Марина Серова - Клуб мертвых поэтов

• Название: Клуб мертвых поэтов
• Автор: Марина Серова
• Жанр: Детектив
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-98108-3

Есть города, которым особенно к лицу не заурядное убийство, а таинственная смерть под покровом ночи или в блеске карнавала. Итак, место действия – Венеция, в главных ролях – шестеро молодых людей, сбежавших из России от надоедливых родителей или слишком предсказуемого прошлого. Они называют себя именами английских поэтов: Байрон, Китс, Шелли, Уордсворт, но почему-то погибают один за другим совсем юными, даже раньше, чем положено романтикам… Ваш выход, телохранитель и детектив Евгения Охотникова!

---

Итак, вовремя подсуетившись, Котов оказался владельцем акций Тарасовского нефтеперерабатывающего завода. Но не один Илья Никитич был такой умненький – и девяностые годы двадцатого века Котов провел в борьбе. Бывший комсомольский лидер был умным и осторожным. Для начала он подождал, пока самые жуткие персонажи перестреляют, взорвут и пересажают друг друга. А уж потом вступил в игру на несколько очистившейся арене.

К чему лишние подробности? Главное, что миллениум Илья Никитич встретил вполне респектабельным бизнесменом. Волшебный отсвет богатства озарял нынешнюю жизнь господина Котова – процветающий бизнес, особняк в центре родного города и дом на Мальте, яхту, что ожидала весны в эллинге, пару борзых, которыми занимался специально нанятый человек и которыми владелец чрезвычайно гордился; весь этот дом с узорами из дубовых листьев в самых неожиданных местах – к примеру, на портсигаре владельца, супругу-домохозяйку, а также потомство миллионера – красавицу дочь, недавно удачно выданную замуж, и сына Никиту, получавшего образование где-то за границей.

Ну что ж, господина Котова можно было только поздравить. Успех, благополучие и богатство – чего еще можно желать бывшему комсоргу истфака? Однако раз Илья Никитич обратился ко мне, телохранителю Евгении Охотниковой, это значит, что где-то на глянцевой поверхности этой благостной картинки есть ма-а-ленькая такая трещина. У Котова есть проблема. Итак? Дети, деловые партнеры, супруга или конкуренты? Обычно у состоятельных людей проблемы традиционно располагаются именно в такой последовательности – по степени убывания.

– Евгения Максимовна, мне вас рекомендовали как высококлассного специалиста, – сухо произнес Котов. – Я хочу, чтобы вы отправились в Италию, взяли за жопу моего сына Никиту и притащили его в Тарасов.

Я слегка приподняла брови, удивляясь прямоте выражений. Надо же, я-то думала, что Котов сейчас начнет долгую вступительную речь, а он сразу обозначил цель.

– Я согласна, но мне необходимы подробности.

Котов кивнул и сцепил на колене длинные худые пальцы.

– Насколько я знаю, ваш сын Никита получает образование за границей? – уточнила я.

Котов дернул уголком рта:

– Ничего он не получает. Даром теряет время. В его возрасте это непозволительная роскошь!

Миллионер мрачно уставился на герб над камином – щит, а на нем, естественно, дубовые листья.

– Никита изъявил желание изучать историю искусств. Естественно, я был против! Мой сын – и такая бабья специальность?! Но Никита так же упрям, как его мать. Начались ссоры, скандалы… Наша жизнь превратилась в кошмар. – Котов поморщился. – Наконец мы пришли к компромиссу – я даю сыну ровно год на то, чтобы попробовать себя в этом деле. Если Никита достигнет успехов в качестве искусствоведа – что ж, я не стану препятствовать сыну. В конце концов, в этом бизнесе крутятся неплохие деньги… Но все это была только блажь.

Тут Котов замолчал.

– Ваш сын не добился успеха, время истекло, а Никита домой не вернулся? – сообразила я.

– Совершенно верно, – скривился мой собеседник. – Этот щенок не желает возвращаться в Тарасов. Мало того, недавно заявил мне, что вся моя жизнь – погоня за миражами и что я забыл о подлинном. – Котов дернул щекой. – О подлинном, мать его! Это после того, как мои дети ни в чем не знали отказа, как я оплачивал ему лучшие школы, уроки тхэквондо и покупал то собаку, то горные лыжи, то машину…

– А что, если урезать содержание? – осторожно предложила я. Вообще-то Котов нанимал меня не советы давать, но простейший путь иногда самый надежный…

– Это было бы замечательно, – едва заметно улыбнулся Илья Никитич, – вот только мальчик уже совершеннолетний – ему двадцать два, и у него есть собственные средства. Дура-тетка оставила наследство. Не бог весть что, но лет на десять хватит.

Тут Котов внезапно рассвирепел – холеные пальцы задрожали, раздулись ноздри, и даже блеклые глаза сверкнули угрожающе:

– Но я не могу позволить, чтобы мой сын, мой наследник потратил десять лет жизни, причем лучшие годы, на всякую ерунду!

Я понимающе кивнула. Да, человек, который окружил себя собственными гербами, который сына назвал в честь своего отца, явно очень привержен семейным ценностям. Для него неудачный наследник – это личное поражение, а каково это ему, победителю, привыкшему получать то, что захочет? Вот то-то…

– Скажите, ваш сын попал в скверную компанию? – деликатно поинтересовалась я. Знаем мы этих наследничков за границей – деньги веером, веселые девочки, гонки на «Феррари»… Но ответ Котова меня удивил.

– Если бы! – страдальчески скривился миллионер. – Это я еще мог бы понять – в конце концов, сам был молодым…

Я с сомнением покосилась на бизнесмена. У Котова был такой вид, будто он родился сорокалетним, прямо в костюме и очках. Трудно было представить, что когда-то он был легкомысленным студентом. Хотя был же – как все…

– Дело обстоит куда хуже, – начал посвящать меня в подробности Котов. – Мой сын связался с какими-то полоумными. Собираются, читают стихи собственного сочинения, ходят в оперу… Вот скажите, по-вашему, это нормально для парня, которому двадцать два? У него должны гормоны играть, а он сидит в заплесневелом палаццо и стишки пописывает!

Котов возмущенно задышал. А я задумалась. Да, действительно, ситуацию типичной не назовешь. Чтобы в наше время молодой человек из состоятельной семьи предпочел образ жизни поэта девятнадцатого века всем удовольствиям, которые сулит ему обеспеченная жизнь… Нет, так не бывает. Должно быть что-то еще…

Я подняла глаза и обнаружила, что господин Котов очень внимательно наблюдает за моим мыслительным процессом.

– Так, – произнес миллионер, – вижу, у вас появились какие-то соображения по поводу моей ситуации. Мне вас рекомендовали как человека, способного решить любую проблему. Я согласился и рад, что не ошибся. Итак, я слушаю.

– Думаю, вероятных причин две – наркотики или женщина.

Котов едва заметно поморщился при слове «наркотики», а вот идея насчет подруги заставила его задуматься.

– Мой сын даже алкоголь не употребляет, а к наркотикам у него стойкое отвращение, – с ноткой гордости в голосе произнес Илья Никитич. – Я воспитал своего сына морально устойчивым и приверженным правильным ценностям.

Я едва сдержалась, чтобы не улыбнуться. Все-таки где-то под оболочкой лощеного бизнесмена спрятан маленький комсомольский функционер с веснушками на бледном носу и набором трескучих фраз на кончике языка.

Я пожала плечами:

– Людям свойственно меняться. А дети, вырастая, первым делом отбрасывают моральные ценности, привитые им родителями. Обычное дело. К тому же я не говорю, что ваш сын сидит на героине или употребляет, скажем, кокс. Наркотики бывают разные. Некоторые – неотъемлемая часть какой-либо субкультуры. К примеру, абсент был непременной частью жизни поэтов-символистов…

– Вы думаете, Никита «подсел» на абсент? – недоверчиво спросил Котов. – Все-таки версия с женщиной кажется мне более убедительной. Странно, что я сам не подумал об этом. Мальчишка попал в лапы какой-нибудь профессионалки и слюни развесил. Знаем, как это бывает.

Котов заметно повеселел. Теперь ситуация представлялась миллионеру не такой безнадежной – вместо непонятной, необъяснимой проблемы перед нами виднелись вполне разрешимые трудности. Стоит разобраться с ними – и все станет хорошо! Илья Никитич слегка изменил позу, расслабился и перестал стискивать руки.

– Вы там пожестче с этой девицей, – недобро улыбнулся Котов. Видимо, в его сознании уже сформировался образ итальянской профурсетки – виновницы всех бед его мальчика.

– Я готова приступить к работе, – кивнула я. – Последний вопрос – каким образом вы сами пробовали повлиять на сына?

Котов снял очки и принялся протирать их белоснежным платком. Ага, понятно. Этот прием используют в разговоре, когда хотят потянуть время, чтобы сформулировать ответ… или придумать правдоподобную ложь. Время шло. Я терпеливо ждала. Наконец миллионер водрузил очки на место и проговорил:

– Я много раз беседовал с Никитой по телефону. Возможно, в последний раз я был излишне резок… и наговорил лишнего. После этого разговора Никита перестал отвечать на мои звонки. Но я знаю, что с сыном все в порядке, потому что он созванивался с матерью. Вы же понимаете, она куда мягче… матери готовы простить своим ангелочкам все. Включая убийство…

Я напряглась. Неужели проблемы юного Котова куда серьезнее, чем пытается представить его отец? Неужели мальчик впутался во что-то уголовное?

– У вас есть основания для такого предположения? – вкрадчиво поинтересовалась я. Вообще-то мне приходилось вытаскивать клиентов и не из таких передряг, но это не совсем мой профиль работы. Грамотный юрист принесет гораздо больше пользы, чем телохранитель, если речь идет о преступлении…