Михаил Брагинский - Договорное право. Книга первая. Общие положения

• Название: Договорное право. Книга первая. Общие положения
• Автор: Михаил Брагинский
• Издательство: Статут
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2005
• ISBN: 5-8354-0016-0

Данная книга представляет собой работу, объединяющую как научный анализ основных категорий и институтов договорного права, так и комментарий соответствующих законоположений, регулирующих порядок заключения, изменения и расторжения договоров, признание ихнедействительными, уступки прав и перевода долга по договору; залог и иные способы обеспечения исполнения договорных обязательств; ответственность (убытки, неустойка, проценты годовые) за неисполнение или ненадлежащее исполнение договора. В книге содержится также множество разъяснений судебной практики в области договорного права. Авторы книги – известные правоведы, члены рабочей группы по подготовке проекта Гражданского кодекса Российской Федерации.

---

Одна из особенностей ст. 174 ГК состоит в том, что она не делает различий между способами выражения полномочий и, соответственно, распространяется не только на полномочия, выраженные в доверенности, но и на те, которые могут считаться очевидными из обстановки, в которой совершена сделка (например, при совершении сделки с продавцом магазина), или даже определены в законе.

Указанная норма распространяется и на случаи, когда соответствующее ограничение вводится каким-либо специальным внутренним актом юридического лица. Примером может служить Приказ Центрального банка Российской Федерации от 14 марта 1995 г.[262] Им определен порядок заключения договоров от имени Центрального банка Российской Федерации, которым предусмотрено, решение каких именно должностных лиц может служить основанием для выдачи доверенности на право заключения договоров, каковы предельные суммы договоров, на заключение которых может быть выдана доверенность, с кем из должностных лиц должны быть согласованы проекты заключаемых договоров.

Статья 174 ГК ставит предусмотренное в ней последствие – недействительность сделки – в зависимость от того, знало ли третье лицо об имевших место ограничениях полномочий представителя или, по крайней мере, должно было об этом знать. Тем самым она переносит риск совершения сделки без полномочий на представляемого. Такое решение, несомненно, соответствует интересам устойчивости оборота. В приведенной статье проявилась общая для нового ГК тенденция к защите интересов оборота и в этой связи – к устойчивости заключенных договоров. В подтверждение можно сослаться на п. 3 ст. 253 ГК, который посвящен сделкам, совершаемым одним из тех, кто является совместным собственником. Такое лицо вправе действовать подобным образом лишь при наличии соглашения всех сособственников. Однако сделка без получения такого согласия может быть оспорена по указанному мотиву, только «если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об этом (т.е. об отсутствии соглашения. – М.Б.)».

Точно так же допускается оспаривание сделки по мотивам «знал или должен был знать» п. 2 ст. 189 ГК (знал или должен был знать, что доверенность утратила силу) или ст. 173 ГК (знал или должен был знать, что контрагент – юридическое лицо – вышло за пределы «установленной для него специальной правоспособности»).

Редакция указанной статьи (174 ГК) позволяет сделать вывод, что сам законодатель презюмирует: вторая сторона об ограничении полномочий не знала и не должна была знать. Следовательно, бремя доказывания возлагается на представляемого.

Судебная практика, применяя ст. 174 ГК, исходит из признания в определенных случаях правовой силы за ограничениями, которые находятся за пределами учредительных документов юридического лица. Так, Высший Арбитражный Суд РФ обратил внимание на необходимость учитывать ограничения полномочий, закрепленные в решении общего собрания членов акционерного общества[263].

Практика Высшего Арбитражного Суда РФ применительно к совершению сделок органами юридического лица в ряде случаев весьма спорна. Это имеет место главным образом в связи с договорами, заключенными руководителем юридического лица, действующим без надлежащих полномочий.

Вот один из примеров: договор залога недвижимости со стороны залогодателя был подписан председателем правления акционерного общества. При рассмотрении этого дела выяснилось, что в договоре содержалось указание на действия председателя «на основании устава». Между тем в уставе не было предусмотрено право председателя заключать такого рода сделки с недвижимостью. Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ полагал это достаточным для признания договора недействительным, посчитав, что обращение договора к уставу означало обязанность второй стороны ознакомиться с ним[264].

В подтверждение устойчивости подобной практики можно указать и на другое дело. В Постановлении, вынесенном Президиумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, обращается внимание на то, что в преамбуле кредитного договора указано: генеральный директор действовал на основе устава совместного предприятия в форме АОЗТ. Это предполагает ознакомление кредитора с данными документами. Имеется в виду, что в уставе было предусмотрено отнесение вопросов заключения кредитного договора к компетенции правления. Решение по такого рода вопросам должно быть вынесено им единогласно. В подобной ситуации, по мнению Президиума, есть основания признать, что банк, выдавший кредит, должен был заведомо знать о соответствующих ограничениях (см.: Вестник Высшего Арбитражного Суда. 1997. №3. С. 59).

Между тем, учитывая, что ссылка на устав является обычным реквизитом договора, заключенного от имени юридического лица, кроме подписанного представителем, действующим на основе доверенности, содержащееся в ст. 174 условие (вторая сторона «знала или должна была знать…») следовало бы понимать как необходимость при заключении любого договора с представляемым через представителя требовать представления устава. А это вступает в явное противоречие с потребностями нормально функционирующего рынка.

В ряде случаев ограничение компетенции органов юридического лица определяется законом или указом Президента РФ. Так, например, в Указе Президента РФ от 10 июня 1994 г. «О некоторых мерах по обеспечению государственного управления экономикой»[265] содержится перечень вопросов, которые представители государства могут решать только с согласия наделенных необходимой компетенцией государственных органов.

Положением о порядке продажи государственных предприятий – должников предусмотрено, что для совершения назначенным руководителем предприятия – должника договоров, которые приводят к отчуждению или обременению обязательствами основных фондов, необходимо получить согласие федерального управления или соответствующего органа исполнительной власти субъекта Федерации.

Аналогичный вариант складывается применительно к уставу приватизированных организаций, основанных на Типовом уставе акционерного общества, утвержденного Указом Президента РФ от 1 июля 1992 г.[266] В соответствии с этим последним в исключительную компетенцию совета директоров входит утверждение заключения сделок с активом общества, размер которых превышает 20 процентов его квартального оборота в предшествующем квартале. Тем самым для подобных сделок одной лишь воли генерального директора оказывается недостаточно.

В настоящее время приобретает такое же значение и еще один по счету вариант нормативного регулирования компетенции органов. Имеется в виду гл. X Закона «Об акционерных обществах», посвященная крупным сделкам. В ней предусматривается, что для совершения сделок, связанных с приобретением или отчуждением обществом имущества на сумму, равную от 25 до 50 процентов балансовой стоимости активов общества на дату принятия решения о совершении сделки, необходимо единогласное решение совета директоров, а такой же сделки, превышающей по сумме 50 процентов балансовых активов, решения квалифицированного большинства в общем собрании акционеров.

В некоторых опубликованных делах, разрешенных Высшим Арбитражным Судом РФ и связанных главным образом со случаями отступлений от Типового устава 1992 г., суды признавали соответствующие договоры недействительными со ссылкой на ст. 168 ГК, посвященную сделкам, которые не соответствуют требованиям закона или иных правовых актов.

Примером может служить рассмотренное Высшим Арбитражным Судом РФ дело. АООТ заявило иск к акционерному коммерческому банку о применении последствий недействительности заключенной сторонами сделки. Арбитражным судом было установлено, что истец – созданное на базе государственного предприятия путем его преобразования акционерное общество открытого типа. При этом истец заключил договор при отсутствии решения совета директоров. В своем Постановлении Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ указал: «Установленные законом особенности правового положения акционерных обществ, созданных в процессе приватизации, распространялись на истца, о чем кредитор знал или должен был знать вне зависимости от того, были ли особенности закреплены в уставе». Именно это обстоятельство послужило основанием для признания того, что кредитный договор сторон является недействительным[267].

Приведенная практика, при которой соответствующие ситуации укладывались в рамки ст. 174 ГК, получила определенное распространение[268].

Наряду с этим Высший Арбитражный Суд РФ в других делах рассматривал сделки, совершенные в нарушение компетенции соответствующих органов, созданных на основе приватизации (имеются в виду нарушения Указа Президента РФ от 1 июля 1992 г.), как противоречащие закону и соответственно считал необходимым руководствоваться ст. 168 ГК[269]. На наш взгляд, эта практика является обоснованной.