Лилия и спросила: – А помните, был эстонский певец Тынис Мяги? Про Яака Йоалу тоже ничего не слышно.

– Ты бы ещё Лайму Вайкуле вспомнила.

– А какие раньше снимали фильмы в Прибалтике, какие артисты были? Никого теперь не видно и не слышно, а жаль. Был такой Антс Эскола. Сколько он ролей переиграл в советских фильмах. И каких ролей! Цилинский был, Ярвет.

– Они уж умерли, поди, – затянулся Климыч горьким дымом и сморщился.

– А я помню Юриса Стренгу, – сказала Ксюша. – Ах, красавец мужчина! А Буткевич? Он много играл, запоминающийся такой актёр. Потом были такие Арийс Гейкинс, Арнис Лицитис, Улдис Думпис…

– Вот уж точно сказано: что русскому мат, то китайцу имя и фамилия, – съязвил Кешка. – И как ты их запомнила-то? Мозг вывихнуть можно!

– Ты бабам пенял, что они умом не вышли до политики, а уж сам мозг вывихнул на ровном месте. Каким боком тут китайцы, где ты тут их имена расслышал? У меня открытки были собраны со всеми прибалтийскими артистами, вся стена над письменным столом была ими обклеена, когда я ещё в школе училась…

– Вот так и училась, что теперь щи да каши варишь, а не в офисах у компьютера сидишь! – приревновал Кешка Ксюшу к импортному кинематографу.

– Зато ты в высоких кабинетах сидишь, – прыснула Лилия. – В кабинете трактора своего.

– Ой, убила, убила! Сиди там на мешках с нитритами, да не умничай.

– Неуч! Нет таких удобрений, как нитриты, они образуются из нитратов уже в организме…

– И жаль, что их теперь не увидишь в наших фильмах, – не слушала их свару Ксюша. – Очень жаль. Им сейчас не так уж и много лет для актёрской профессии, самый рассвет, можно сказать, а мы их не видим.

– Да, целая эпоха ушла, – согласилась Лилия. – А ещё были Томкус, Ульфсак и Гирт Яковлев.

– Как же, помню! Ещё актрисы были Эльза Радзиня, Мирдза Мартинсоне, Лилита Озолиня. Вот где они теперь?

– Теперь только и можно изредка увидеть Масюлиса, Будрайтиса и Баниониса. Политики всё чего-то делят меж собой, а актёры при чём?

– А уж зрительницы-то как страдают! – опять съязвил Кешка, а Ксюша перешла на грузинских актёров:

– А помните Зураба Кипшидзе и Темура Чхеидзе? Или «Узбекфильм» и «Казахфильм» сколько картин снимали. Где сейчас Асанали Ашимов, Рустам Сагдуллаев? А ещё был такой красивый актёр из Армении… как же его звали-то…

– Тьфу! – не выдержал Кешка, залез в трактор и закрылся какой-то газетой, потом высунулся из-за неё и обиженно произнёс: – Они нас всех не уважают, а вы ихних артистов нахваливаете, дуры продажные.

– Ха-ха-ха! – засмеялись женщины. – Какие же мы продажные, Кеша? Кто нас купит-то? Нам и продаваться-то бессмысленно, потому как не купит никто.

– Прекратите вы лаяться! – не выдержал Климыч. – Прямо, как бывшие союзные республики.

– А чего я-то? – возмутился Кешка. – Это они сами!

– Замолчь ты, орясина! Заладил: уважают – не уважают. Гадать на ромашке начни, кто тебя уважает, а кто – нет. Так алкаши друг друга за грудки трясут и ревут: «Ты мине уважаешь?». Но им простительно, потому что у них вместо мозгов тормозная жидкость булькает.

– А если в самом деле не уважают! Вон наших как на французском курорте не уважили. Ишь, взяли моду: наших не уважать!

– Какие они тебе «наши», дубина? Ты на них всю жизнь вкалываешь и штаны раз в три года не можешь себе купить, а они на курортах резвятся, и ты их уже в «наши» записал. Как есть дурак! Ещё воевать за них пойди, за дикарей этих.

– Какие ж они дикари? Они – богатые.

– А богатый дикарь ещё страшнее нищего. Культурные люди следуют простому правилу: едешь в гости – веди себя по законам хозяев. Не хочешь – сиди дома. Дома тоже хорошо и даже лучше, чем в гостях. Вряд ли кто из европейцев станет рвать на груди майку и орать, что его угнетают и забижают, если он приехал в чужую страну, а там никто не удосужился подготовиться к встрече такого высокого гостя и поголовно выучить его родной язык, дабы снискать честь общаться с такой шишкой. Он хотя бы прочтёт разговорник и не увидит в этом даже намёка на мировой заговор против своей нации. Он хотя бы поинтересуется, как принято в этой стране себя вести. А твои так называемые «наши» вломятся в чужой дом со своим дерьмом, нагадят, а потом орут: не уважили! И что это у россиян в последние годы за новый вид спорта образовался? Кого ни возьми, а все гадают: «А вот эта страна нас уважает или презирает, как все?». Всюду только и слышишь, даже из телевизора: «Любят ли нас чехи, прибалты, поляки и прочие? А как они к нам относятся?», словно бы где-то сидит мыслишка, что мы там чего-то наворотили, за что нет нам прощенья. Теперь русские больше всего озабочены вопросом любви к себе. А любим ли мы сами кого-нибудь и самих себя прежде всего? Ни один монгол не озабочен тем, уважают его жители Мозамбика или вовсе про него не слышали, а у нас только и бегают с вытаращенными глазами: «Уважьте мине хоть кто-нибудь!».

– В результате происков врагов мы и скурвились, – обосновал Кешка. – Вот в газете чего пишут: «В самой России отношение к русскости оставляет желать лучшего, большинство русских имеет сильно искажённые представления о своих традициях, в которых прочно закрепился пьяный хам. И как следствие этого – соответствующее отношение к русским за её пределами, где они ведут себя вызывающе, и тут же требуют одобрения и уважения. У русских развился колоссальный комплекс неполноценности, они боятся вызвать недовольство США, Европы и прочих государств, хотя и отрицают это на словах, но постоянно об этом думают, именно этой теме посвящено большинство российских политических передач и диспутов. Много кричат о патриотизме, но всем правит доллар. Не рубль даже, а доллар или евро. И эта зацикленность на одобрении каждого нашего шага отвратительней сексуальной озабоченности». А это как, Лилька?

– Это когда много говорят на одну и ту же тему, а от слов к делу не могут перейти.

– Наша беда, – пояснил Климыч, – что мы приучены судить обо всём с позиции «ниже – выше», «хуже – лучше». Кто лучше: вьетнамцы или японцы? Конечно же, вьетнамцы – они пытались строить коммунизм. Они нам только поэтому и близки, почти что свои. На самом деле любая нация совершенна в своём роде. Вот на поле морковь со свёклой растут и не дерутся, не выясняют, кто из них лучше и больше прав имеет расти, хотя и очень разные по вкусу и внешнему виду. Так и у разных наций – разная природа. Один народ приспособлен к жаре, другой – к холоду, поэтому у них разные реакции, разные эмоции. Природа каждому народу диктует и определённый образ жизни, и тип еды и жилища. Тело, потребляющее гамбургеры и пиво, совершенно иное, чем у любителей фруктов и кофе.

– Хоть бы пивка бесплатного дали в честь приезда заморских гостей, – вздохнул Кешка.

Работать он так и не поехал. Во-первых, никто не гнал, а во-вторых, никто не работал, все ждали приезда гостей. В совхозе «Даёшь» последним ярким событием был пожар на конюшне в конце позапрошлого года, поэтому ожидаемый визит гостей, живущих теперь за границей, всех будоражил, что ни о чём другом думать не могли.

Претенденты на покупку очистных сооружений приехали ближе к вечеру на рейсовом автобусе. У встречавшей их от совхоза машины в пути закончился бензин. Но гости не роптали, а с пониманием отнеслись к возникшей заминке. Всех как-то обрадовало, что они оказались простыми мужиками как из обычной русской деревни без какого-либо намёка на иностранщину и забугорный выпендрёж. Многим гражданам, никогда не бывавшим дальше районного центра, но много слышавшим о шумных выходках богатых соотечественников, активно путешествующих по миру, этот выпендрёж стал казаться чуть ли не главным атрибутом в поведении иностранца. Товарищ Сермяжный решил провести «трендер» на следующее утро, а то негоже людей с дороги мучить сложными вопросами. Гости съели по две порции гречневой каши, выпили компоту и пошли спать в комнаты отдыха при правлении совхоза. Товарищ Сермяжный не знал, предлагать ли им выпить, так как был плохо осведомлён об их местных традициях в отношении горячительных напитков, поэтому рисковать не стал.

Утром он совершил другую непростительную ошибку: зачем-то вызвал племянника-студента в качестве переводчика. Племянник гостил на каникулах и из языков знал только английский на уровне пользователей ПК и программистов, но товарищ Сермяжный решил, что этого будет достаточно. Гости же поначалу растерялись от такого внимания, а потом решили, что в России нынче так принято.

Директор совхоза «Даёшь» во время тендера произносил только одну фразу: