Анна Овчинникова - Век героев

• Название: Век героев
• Автор: Анна Овчинникова
• Жанр: Мифы. Легенды. Эпос
• Год: 2017

В те времена, когда на земле жили не только люди, но и кентавры, нимфы, сатиры и наяды, а боги спускались с Олимпа, чтобы вмешаться в дела смертных, в семье полководца великого города Фив, Амфитриона, родились близнецы – Геракл и Ификл. Но слепой провидец Тиресий возвестил, что отец Геракла – не Амфитрион, а верховный бог Олимпа, громовержец Зевс, и что мальчику, когда он вырастет, суждено совершить великие подвиги. Это пророчество заставило Ификла завидовать брату и враждовать с ним. Но когда десятилетний Геракл познакомился с мальчиком-бродягой Иолаем, тот стал ему названным братом и верным другом, вместе с ним учась у мудрого кентавра Хирона, сражаясь бок о бок в войне с соседним государством Орхоменом и готовясь наравне с Гераклом совершать в будущем великие подвиги…

---

– Откуда ты? – сурово спросил Теллеас. – Кто ты такая? Эйя, тихо, вы, там! От ваших воплей свиньи скоро начнут выкидывать поросят!

Все приумолкли, но и девчонка молчала, глядя сквозь Теллеаса измученными голубыми глазами и покачивая притихшего ребенка.

Вот так же обессиленно, но упорно качала своего малыша дочь коретера Мефона в тот вечер, когда Смерть уже распростерла черные крылья над ней и над маленьким Лином…

– Как тебя зовут? – чуть мягче спросил Теллеас – и по почти беззвучному шевелению губ с трудом угадал:

– Хлоя…

– Скинуть ее в Лисий Провал или продать теспротам! – крикнул Бланир, но осекся под свирепым взглядом коретера.

– Я возьму ее в дом вместо Мефоны, – отрезал Теллеас. – А если ты, Бланир, еще раз посмеешь хрюкнуть, сам отправишься в Лисий Провал!

Не только Бланир, но и младшие братья Теллеаса не осмелились издать ни звука при виде грозно сдвинутых бровей старика, хотя по всей толпе пробежало удивленное перешептывание.

С тех пор, как три года назад погибли во время мора жена, дочь, зять и маленький внук коретера, суровый нрав Теллеаса не стал мягче, и раз уж спятившему старику взбрело в голову удочерить чужую распутницу, лучше было ему не перечить! Но неужели он спятил настолько, что возьмет в дом не только эту худосочную белобрысую девчонку, но и ее незаконнорожденного ублюдка?!

– Так что – пойдешь ко мне в дом вместо дочери? – строго спросил девчонку Теллеас…

И в замешательстве затеребил бороду, когда по ее щекам вдруг потекли слезы, поползли по дрожащим губам, закапали на головку ребенка…

– Ладно, вот еще, что такое, – забормотал Теллеас, за острый локоть поднимая Хлою с земли. – Ребенок-то хоть – мальчишка, я надеюсь? Ты его уже как-нибудь назвала?

Где злобным взглядом, где посохом он проложил себе путь через притихшую толпу и, обернувшись, коротким рычанием пресек вспыхнувший у него за спиной взволнованный гвалт.

Хлоя шатко переступала рядом с ним подламывающимися ногами; теперь она всхлипывала все громче и громче, и лишь возле самого дома коретер сумел разобрать сквозь всхлипывания гордо-боязливое:

– Иолай…

– Вот и славно… – буркнул Теллеас, распахивая дверь перед своей новой семьей. – Славно, что мальчишка! Подрастет, будет помощником… Надеюсь, он вырастет не таким плаксой, как его мать!

* * *

Не всем надеждам Теллеаса суждено было сбыться, но кое-какие из них все же сбылись, и коретер ни разу не пожалел о том дне, когда в его доме появились Хлоя и Иолай. С тех пор этот дом перестал быть пустым и тихим, теперь в нем с утра до ночи хлопотала новая дочь Теллеаса и раздавались буйные крики, свист и хохот подросшего сорванца, которого старик мечтал видеть своим помощником.

Теперь коретер лишь усмехался да покачивал головой, вспоминая свои давнишние наивные мечты: великий Пан, легче было бы запрячь в плуг свинью, чем заставить Иолая помогать на пастбище или в поле! Этот шалопай удивительно ловко умел увиливать от работы, зато в проказах и играх всегда был первым среди деревенской детворы.

Хлоя только всплескивала руками, когда ее сынок являлся домой под вечер с разбитыми коленками и локтями, в рваной грязной одежде, с волосами, полными иголок и репьев. А еще к этому часто прибавлялись разбитый нос, синяк на лбу и победная удаль в глазах.

Ора Карпо – «Плодоносящая» – уже восемь раз открывала небесные врата, посылая на землю осень, но Иолай продолжал оставаться самым маленьким среди своих сверстников; и все-таки он не задумываясь лез в драку с мальчишками куда больше и сильнее себя. Очень часто ему крепко доставалось в этих драках, но и его противники никогда не выходили из боя без урона, так что в конце концов даже тупоумный дылда Меналк понял, что победы в схватках с Иолаем даются ему слишком дорогой ценой. И что лучше уж не дразнить этого худенького белобрысого малыша, спрашивая, в каком стогу сена его мать потеряла его отца.

Сам Иолай пару раз спрашивал Хлою об отце, но из уклончивых грустных ответов понял только одно: все, что отец оставил на память его матери – это плоский роговой амулет, висящий у нее на груди… Ну, и конечно, его самого, Иолая – самое большое сокровище в ее жизни!

– Значит, мой отец вполне может быть даже богом, правда же, мам? Вот я и скажу об этом завтра Меналку, а если он опять посмеет назвать тебя бесстыдницей, снова наваляю ему по ушам!

Так Иолай и сделал, и разгневанный отец Меналка в который раз явился к коретеру жаловаться на его несносного внука. Теллеас (тоже в который раз) громогласно пригрозил спустить с драчуна шкуру – но беспомощно махнул рукой и не пошел за прутом, когда Иолай без малейшего раскаяния обхватил разгневанного дедушку за бока, запрокинул светловолосую голову и уставился на старика смеющимися зелеными глазами.

Во всей деревне только Хлоя и Иолай не боялись Теллеаса, а коретер любил приемную дочь не меньше, чем родную, и втайне отчаянно гордился внуком, замечая, как часто тот верховодит в играх, в которых участвуют мальчишки гораздо старше его.

Хлоя никогда не ругала сына, но одно ее просительное слово могло призвать озорника к порядку куда быстрее, чем самая громовая ругань Теллеаса. Хлоя вообще никогда не сердилась и не кричала, она была настолько же молчаливой и тихой, насколько Иолай был болтливым и шумным, и лишь иногда напевала что-то вполголоса, занимаясь работой по дому…

А ее бедовый отпрыск в это время гонял по окрестным лесам с компанией других деревенских сорванцов, распугивая буйными играми оленей, лис и кабанов.

Но после ужина, когда вся семья собиралась у очага, Иолай пристраивался рядом с матерью, клал голову ей на колени и становился таким же тихим и молчаливым, как она.

Теллеас рассказывал новости этого дня, Иолай смотрел на красные угли в очаге, а Хлоя ласково перебирала светлые кудри сына, вынимая из них репьи и чешуйки сосновой коры… Интересно, догадывалась ли она, что Иолай каждый вечер нарочно сует в волосы этот мусор, чтобы поблаженствовать потом под ее нежными легкими пальцами?

– Опять сатиры попортили двух овец у старого Гисмана, – сказал однажды весенним душным вечером Теллеас. – Выстригли у них на боках изображение фаллоса! Чего улыбаешься, Иолай? Уж лучше бы волки повадились шастать в овчарни, чем эти лесные шельмецы… На волков-то есть ловчие ямы, ловушки, дубины – а как сладишь с этими козлоногими шутниками?

– А давай, я что-нибудь придумаю, деда! – оживился Иолай, поднимая голову с материнских колен. – Чего эти козлоногие боятся?

– Я вот те придумаю! – рявкнул Теллеас, привычно протягивая руку за посохом. – Хватит того, что ты уже напридумывал вчера! Кто катался верхом на борове Кианея? Кто, я тебя спрашиваю?!

– Я, конечно! Кто же еще?

– А кто бегал по бревну через Лисий Провал? Тебе, что, больше нечем заняться, негодник? Чем озоровать, лучше помог бы матери или мне!

– Так вот я же и хочу тебе помочь! Знаешь, деда, что надо сделать, чтобы сатиры больше не трогали овец?..

– Хлоя, уйми своего мальца! Кем он у нас вырастет, о великий Пан?! Вчера Лисианасса жаловалась, что ее Филандор с нашим Иолаем затеяли стрельбу из лука и расколошматили ее лучший горшок! И чтобы ты не смел даже близко подходить к Сатирову Лугу, слышишь? Не то так налуплю по заднице – до Дионисий не усидишь! Нет, просто страшно подумать, кем он вырастет…

– Он у нас вырастет воином, спасителем и героем, – ласково гладя взъерошенную голову сына, тихо сказала Хлоя.

А Иолай быстро поинтересовался:

– А где этот Сатиров Луг, дед?..

* * *

В поход на Сатиров Луг отправились пятеро самых отчаянных мальчишек, но даже эти храбрецы чуть не померли от страха, когда на лесном лугу их внезапно окружила компания козлоногих рогатых существ, оглушительно наяривающих на длинных дудках…

Да и как тут было не испугаться! Еще мгновенье назад луг был пустым и тихим – и вдруг под завывание дудок вокруг заплясали, топча козьими копытцами анемоны, шесть гримасничающих бородачей в лихих веночках на волосатых остроконечных ушах!

Эврипил, не выдержав, с ревом бросился наутек, остальные герои сбились в кучку и в панике уставились на Иолая… Раз внук коретера затеял это безумное дело, значит, он и должен что-нибудь предпринять!

И Иолай предпринял…

Он предпринял такое, что всю обратную дорогу мальчишки поглядывали на него с недоверчивым восхищением, наперебой вспоминая великую битву на Сатировом Лугу!

Как Иолай выхватил дудку у самого нахального сатира и врезал этой дудкой бородачу промеж рогов! Как обалдевший сперва от неожиданности бородач попытался забодать наглого коротышку, но чуть не лишился половины своей бороды! Как потом на поляне начался такой шум, и ругань, и беготня, что со всех окрестных елок посыпались шишки, а у всех сатиров послетали веночки с ушей! И как то ли игра в догонялки, то ли драка внезапно закончилась громким хохотом козлоногих и их довольными выкриками, что уже давненько они так не веселились! Это вам не то что щипать овец, правда, братцы? Эйя, приходите к нам завтра еще, малышня! Приходите, побегаем, поиграем!