Сергей Танцура - Чаша Одина

• Название: Чаша Одина
• Автор: Сергей Танцура
• Жанр: Альтернативная история

Когда Сумерки Богов уже стоят на пороге, лишь один человек способен остановить гибель этого мира. Гейр Ингард, викинг и сын викинга, встанет на пути тёмных сил, и выстоять в этой битве ему поможет Одрёрир – чаша Одина. В сборник также вошли романы-фэнтези «Иезуит» и «Остров быка».

---

– Если погибнет мир, то и люди погибнут тоже! – горячо воскликнул Гейр, но Торкель остановил его, подняв ладонь.

– Не трать свой пыл понапрасну, меня ты уже убедил. А вот чтобы убедить Брюньольва, потребуется нечто большее, чем твои слова и… это, – Чёрный кивнул на чашу, и в его глазах Ингард прочёл нескрываемый страх. Но через секунду страх исчез, уступив место хитроватой усмешке. – Однако я знаю человека, которого херсир может и послушать. Бьярн молод и горяч и не откажется от такой возможности заслужить славу и почёт, каких не удостаивался ещё ни один человек. К тому же он должен тебе за твою помощь в набеге на Гаулар, а Бьярн – человек чести и всегда возвращает свои долги. Брюньольв же сейчас так озабочен поисками путей примирения с сыном, что не откажет ему ни в чём. Даже в походе на чёрных альвов.

– Тогда почему же Брюньольв не разрешит ему жениться на Торе? – посмотрел на него Гейр. Торкель развёл руками.

– Это будет кровная обида для Торира, а на такое Брюньольв пойти не может.

– Тогда мне нечего предложить Бьярну за его помощь, – вздохнул Гейр.

– Посмотрим, – усмехнулся Торкель. – А пока идём к Бьярну, и ты всё ему расскажешь, как мне. А там пусть норны решают, чему быть.

Поднятый с постели, Бьярн сонно уставился на вошедших и, послав их к Сурту, развернулся было на другой бок. Но Торкель сдёрнул с него медвежью шкуру, служившую Бьярну одеялом, и без лишних церемоний стащил сына херсира за ногу на пол.

– Да будете вы добычей троллей! – взревел раненым туром Бьярн. – Не давать выспаться свободному человеку – это подлость!

– В Вальгалле отоспишься, свободный человек, – спокойно заявил ему Торкель. – А это может случиться куда раньше, чем ты предполагаешь, если не выслушаешь Гейра.

Бьярн тряхнул головой, и в его глазах появился огонёк мысли.

– Я помню тебя, – смерив Ингарда внимательным взглядом, заявил он. – Ты – хирдман моего отца, но ты помог мне увезти Тору от её брата. Так что же ты хочешь мне сказать?

Гейр повторил свой рассказ. Второй раз за утро Одрёрир покинул его заплечный мешок, и во второй раз Ингард увидел страх в глазах слушавшего его человека. Но Бьярн в отличие от Торкеля взял-таки чашу в руки и тщательно её осмотрел, прежде чем вернуть Гейру.

– Твои слова похожи на речи эльфвильде – сведённого с ума альвами… Но это как раз подтверждает твою правдивость, – хмыкнул Бьярн, запустив пятерню в и без того растрёпанные волосы. – Ведь чтобы альвы могли кого-то свести с ума, они должны быть по крайней мере реальны. К тому же я не вижу выгоды, которую ты мог бы получить своим рассказом, а это, по-моему, единственная причина для вранья.

– Выгода есть, – стараясь, чтобы его голос не дрогнул, ответил Ингард. – Спасение Мидгарда, по-моему, весьма значительная выгода.

– И что же тебе нужно для этого? – с интересом воззрился на него Бьярн.

– Хирд. И не только хирд твоего отца, но и всех окрестных фюльков, какие только отзовутся на его призыв.

– Немало, – усмехнулся Бьярн. – И ты хочешь, чтобы я помог тебе в этом? Какая же здесь выгода для меня?

– Хочешь увидеться с Торой? – вмешался Торкель. – Брюньольв стережёт её как зеницу ока и никого к ней не допускает, кроме женщин. Но одна из этих женщин давно уже склоняет меня к замужеству, и ради такого дела я мог бы принять её предложение.

При упоминании имени любимой Бьярн побледнел, но тут же взял себя в руки.

– Что ж, это стоит обдумать… Но мой отец и слышать не захочет об альвах, цвергах и прочей нечисти. И уж тем более не даст на такое дело ни одного человека, не говоря уж о целом хирде.

– А зачем нам говорить ему о… нечисти? – пожал плечами Торкель. – Разве у Норвегии мало врагов и без неё? Мало ли кто может высадиться на побережье с целью грабежа? Англы, например, или пикты51?

– Пикты? – задумчиво потёр подбородок Бьярн. – А ведь это может сработать, хотя пикты уже лет сто как не ходили на нас войной.

– Ничто не вечно, и уж тем более мир, – фыркнул Торкель.

– Ты прав – ничто не вечно, – кивнул, соглашаясь, Бьярн и встал. – Так не будем же терять время – его нам отпущено норнами не так уж и много: всего лишь одна жизнь!..

– Явился, наконец, – буркнул Брюньольв, когда Гейр в сопровождении Бьярна и Торкеля вошёл в скали. – Впрочем, я не в обиде: твои сведения принесли мне значительное богатство, да и девчонка, как мне известно, была очень даже симпатичная.

Херсир улыбнулся и молодецки пригладил усы.

– К сожалению, до Гунхильд я так и не добрался, – искренне вздохнул Ингард. – И коня своего я потерял; теперь он, скорее всего, скачет под седлом какого-нибудь пикта.

– Пикта? – удивлённо воззрился на него Брюньольв. – Что пикты делали в Финнмарке?

– Наверно, то же самое, что и мы – искали добычу, – развёл руками Гейр. – Когда я натолкнулся на них, они напали на меня как бешеные волки и едва не прикончили. От раны я потерял сознание, и это спасло мне жизнь. Похоже, они посчитали меня мёртвым и бросили в лесу, и если бы не ведьма-лопарка, подобравшая и выходившая меня, мы бы с тобой сейчас не разговаривали, вождь.

– И где же сейчас эти пикты? – стиснув кулаки так, что побелели костяшки пальцев, с натугой спросил Брюньольв.

– Варгамор52 сказала, что они разбили свой лагерь в долине Урнеса.

– Странно, – протянул херсир, и его глаза неприятно сощурились, словно брали стоявшего перед ним Гейра в прицел натянутого лука. – Вчера сюда приехал Трюггви из Сундаля, и ни о каких пиктах в Урнесе он и слыхом не слыхивал.

– Я не лгу, – не отводя взгляда, процедил Ингард.

– Отец! – выступил вперёд Бьярн. – Если ты не веришь своему хирдману, то, надеюсь, поверишь своему сыну.

– Тебя там не было, – упрямо заявил Брюньольв. – А этот человек мне не сын!

– А если он станет твоим сыном, ты ему поверишь?

– Сыном?! – потрясённо воскликнул Брюньольв и откинулся на сиденье назад, чтобы лучше видеть обоих. – Ты хочешь…

– Да! – гневно оборвал херсира Бьярн и, повернувшись, отдал короткое приказание стоявшему у него за спиной Торкелю. – Да, отец! – когда Торкель, поклонившись, вышел, молодой норвежец снова повернулся к Брюньольву. – Я этого хочу! И сделаю это!

Гейр промолчал, продолжая спокойно стоять на месте. Он не собирался мешать Бьярну в его затее, понимая, что в предстоящей битве важен каждый человек. А каким способом он получит этого человека, было неважно…

Обряд был подготовлен по всем правилам. Во дворе от снега был очищен значительный участок, и двадцать землекопов начали упорно вгрызаться в мёрзлую землю. Им предстояло сделать шестиметровую траншею в рост человека так, чтобы сверху осталась полоска дёрна. Это была трудная работа, но совместными усилиями постоянно сменяющихся землекопов она была выполнена за день. Ингард знал, что Бьярн намерен делать дальше: издревле обряд прохождения под полоской дёрна совершался при заключении побратимства. Когда они с Бьярном выйдут с другой стороны траншеи, а дёрн при этом не обвалится, они будут считаться названными братьями, и тогда Гейр на полных правах войдёт в семью Брюньольва.

Утро следующего дня выдалось тихим и солнечным. Бьярн посчитал это хорошим предзнаменованием и ходил, довольно улыбаясь. Гейр был совершенно спокоен: его совершенно не волновало это испытание, их и без него в его жизни было предостаточно.

Наконец, настал назначенный час. Зрители собрались на выбранном месте, их круг стоял на достаточном удалении от траншеи, чтобы дёрн не обрушился от случайного сотрясения. Место обряда было окружено вехами из орешника, чтобы исключить воздействие злых духов. Теперь всё зависело только от чистоты намерений тех, кто решился совершить этот обряд.

Потянулись томительные минуты ожидания. Напряжение уже достигло предела, когда появились Гейр и Бьярн. Сын Брюньольва был излишне нервозен, и постепенно его волнение передалось и Ингарду. Подходя к спуску в траншею, он с удивлением обнаружил, что его руки начали слегка подрагивать. Спокойствие улетучилось, как дым, и Гейр вновь ощутил себя просто юношей, которому предстоит совершить нечто действительно важное, от чего зависит его судьба.

Бьярн робко коснулся его руки, и Гейр, ни секунды не колеблясь, крепко стиснул его ладонь. Благодарно кивнув, Бьярн задержал дыхание, как перед прыжком в ледяную воду, и они одновременно шагнули на покатый скат.

Этот путь – всего в шесть метров длиной! – показался Ингарду бесконечным. Свет померк, и возникло ощущение, что он уже никогда не зажжётся снова. Лишь светлое пятно впереди не давало им утерять нить реальности, и оно было единственной целью здесь, в Безвременье.

Они шли вперёд, шаг за шагом приближаясь к выходу, и впервые Гейр осознал всю значимость совершаемого обряда. Здесь, под тонким слоем дёрна, когда над головой нависают комья земли, сквозь которые пролезали белые, как могильные черви, корни, присутствие рядом с собой живого человека было решающим фактором, не дававшим утратить присутствие духа и удариться в слепую и бестолковую панику. Здесь действительно совершалось побратимство, не телесное или кровное, а гораздо более весомое – духовное. И когда Ингард с Бьярном вышли, наконец, на свежий воздух, норвежец долго ещё ощущал какую-то звенящую струну, связавшую его душу с душой Бьярна. Это было как очищение и даже больше – как второе рождение, и траншея играла в нём роль материнского лона.