Артур Скопио - Сюзанна и Буратино

• Название: Сюзанна и Буратино
• Автор: Артур Скопио
• Жанр: Русское современное

Английского Рыцаря покоряеТ УРал. К сердцу ладонь прижимая, смотря на закат, он четко сказал: – для рыцаря главное – это семья, чести, любви и силы начало. Семья, это КОгда Подушка одна И одно Одеяло. Для Вас рисовал и сочинял Артур Скопио.

---

Для учеников 5—7 классов раз в месяц проводятся ночные сборы, то есть в школе на ночь закрываются директор, пара учителей, охранник и школьники. На ночь дети – хозяева своего времени: споры, дискуссии, музыка, танцы, пение – всё без всякой взрослой испорченности. А когда устают, в спортзале стелют матрацы, и взавалку спать. Здорово!

Мне было интересно слушать рассказы Любови Ильиничны о парадоксах истории и истории средних веков Франции и Руси. Франции повезло больше. Иоланта Арагонская руками Жанны д’Арк и Агнессы Сорель спасла Францию от окончательного развала. Жанну д’Арк все знают, а то, что её вела графиня, королева четырёх королевств, мало кому известно.

И ещё, Челябинск – город металлургов. Так, сейчас посчитаем гиганты нашей металлургии: ЧМК, ЧЭЦЗ, ЧЭМК, ЧТПЗ. А сколько тысяч настоящих металлургов? Cпроси любого из них: «Кто такой Павел Аносов?» Если мы достойны памяти своих прямых предков, то вместо памятника Ленину на главной площади должен стоять золотой памятник Павлу Аносову. После общения в школе нашёл в отцовской библиотеке книгу об Аносове. Директор права!

Заметно, что во дворах чисто. Приятель говорит, убирают школьники, и ещё сказал, что на заработанные деньги его дочь с классом объездила весь Урал. Нормально. Да и кто бросит окурок, если знает, что убирает его же ребёнок?

На остановке стоит щит школьных объявлений. Да у них и лапта есть, и городки! В футбол играют 30 команд, то-то там целый улей болельщиков. Пропускают больше всех китайцы. Наверное, пока они поют свой гимн, забивай им, сколько хочешь.

Как-то дежурство в школе у приятеля совпало с его вынужденной сменой и моим выходным. Вызвался подежурить за него, хотя и без нас мужиков хватает. Участковый прочитал, что можно, что нельзя; получаем жетоны, и вот стою в стороночке, охраняю танцульки – попрыгульки-обниманки. Народу много, в основном молодёжь, есть пожилые, да и дети под ногами вертятся. Парни играют знакомые вещи АРИЭЛЯ, БИТЛОВ, БОН ДЖОВИ, ДДТ, ЧАЙФа. Когда выдали «Орган в ночи», все замирают от восторга. Голосистые пацаны! Вот бы Валерий Иваныч и Борис Каплун послушали! Отец рассказывал, что ТРАКТОР и АРИЭЛЬ были главными кровеносными артериями города. В 80-м году в ЮНОСТИ АРИЭЛЬ давал юбилейные концерты. Месяца два Челябинск болел этим. 25 выступлений за 10 дней без выходных. В ЮНОСТИ побывал весь город, на каждом концерте полный аншлаг. «Пусть каждый зритель почувствует, что мы играем для него одного», – говорил Ярушин. Отец слушал концерт: музыканты выкладывались на все 100%. В тот же день пошёл на следующий. И опять на все 100. Это физически невозможно! Под фанеру тогда не пели.

На танцах спокойно. Можно пойти пообниматься с женщиной под музыку. Что-то не решусь, слушаю парней со сцены. К нам приближается пара. Парень высокий, крепкий шёл впереди. Он явно поддал лишнего и грубил своей подруге, которая пыталась его утихомирить. Молодая женщина сразу обращала на себя внимание своей необычной красотой. Пьяный боец врезался в толпу танцующих и сразу же был завален и уведён. Красавица осталась одна. Мы переглянулись. Какие у неё глаза! Подхожу к ней:

– Пойдём, погуляем.

Женщина немного подумала и пошла за мной. Мы одни потихоньку идём по улице. Над нами самые яркие звёзды, какие могут быть только в августе. Оба смотрим на это чудо.

– Выбери себе звезду, я подарю её тебе.

Красотка улыбнулась и рукой показала на свою звезду. Смотрю на отражение звёзд в её глазах и прижимаюсь к ней, хочу её обнять, но дама резко вырвалась.

– Понимаешь, ты молодец, что выбрала звезду, но как я пойму, где она? Ты смотрела на звезду, и я хотел увидеть её отражение в твоих глазах. А то, что чуть не обнял, так это руки сами. Я им такую команду не давал. Честно-честно!

Посмеялись, пошли дальше. Я только смотрел на неё и молчал. Говорить чушь не хотелось, а что-то умное не нашлось в моей голове. Подумал, зайдём в подъезд, поцелую, но и в подъезде я всё так же смотрел на неё. Расстались, как ушли в неизвестность.

Встреча кончилась,
Последний поцелуй.
Взмах руки и двери на прощанье.
Завтра встреча, завтра новое свиданье.
Быстро шёл, да вдруг остановился,
В тишине ночной я разом очутился.
Грустно мне.
Отчего так грустно мне?
Словно под водой на глубине,
Грустно мне.
Ботинки.
Большие чёрные ботинки.
Оседают хлопьями снежинки.
Снежинки.
Ветер-дирижёр палочку берёт
Весь в снегу оркестр лучшую симфонию
С ветром выдаёт.

Как же дальше? Куда дел тетрадь с сочинениями?

Через пару дней неожиданно встретил Олю в МОЛНИИ. Предлагаю помочь донести тяжёлый пакет. Оля встрече рада и подаёт мне сумку. Ближе к вечеру мы сидим в КИНОМАКСЕ, смотрим грандиозный космический фильм. Фильм я смотрел одним глазом. Меня распирало от радости: Оля рядом со мной. Обсуждая все детали фильма, мы дошли до Гагаринского парка и сели на одинокую, среди сосен, скамейку. Олю я уже обнимал, и мне не терпелось её поцеловать. И вот, когда был близок к цели…

– Подожди.

Оля открыла сумочку, достала сигареты и закурила, держа ладони лодочкой, в точь как мой дед-фронтовик. Смотрю на это во все глаза. Оля мне улыбается, но ничего уже изменить нельзя. Встаю и иду туда.

– Идиот, балбес, ты что наделал, а? Сейчас же вернись!

– Не люблю я баб с сигаретами.

– Ты посмотри, какая она раскрасивая. Она же почти готовая, а разденешь её, там-то как всё красиво, представляешь?

– Да, конечно, я к ней с лаской, с любовью, а у неё из всех щелей дым сигареты с ментолом. Всё!

Мои мысли полетели в Еманжелинск к моему дедушке Ивану. Он у нас герой. Перед войной забрали в армию в Златоуст. Дома осталась жена с тремя маленькими пацанами. В начале войны сразу попал в плен. Бежал и затем с боями до самого Берлина. Все, кто прошёл войну, прилагали все усилия, чтобы ни на секунду не вспоминать этот дикий ужас смерти. Дед терпел и рассказывал:

– Война – это самая крайняя точка человеческого безумия. Ты даже не представляешь, какое это счастье, когда можешь просто посидеть на скамейке, почитать книжку или, ничего не делая, наслаждаться тишиной и не бояться, что сейчас прилетит твоя пуля или снаряд. У меня нет сил говорить об ужасах войны, пожалуйста, поверь, это всегда страшно. Убито очень и очень много невинных людей. Нужно договариваться с врагами ради мира, ради того, чтобы не было больше войны, нужно учиться дружить с врагами. Только не война, только не убийство всех подряд.

Дед родом из Полтавы. Он был маленьким, когда уехали на вольные земли, на Урал. Но речку, родной дом хорошо помнит. Перед распадом СССР его возили в Полтаву, так там залез в речку по пояс, стоит и ревёт. Слёзы не останавливаются. Родина, она самое дорогое!

В сентябре 43-го подошли к Полтаве. Дед говорил своим: «В сентябре в этом городе родился, круг замкнётся». Все погибали, приходили другие и тоже погибали. Победа любой ценой, без всякого сожаления к человеческой жизни. Земля вперемешку с алой человеческой кровью и частями тел. Убитый на убитом.

Услышав звук снаряда, солдат Иван с разбега прыгает в воронку и падает плашмя, лицом к лицу с фашистом. Немец умирал от ран и не был опасен. Над головой слышен непрерывный свист пуль, нужно переждать. Так они и лежали рядом, дышали одним воздухом. Немец прощался с жизнью. Зрачки умирающего то сужались, то расширялись от боли. Немец упрямо смотрел в глаза русскому: он что-то хотел сказать. Правая рука немца начала движение. Иван резко схватил нож. Трясущейся рукой фриц медленно дотянулся до правого кармана своего кителя, отстегнул его, взялся за листок, и всё. Немец отошёл. Ивану не до фашиста, но нельзя подняться. Убрал руку ганса с кармана и вытащил письмо. Ивану стало не по себе, когда глянул на фотокарточку. Молодая женщина и девочка обнимают счастливого очкарика – его Мелания! На фотографии жена фрица как две капли похожа на жену Меланию. Тут послышалось:

– Ну что, братишки! За нашу Родину! УР-РААА!!!

Вперёд, за родную Полтаву! За дом родной! Жалят пули, только бы добежать до города, только бы увидеть его. Вот она, моя Полтава! 25-го сентября город освобождён. Освобождены дома и улицы, на которых почти никого нет. Как говорили, здоровых погрузили в вагоны и увезли, но больше расстреливали, и детишек и стариков тоже. Все фашисты – это нелюди! Не будет им пощады, никогда!

После госпиталя Иван попал в разведроту. Сразу на практике изучал тонкости разведки и немецкий. Все приказы выполнял как должен. Во время затишья и без посторонних доставал немецкую фотографию Мелании. Как по тебе скучаю! Но вот на Ивана напала мысль: стал бы он сам отдавать фотокарточку со своими родными врагу? Нет, ни за что! Может, этот Йохан и не фашист вовсе. Оторвали от мирной жизни, одели в фашиста, дали ружьё и пинком на войну. Если он показал своё письмо, значит, верит мне, русскому, и русские для него – добрые люди, и он не хочет войны. Кто в это поверит? С пленными языками обращались сурово. Но Иван хотел в чём-то разобраться. Он на доступном уровне разговаривал с пленёнными фашистами. Убийцу видно сразу, но в основном были те, кому война сломала жизнь.