Андрей Константинов - Расследователь: Предложение крымского премьера

• Название: Расследователь: Предложение крымского премьера
• Автор: Андрей Константинов
• Жанр: Политический детектив

Глава Агентства журналистских расследований Андрей Обнорский ведет дело в Киеве. Крымский премьер-министр пригласил его расследовать исчезновение журналиста, получившее огромный резонанс в СМИ. Спустя два месяца после исчезновения в Тараще, под Киевом, обнаружено обезглавленное тело. Косвенные приметы указывают на то, что это исчезнувший журналист. Но так ли это? Кто и зачем убил журналиста? Пытаясь найти разгадку, Обнорский понимает, что все происходящее давно и тщательно спланировано. Он выходит на след режиссера этой драмы. Но собственная проницательность едва не стоит жизни Обнорскому, который сам становится жертвой преследования. Его пытаются запугать, а когда это не удается, его похищают, и он только чудом ускользает из рук убийц… Итак, режиссер известен. Но сможет ли Обнорский обезвредить его и при этом остаться в живых?

---

Так или иначе, а с Зайчишкой все равно пришлось бы распрощаться. Причем именно тем способом, которым это сделал Оськин. «…Что ж? Значит, судьба», — подвел итог Хозяин и вернулся к Оськину:

— Ну-с, Николай Палыч, ситуация очень непростая. На время отсутствия Константина Григорьевича (Оськин удивленно вскинул глаза, встретился взглядом с Хозяином… ПОНЯЛ)… Куда Зайчик пропал? Не загулял ли?… На время отсутствия господина Зайца я прошу вас взять на себя его обязанности: обеспечение безопасности, работа с персоналом… Ну вы же знаете?

— Понял, Матвей Иваныч, — сказал Оськин.

Он действительно кое-что понял: Хозяин шифруется, маскируется, осторожничает… Он всегда был такой. Сам Оськин, например, ни разу не получал от Хозяина приказы на совершение каких-либо незаконных действий — все подобного рода директивы спускались через Зайца. Но теперь-то Зайца нет. Как, интересно, ты, Матвей Иваныч, будешь теперь крутиться? Не все же словоблудием заниматься? Когда— то придется КОНКРЕТНЫЕ вещи говорить… Как ты будешь крутиться, Хозяин?

— Ну коли уж вы нашли время меня посетить, то, Николай Палыч, я вас не отпущу, пока в баню не сходим, — сказал Хозяин в тот вечер.

А уже в сауне (Оськин знать не знал, что прямо за кабинетом есть сауна) Хозяин сказал открытым текстом:

— В общем, так, Палыч. С питерскими вы напортачили…

— Матвей Иваныч, тут, видите ли…

— Не вижу. Не знаю. И знать не хочу. Больше на пушечный выстрел к ним не подходить… Ну их на хер! Наружку снять, оставить только электронный контроль. Мне докладывать ежедневно. Понял?

— Понял.

— Предашь — зарою, — сказал Хозяин и посмотрел на Оськина так, что стало майору холодно в горячей сауне.

Тогда он впервые подумал:

— А хорошо ли, что он, Николай Оськин, занял теперь Зайцево кресло?

***

…Оськин вошел в кабинет Хозяина со скорбным лицом.

— Здравствуй, Николай Палыч, здравствуй… Ну что там? Был?

— Был, Матвей Иваныч… Опознал. Без сомнения — Заец. Константин Григорьич. Сотрудники милиции считают: разбойное нападение.

— Да, наступает криминал, понимаешь ли. Пора положить этому предел. Поставить заслон… Это общенациональная задача.

Хозяин остановился посреди кабинета, зорко посмотрел на Оськина и сказал:

— Беда, беда… Ты уж, Николай Палыч, возьми-ка, брат, на себя организацию похорон. — Хозяин чуть-чуть помолчал и произнес совершенно двусмысленную фразу: — Ты это дело начал, ты уж и доведи до конца.

Оськин промолчал, а Хозяин сверкнул глазами и буднично спросил:

— Ну, что у нас по текущим делам?

— Все в порядке… Даже, я бы сказал, замечательно.

— Что же замечательного?

— Вот кассетка, Матвей Иваныч, — сказал, доставая из кармана пиджака кассету, Оськин. — Если бы вы нашли время послушать…

— Стоп! — сказал, поднимая руку останавливающим жестом, Хозяин. — Что на кассете?

— Питерская бригада… Самая свежая информация.

— Быстро, в двух словах — что они там несут?

— Решили, что здесь им делать больше нечего. Собрались домой.

— Ага! Вот так, значит? — оживился Хозяин. — Ну-ка, дай ее сюда.

Оськин подал кассету, Хозяин достал из стола портативный диктофон, вставил кассету и поднес машинку к уху… слушал внимательно. Спустя десять минут сказал:

— Да-а… Дозрели наконец. Ну что ж? Счастливого пути, как говорится. Но ты, Коля, проверь факт покупки билетов, а их отъезд проконтролируй лично.

— Будет сделано, Матвей Иваныч.

Когда Оськин ушел, Хозяин закурил (курил он очень редко, а на людях вообще никогда) и сказал:

— Сваливают! Сваливают москали… Но теперь-то уж — какая, на х…, разница? Теперь уже дело-то сделано.

***

В 11:45 человек Оськина зафиксировал факт приобретения Шустрым авиабилетов в кассах на улице Городецкого. Через свои старые связи в МВД Оськин быстро организовал запрос и выяснил, что господа Каширин, Обнорский и Повзло приобрели билеты эконом-класса на рейс №1139 компании «Air Ukraine», вылетающий в Санкт-Петербург 6 декабря в 11:25. Ну и скатертью дорога. Попортили вы тут нервы людям.

Вечером в квартире, где обитала питерская бригада, появился четвертый обитатель. Он пришел поздно, когда дом уже затих и вероятность встречи с кем-либо на лестнице или в лифте была минимальна.

Обнорский представил его («Кстати, как вас зовут?» — «Саша». — «Это, друзья мои, Саша».) личному составу. Объяснил, что Саша здесь находится нелегально, ни в каких разговорах не должно сквозить, что в квартире есть еще один жилец… Саша только скромно улыбался.

***

Обнорский огляделся по сторонам, запустил руку под бампер своей девятки и с изрядным усилием отодрал блочок «бипера» от металла. Пакостная штучка (новая модель, таких даже спец из СБУ еще в руках не держал), не издавала ни звука, но на самом деле распространяла радиосигнал, который соответствующая аппаратура принимала метров за триста.

Андрей повертел штуковину в руке, потом сунул ее под бампер дряхлого «Москвича». Судя по виду, «Москвич» стоит здесь уже год, а может — три, а может — пять… И уже навряд ли куда-нибудь когда-нибудь поедет… «Бипер» примагнитился к стали. Слухач в отеле «Премьер-палац», на которого возложили обязанности контролировать еще и сигналы «бипера», естественно, не смог засечь перемещение пищалки на полтора метра. Для него «бипер» как стоял под бампером «девятки», так там и стоит. И сама «девятка» тоже стоит на месте.

Обнорский тем временем вывел машину из двора и направил ее привычным уже маршрутом — в Таращу. Он вернулся поздно вечером, но слухач в «Премьере» поклялся бы, что Араб весь день не покидал квартиры. Он, слухач, постоянно фиксировал присутствие в квартире трех человек. Слышал реплики Родного и Шустрого, обращенные к Арабу, и слышал даже его ответы — невнятные, в виде междометий, но все-таки слышал.

По договоренности с Оськиным слухач должен был каждые четыре часа отзваниваться, сообщать новости. В полдень он доложил: информации — ноль. Все трое орлов сидят — работают. Изредка обмениваются какими-то репликами. Да еще телевизор, козлы такие, не выключают вовсе… Телевизор, конечно, мешает.

В шестнадцать доклад был такой же: пишут свой сраный отчет. Из квартиры выходили один раз: в 13:40 Шустрый предложил сходить пообедать. Родной поддержал, а Араб отказался… Ему пообещали принести пиццу сюда. И, действительно, принесли пиццу и пиво.

— Вот и все. Может, прекратим наблюдение, Николай?

— Слушай. Тебе за это деньги платят. Сиди и слушай.

***

Родиону неожиданно позвонил Краюха. Родя уже как бы забыл про старого вора. То есть, конечно, не забыл — криминальному журналисту не положено забывать своих персонажей. Но вор оказался персонажем эпизодическим, проходным… Таких в каждом расследовании бывает немало. И Родион просто перевел его из оперативного отдела памяти в архивный.

Краюха позвонил на «трубу», когда Родя аккурат закончил работу с толстой пачкой распечаток. Работа была сделана огромная, и Родион остался доволен результатами… Он откинулся в кресле, потянулся и шумно зевнул.

— Закончил? — спросил Повзло.

— Ага… — ответил Родя. Потом покосился на журнальный столик и добавил:

— Закончил главу про телефонные контакты Г.Г. Налил воды, развел пожиже — авось сожрут.

— Может, сходим пообедаем? — спросил Коля.

— Ага, пойдем… А ты, шеф, как? — обратился Родя к «Обнорскому».

В коридоре эсбэушник Саша пробурчал что-то нечленораздельное, но в целом отрицательное, должное означать: некогда мне. Не могу. Не хочу… Идите в баню! А впрочем, принесите пиццу.

— Ладно, — сказал Коля, — мы с Родькой тебе пиццу принесем и пивка.

Повзло и Каширин вышли в прихожую, в комнате остался работающий телевизор… Тогда-то и позвонил Краюха. Слава Богу, на «трубу». Родион звонку Краюхи удивился… Еще больше он удивился, когда вор сказал, что надо бы, мол, встретиться.

— Конечно, — сказал Родя убежденно, — конечно, надо встретиться… Да вот и не знаю — когда? Мы вроде бы работу свою закончили, через два дня улетаем… А что у вас такое случилось, Рудольф Николаич?

Буханкин крякнул и сказал:

— Улетаете? Работу закончили?

— Да вот… вроде как бы… А вы, наверно, привет Звереву хотите передать?

— Привет? — переспросил вор. — Ну конечно… Конечно, я хочу передать привет Александру Андреичу… А как же?

Родя почувствовал, что вор говорит что-то странное, что-то он, видимо, хотел сказать, но вдруг передумал… Передумал, кстати, потому, что уловил некую фальшь в словах Роди.

— Постойте, — сказал Родя. — Постойте, Рудольф Николаич. Я, кажется, начинаю нести какую-то хренотень… Крыша уже едет от этой бумажной работы. Вы сказали: нужно встретиться… Я готов, Рудольф Николаич. Я очень рад встрече с вами. Определите, пожалуйста, удобное для вас время и место… Простите мне мою бестактность.