Эдвард Кантерян - Людвиг Витгенштейн

• Название: Людвиг Витгенштейн
• Автор: Эдвард Кантерян
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-91103-295-1

Людвиг Витгенштейн (1889–1951) – один из самых сложных и неоднозначных философов XX века. Ученик Готлоба Фреге и Бертрана Рассела, он стоял у истоков современной аналитической философии. Наследник одного из крупнейших состояний Европы, Витгенштейн следовал идеалам нестяжательства и жил практически в нищете. Один из самых выдающихся умов работал учителем начальных классов, лаборантом в больнице и садовником в монастыре. В течение всей жизни он изводил себя этическими и религиозными вопросами. В своих работах Витгенштейн – разрушитель иллюзий и ложных воззрений, сторонник кристальной ясности стиля и абсолютной честности мысли. Во второй половине XX века Витгенштейн стал культовой фигурой. О нем писали романы, снимали художественные фильмы и даже сочиняли музыкальные произведения.

В своем исследовании Эдвард Кантерян не только проливает свет на трудноуловимую связь между жизнью философа, отразившей противоречия бурного XX века, и его трудами, но и доступно и аккуратно объясняет суть его философских идей от «Логико-философского трактата» (1921) до «Философских исследований» (1953), показывая не романтизированного героя, а Витгенштейна – человека, интеллектуала и философа.

---

В этом контексте следует упомянуть еще об одном современнике, оказавшем влияние на Витгенштейна, и влияние это было скорее дурным: речь пойдет об Отто Вейнингере и его книге «Пол и характер» (1903). Сегодня нам сложно понять, чем эта женоненавистническая, шовинистическая и реакционная книга могла очаровать не только юного Витгенштейна, но и все его поколение. Вейнингер (1880–1903), молодой еврей-антисемит, был гомосексуалом-страдальцем; в возрасте 23 лет – всего через полгода после выхода своей книги (и за полгода до столь же театрально обставленного самоубийства Рудольфа Витгенштейна) – он покончил с собой в том самом венском доме, где умер Бетховен. Самоубийство мгновенно сделало Вейнингера знаменитым, а его книга стала бестселлером: за четыре года ее переиздали 13 раз. «Пол и характер» претендует на исчерпывающее антропологическое исследование и решение всех нравственных проблем человечества и бескомпромиссно критикует современность. Люди для Вейнингера – биполярные существа, разрывающиеся между поиском высоких идеалов правды и любви и удовлетворением животных инстинктов, к числу которых он относит, в частности, сексуальность. Любовь и секс, таким образом, – понятия взаимоисключающие. Первая соответствует платонической идее «мужчины», второй – идее «женщины». Все люди представляют собой смесь двух идей и потому бисексуальны, но реальные женщины воплощают «женское начало» гораздо сильнее. Поэтому они сродни животным и целиком озабочены «основными» составляющими сексуальности – размножением и материнством. Мужчин больше интересует все связанное с духовной составляющей, в частности политика, философия и искусство. Только они обладают рациональным умом, моралью и свободой воли, тогда как женщины – аморальные стадные животные. Евреи же – как женщины («самый мужественный еврей женственнее самого немужественного арийца»[16]) и поэтому развращены и злонамеренны.

Австрийский писатель Отто Вейнингер, оказавший влияние на Витгенштейна

Как считает Рэй Монк, Витгенштейна, вероятнее всего, привлекали в Вейнингере не антисемитизм или женская «теория»[17] (он позднее скажет об этой «теории»: «Как был неправ [Вейнингер], Господи, как он был неправ»[18]). Скорее его привлекло отношение Вейнингера к мужчинам и современности, а также поднятые им более общие вопросы этики (так Витгенштейн пытался объяснить это своим озадаченным кембриджским друзьям). Современная эпоха – эпоха разложения и упадка, эпоха масс, материализма, науки, коммунизма и капитализма. Это эпоха исчезновения духа, морали, искусства и гения. Единственный способ обратить все это вспять известен мужчинам – тем немногим из них, кто поднялся над убожеством и стремится реализовать в себе божественное, стяжать гениальность. Добиться этого можно лишь с помощью настоящей любви:

«Перейдем к области духовных переживаний – и там мы заметим, что у многих людей начало любви связано с порывами самоосуждения, самообвинения, самобичевания. Совершается нравственный перелом: возлюбленная облучает нас каким-то внутренним светом»[19].

Некоторые аспекты вейнингеровской критики культуры можно найти и у других писателей, которых читал Витгенштейн, в частности у Ницше и Крауса. Но те не предлагали столь радикального выбора, как Вейнингер: гениальность или смерть. Самоубийство Вейнингера можно рассматривать как логическое следствие этого выбора: осознав, что сам он не станет гением, Вейнингер наложил на себя руки. Подобное упорство в отношении долга перед самим собой, радикальная честность и одержимость суицидом как единственным выходом из ситуации краха занимали Витгенштейна в период с 1903 по 1912 год, то есть с момента, когда он начал учиться в линцском училище, и до пришедшего к нему в Кембридже осознания, что в конечном счете и он способен на нечто оригинальное, в частности может создать оригинальное философское произведение.

Чертеж, сделанный юным Витгенштейном

После окончания училища в 1906 году Витгенштейн, к удовольствию отца, поехал в Берлин изучать инженерную механику и спустя два года успешно закончил обучение. В Берлине он часто посещал оперу: только вагнеровских «Мейстерзингеров», по его собственным словам, посмотрел раз тридцать. Тогда же он начал вести дневник – записывать «мысли о себе на клочках бумаги», как он потом вспоминал.

«Это был важный для меня шаг, отчасти вызванный желанием подражать (я читал дневники Келлера), отчасти – сохранить что-то о себе. Так что во многом это было тщеславие, но также и заменитель того, кому можно было довериться»[20].

В Берлине Витгенштейн заинтересовался воздухоплаванием и, получив диплом, в 1908 году поехал изучать эту новую область знаний в Манчестерский университет. Там он занимался наукой еще три года, какое-то время экспериментируя с самодельными воздушными змеями на метеостанции близ городка Глоссоп, где познакомился с инженером Уильямом Экклзом, – дружба с ним продлится три десятилетия. Вернувшись в Манчестер, Витгенштейн начал проектировать реактивный пропеллер. Двигатель для него он запатентовал в 1911 году, за что получил научную стипендию от университета. Витгенштейн демонстрировал явный талант и новаторство в этой области, но к этому моменту инженерное дело уже казалось ему тупиком: интерес к философии стал всепоглощающим.

Витгенштейн и его друг Экклз экспериментируют с бумажным змеем на болотах близ Глоссопа, графство Дербишир. 1908

Глава 2. Кембридж, Норвегия и философия: 1911–1914

Сложно точно определить момент, когда Витгенштейн обратился к философии. Интерес к общим вопросам этики, в частности к тем, которые ставил Вейнингер, возник у него рано. Шопенгауэр писал, что жизнь бессмысленна и полна страданий, преодолеть которые можно только с помощью искусств, в частности музыки, и шопенгауэровский идеализм наверняка привлекал утонченного и тоскующего подростка. Но мы также знаем, что ближе к концу учебы Витгенштейн задумался о том, чтобы поехать в Вену учиться у Людвига Больцмана. Больцман был видный физик: именно он изобрел статистическую механику; он также был известен своими лекциями по философии физики, часть из которых опубликовал в 1905 году в книге «Популярные заметки». Витгенштейн читал эту книгу. Он читал и введение в знаменитые «Принципы механики» Генриха Герца (1894). И Больцман, и Герц в широком смысле действовали в рамках кантианской парадигмы, в соответствии с которой наука – это модель, сконструированная человеческим сознанием, она не относится к реальности и не описывает ее, а используется скорее для систематизации эмпирических данных одним из нескольких возможных способов. Как утверждал Герц, когда у нас возникает проблема с тем или иным теоретическим термином, например «сила», нам следует не задаваться вопросом, соответствует ли что-либо в действительности этому термину, а переформулировать нашу научную теорию без его использования. (В философии науки такой подход позднее станет известен как «инструментализм».) Герц писал: «…этим, правда, еще не [будет] решен вопрос по существу, но зато наш ум, не терзаемый больше сомнениями, не будет уже в дальнейшем выдвигать этот, ставший тем самым неправомерным, вопрос»[21]. Витгенштейн наизусть знал пассажи, подобные этому; они будут иметь значение и для его собственной философии.

Фрагмент страницы из немецкого издания «Основных законов арифметики» Фреге

В любом случае, тот факт, что Витгенштейн все это читал, дает основания думать, что к моменту переезда в Берлин в круг его интересов входили и более теоретические вопросы, а не только инженерное дело. В Берлине либо вскоре после отъезда из него они, видимо, стали призванием. Эрмина писала в своих мемуарах:

«В этот период или чуть позже его внезапно захватила философия <…> причем так сильно и настолько против его воли, что он жутко страдал от двойственности и противоречивости своего внутреннего призвания и, казалось, был раздираем на две части. С ним произошла одна из многочисленных трансформаций, которые еще предстояли ему в жизни; она потрясла его до самых глубин его естества»[22].

Уместнее, конечно, было бы говорить о постепенном процессе, из которого в итоге выкристаллизовалось желание заняться философией, а не о внезапном обращении к ней, однако надлом, очевидно, был настоящим и оказался лишь усилен тем, что его интерес к философии вошел в противоречие с надеждами отца на то, что хотя бы один из его сыновей займется чем-то осмысленным.

Философ и математик Готлоб Фреге, оказавший серьезное влияние на Витгенштейна

В Манчестере, отчасти благодаря изучению воздухоплавания, Витгенштейн заинтересовался сначала высшей математикой, начав ходить на лекции Дж. Литлвуда по теории математического анализа, а затем и основаниями математики. После длительного забвения основания математики вновь стали интересны в XIX веке; им уделяли внимание в своих работах Джон Буль, Георг Кантор, Рихард Дедекинд, Готлоб Фреге, Джузеппе Пеано, Карл Вейерштрасс и другие, и в начале XX столетия это был передний край науки. Речь шла ни много ни мало об обосновании математики как научной дисциплины. В частности, высказывания Готлоба Фреге (1848–1925) при его жизни игнорировали, однако со временем его тезисы оказались определяющими; так, его ответ на основополагающий вопрос привел к важнейшим революционным изменениям в логике со времен Аристотеля. Основная идея собственной теории математики Фреге – так называемого логицизма – заключалась в том, что все арифметические истины выводятся из нескольких чисто логических истин, которые самоочевидны, бесспорны и не зависят от человеческого мышления. Согласно другому логицистскому утверждению, числа – это подлинные объекты, хотя не физические и не ментальные, а абстрактные, расположенные в некоем «третьем мире». Соответственно утверждения о числах, например «1 + 2 = 3», не являются утверждениями о физических или ментальных объектах, к примеру о нескольких яблоках, лежащих на столе, или об умственных идеях, находящихся в нашем сознании или в мозгу, – это утверждения о неких абстрактных объектах. Чтобы доказать, что арифметика выводима только из законов логики, Фреге придумал идеальный язык и формальное логическое исчисление, гораздо более действенные, чем имевшиеся до того времени аристотелевские силлогизмы. Эту логику он представил в работе «Исчисление понятий» (1879). В «Основах арифметики» (1884) он отстаивал логицизм, который полностью сформулировал в капитальном двухтомнике «Основные законы арифметики» (том I – 1893, том II – 1903). Логику высказываний и логику предикатов, которые сегодня преподают в университетах, также придумал в свое время Фреге. Его размышления о языке, опубликованные им в нескольких статьях, столь же важны и стали классикой философии языка. Фреге считал, что наш естественный язык – «базарный», как он его называл, – мутен, неточен и обманчив, поэтому не подходит для изложения логицистской программы. Изложить ее можно только с помощью идеального языка, который он и разработал в качестве средства логического исчисления. Утверждения Фреге окажут глубочайшее влияние на Витгенштейна, многие из них он будет оспаривать.