Андрей Буровский - Гений места, рождающий гениев. Петербург как социоприродный феномен

• Название: Гений места, рождающий гениев. Петербург как социоприродный феномен
• Автор: Андрей Буровский
• Жанр: Публицистика

В Петербурге становится реальным то, что в любом другом месте покажется невероятным.

Наводнение – бытовое явление. Северное сияние – почти каждую зиму, как и дождь в новогоднюю ночь. Даже появление привидения не очень удивляет. Петербуржцев скорее удивит отсутствие чудес.

Петербург можно любить или не любить. Но мало кому удавалось игнорировать город. Равнодушных к Петербургу почти нет; лишь единицы смогли прикоснуться к нему и продолжать жить так, словно встречи не произошло.

В Петербурге постоянно что‑то происходит в самых разных областях культуры. Он будит воображение, заставляет быстрее думать. Петербург – родина огромного количества инноваций и в России, и во всей Европе. Здесь были созданы теории, определяющие современную научную картину мира, здесь совершены научно-технические открытия и разработки, лежащие в основе современной цивилизации. Все это стало возможным благодаря уникальным качествам Петербурга как месторазвития – единства социально-исторической среды и занимаемой ею территории.

Эта книга – о том, почему наш город именно такой, а не иной, и как он формирует людей.

---

Наверное, до конца никто и никогда не сможет постичь великого города. Уверен, что пытающийся рассказать «всю правду» о Петербурге, скорее всего, сильно лжет. Но сегодня Петербург стал постижимее, чем когда-либо, потому что в науке совершилось два открытия. Во-первых, ученые стали изучать один и тот же объект одновременно методами разных наук15. Никто не мог понять Петербурга, пока смотрел на него с позиций своего частного предмета. Санкт-Петербург слишком сложен, чтобы одна наука могла объяснить его тайну. Во-вторых, не только Петербург, а очень многие явления в жизни людей стали понятнее, когда и самого человека, и творения его рук стали изучать как природное явление – методами естественных наук.

К Петербургу я подошел средствами разных научных дисциплин и как к географическому объекту. Города изображают порой точками на карте – особенно если карта крупного масштаба. Но это ведь вовсе не точки. Петербург – это 1439 км2, застроенные 18 тысячами исторических зданий и дворцов. Город протянулся на 90 километров с северо-запада на юго-восток. Самый выносливый человек не сможет пройти за день пространство с юга на север и с востока на запад куска земли, который называется городом Санкт-Петербургом.

В историческом прошлом сам город был гораздо меньше – 12 км2 в 1717 году, 54 км2 – в 1828-м, 105 км2 в 1917-м. Но город рос внутри географического контура, очерченного городами-спутниками еще в начале XVIII века.

Сегодня санкт-петербургская агломерация простирается примерно на 50 км от центра города. Площадь агломерации, растущей в контуре исторических городов-сателлитов Санкт-Петербурга, – примерно 11,6 тысяч км2. Историческое ядро города – это «всего» 550 км2. Города вместе с новыми районами, возникшими после 1955 года – 1400 км2. Площадь территории первого пояса агломерации вокруг Петербурга – примерно 4840 км2. Второго пояса – примерно 6200 км2.

Люди в Петербурге рождаются и умирают в пространстве, у которого есть свои географические характеристики. Они становится петербуржцами не потому, что на них действуют законы экономики и не потому, что такова политика властей. А потому, что сам город воспитывает их.

Чтобы понять город, надо изучать его как географическое явление. К счастью, уже есть методики, позволяющие это осуществить. В физической географии пришлось ввести понятие «селитебный ландшафт»: ландшафт поселков и городов – мест, где селится человек. Учение о селитебных ландшафтах разработано недостаточно подробно, применять его бывает сложно – приходится додумывать многие детали. Но понятие существует.

Разными людьми и в разное время начинались исследования городских урочищ; что характерно – в России такие исследования чаще всего проводятся именно в Петербурге. Петербургом как ландшафтом занимались не связанные друг с другом люди, в разное время и средствами разных наук. Я не смог бы написать эту книгу, не опираясь на то, что сделали живущие до меня великаны российской науки. Лев Николаевич Гумилев научил меня видеть человека как порождение и творца ландшафтов, в которых он обитает. Владимир Иванович Вернадский и его продолжатели, Михаил Иванович Будыко и Александр Леонидович Яншин учили исследовать человека как геологическую силу, преобразующую поверхность Земли. Очень может статься, у гигантов мысли просто не хватило времени вырвать тайну Петербурга у вечности и рассказать ее людям.

Петербург – это городской антропогенный ландшафт, особо контрастный и мозаичный, и потому – месторазвитие.

Глава 4. Город на стыках

Восточно-Европейская, или Русская, платформа относится к числу древнейших континентальных образований. Геологический возраст пород, сложивших эту платформу в незапамятные времена, колеблется от 2,5 до 1,6 млрд лет. Петербург лежит на этой спокойной равнине, где практически не бывает землетрясений, где вода и ветер за пронесшиеся миллионы и миллиарды лет сгладили горные хребты. Но Петербург ухитрились построить на стыке двух участков огромной равнины с совершенно разной историей. Здесь кончается та часть Восточно-Европейской платформы, где древние кристаллические породы покрыты чехлом отложений. Мягкие отложения рек очень массивны на Русской равнине – от 800 метров до 4 километров16. Под Петербургом эта часть древней кристаллической платформы поднимается, почти не прикрытая мягкими осадочными отложениями. Это геологическое образование называют Балтийским щитом. Здесь на поверхность выступают породы, возраст которых превышает 2,7 и даже 3 млрд лет.

Некоторые геологи считают, что это ледник содрал чехол осадочных пород, пропахал глубокие борозды в гранитах. Трудно объяснить, почему именно здесь ледник снял с гранитов и унес осадочные породы, а вот южнее почему-то оставил на месте. Ведь ледник и под Москвой достигал толщины в несколько сотен метров, доходя почти до Воронежа. Может быть, и до оледенения Балтийский щит чем-то отличался от остальных районов Восточно-Европейской платформы? Во всяком случае, это ледник обтесал множество валунов. Гладкие красивые камни размером то с голову человека, то с одноэтажный дом украшают берега бесчисленных озер на Балтийском щите. Быстрые узкие реки соединяют пропаханные ледником ложа озер; озера мелкие, реки порожистые и бурные; они не успели глубоко врезаться в граниты. Ведь только 10 или даже 9 тысяч лет тому назад Балтийский щит освободился от чудовищной тяжести ледника, щит и сегодня продолжает подниматься.

Петербург лежит в пределах Лапландско-Нильского линеамента – то есть колоссального геологического разлома между Восточно-Европейской и Западно-Сибирской платформами. Места таких стыков-линеаментов богаты полезными ископаемыми, но неспокойны – тому виной вулканизм, перемещения больших геологических блоков, разломы, расхождения плит. Эти вытянутые стыки между платформами – нестабильные места.

Географические страны

На территории Петербурга встречаются две географические страны: Скандинавия и Восточная Европа. Каждая страна – это свои особенности геологической истории, особенности рельефа. Земноводный Карельский перешеек с его множеством мелких озер столь отличается от мягких очертаний Пулковской возвышенности, что удивления достойно, как близко друг от друга расположены такие непохожие местности.

Различны даже берега Финского залива. К востоку и северу от Петербурга, удаляясь от устья Невы, встречается типично скандинавское: многочисленные каменистые островки-шхеры, извилистые узкие заливы, ведущие глубоко внутрь суши, каменные гряды, уходящие от берега в море. Под Териоками, переименованными в Зеленогорск, берег почти такой же, как под Стокгольмом. А к западу от устья Невы начинаются песчаные откосы, дюны с растущими на них соснами – такие же, как под Пярну и под Юрмалой, – это Восточно-Европейская равнина обрывается в Балтийское море.

Ландшафтные границы

Каждая из географических стран – свой набор животных, растений, даже рыб. Петербург оказывается на стыке множества ареалов распространения растений и животных. Различия между этими странами видны чуть ли не зрительно – потому что через Петербург проходит граница ландшафтов.

К северу от города не растут смешанные леса. Лишь сосняки разных типов шумят на карельских гранитах – то чистые, моховые на песчаных гривках, то травянистые, в местах более низких и лучше увлажненных. Благородный олень и соня в исторические времена не водились севернее Петербурга, а глухарь – к югу от города. Вообще-то географы не считают сосновые леса тайгой. Но очень многие петербуржцы безразличны к этим тонкостям и говорят, что ходят за белыми и красными грибами в лес, а за рыжиками – в тайгу.

Север русской равнины осваивался так же, как и вся остальная территория русского этноса. Но не случайно же именно на Карельском перешейке русские жили мало и неохотно. Там преобладало финское население, а когда оно… ну, скажем обтекаемо: когда оно исчезло после Зимней войны 1940 года, все равно водно-таежный Карельский перешеек осваивали так, как исторически заведено. И сегодня тут маленькие селения, отдельные росчисти, бедные поля, а больше – луга и покосы, окруженные сосновыми лесами.

Петербург – это географический пункт, из которого доступна и Русская равнина с ее плавно текущими, сильно петляющими реками, округленными формами рельефа, уютными березовыми колками, полями и скотом, пасущимся на тучных лугах; и строгий каменисто-земноводный мир Скандинавии, мир молчаливого хвойного леса, бурных мелких речек; мир, освоенный человеком лишь частично. Мир семги, лосей и сосен.

Долина Невы

Большая часть Петербурга и его окрестностей находятся в долине Невы. Долиной реки называют всю местность, которую сформировали ее воды – неважно, в какие времена. Пойма – та часть долины, которую каждый год заливают талые воды. Это не русло, река тут постоянно не течет, но несколько недель в году стоят талые воды.