Сергей Танцура - Чаша Одина

• Название: Чаша Одина
• Автор: Сергей Танцура
• Жанр: Альтернативная история

Когда Сумерки Богов уже стоят на пороге, лишь один человек способен остановить гибель этого мира. Гейр Ингард, викинг и сын викинга, встанет на пути тёмных сил, и выстоять в этой битве ему поможет Одрёрир – чаша Одина. В сборник также вошли романы-фэнтези «Иезуит» и «Остров быка».

---

Но даже не это терзало сейчас душу сына Рагнавальда раскалёнными клещами палача. Судьба в очередной раз посмеялась над ним, не дав исполнить задуманное. А ведь враг, которого Сумарлиди так мечтал убить, был на расстоянии броска камня, когда водоворот схватки разделил их, разнеся в разные стороны. И как Сумарлиди не стремился найти Гейра вновь, ему это так и не удалось, а теперь, похоже, и не удастся вовсе.

Норвежец зло посмотрел туда, где конница светлых альвов крушила армию своих извечных противников – низовиков, и зашипел сквозь стиснутые до боли зубы, подобно раздавленной гадюке. Всё его естество стремилось в бой, чтобы унять клокотавшую в нём ярость, но рассудок ещё не окончательно оставил Сумарлиди. И, с невероятным трудом обуздав свой порыв, он рявкнул сражавшемуся рядом с ним Нагли:

– Отступаем!

– Но король Мотсогнир… – начал было тролль, однако Сумарлиди с ненавистью оборвал его:

– Мотсогнир мне не указ, я сам – король! Отступаем, я сказал!

14. Ночь магии

Тролли всё дальше уходили от Урнеса, и всё чаще Сумарлиди ловил на себе их косые взгляды. Норвежец по праву сильного занял трон Рикнесса, но сейчас он проиграл, и страх троллей перед ним ослаб: вождь, утративший везение, терял и власть. Сумарлиди знал это как никто другой, но сколько он не думал над тем, как исправить положение, ничего путного в голову ему не приходило. Небо над долиной темнело, обещая скорую ночь, и так же темно было на сердце викинга. И темнота эта становилась с каждым его шагом всё гуще и гуще, грозя затопить его без остатка.

Когда перед ним невесть откуда возник Мотсогнир, Сумарлиди даже не удивился. С усталым равнодушием смотрел норвежец на короля тёмных, и спокойно ждал, что тот скажет. Сумарлиди не удивился бы, вызови Мотсогнир его на поединок за то, что норвежец бросил его войско в самый разгар сражения, но король низовиков сказал совсем другое:

– Удача сегодня отвернулась от нас. Но битва – это не вся война, и у нас есть шанс всё исправить.

– Как? – напрягшись, как гончая, почуявшая запах добычи, спросил Сумарлиди.

– Забрать то, что помогло смертным и светлым нас сокрушить, – ответил Мотсогнир. Норвежец горько усмехнулся.

– И что же это? Расположение эзиров?

– Ты почти угадал, – улыбнулся тёмный альв. – В лагере смертных находится чаша Одрёрир, из которой сам Один пил когда-то мёд истины. Именно она даёт владеющему ею власть и силу, недоступные никому, кроме разве что эзиров. Именно эта чаша позволила сегодня Льесальвхейму уцелеть.

– И ты хочешь выкрасть её? – прищурился Сумарлиди, обдумывая, зачем Мотсогнир говорит о чаше ему.

– Не выкрасть! – оскорблённый таким предположением, рявкнул король. – Эту чашу изготовили тёмные альвы Фьялар и Галар, и она по праву принадлежит нам, а не эзирам! Принадлежит мне! – взяв себя в руки, убеждённо закончил Мотсогнир.

– Тогда для чего тебе я? – пожал плечами Сумарлиди. – Раз она твоя, так иди и возьми её.

Мотсогнир разом сник.

– Я не могу. Велунд сразу распознает любого тёмного, что посмеет приблизиться к чаше. Но смертный в лагере смертных растворится, как капля воды в озере, и сможет незамеченным найти Одрёрир и спокойно вынести его.

– Спокойно? – саркастически фыркнул Сумарлиди. – Сомневаюсь, что люди этого… Ингарда будут столь беспечны, чтобы не выставить постов. А те непременно заинтересуются незнакомцем, шныряющим среди их палаток.

– Это я беру на себя, – беспечно махнул рукой Мотсогнир. – Мои альвы отвлекут все посты на себя, и никто не помешает тебе найти Одрёрир.

– Перерыв весь лагерь? – усмешка норвежца стала шире. – Не думаю, что это получится… в разумные сроки, во всяком случае.

– Этого и не потребуется, – улыбнулся в свою очередь Мотсогнир. – Одрёрир сам приведёт тебя к себе.

***

Глаза слипались сами собой, и как Торкель не боролся со сном, промежутки забытья становились всё длиннее. Окружающее сливалось в сплошной водоворот неясных образов и размытых очертаний, разобраться в которых усталый мозг викинга был уже не в состоянии. В таком состоянии мимо него могла преспокойно промаршировать целая армия, и Торкель даже не пошевелился бы, чтобы поднять тревогу.

Он вздохнул и, зажав копьё под мышкой, яростно потёр лицо обеими ладонями. Это помогло, но лишь на несколько минут. Торкель удручённо вздохнул. После целого дня тяжёлого сражения никто не смог бы стоять на часах – и не испытывать желания свалиться прямо на землю и заснуть. Торкель был не исключением, но сила воли, помноженная на упрямство, заставляла его до конца исполнить свой долг. И викинг продолжал упорно таращить глаза на расстилавшуюся перед ним долину, хотя не мог даже различить, где проходила граница между небом и землёй.

Тихий шорох заставил его встрепенуться и настороженно замереть. Вокруг, насколько он мог судить, ничего не изменилось, но чувство постороннего присутствия набатом застучало у него в висках. Забыв о сне, Торкель поднял копьё, готовый пронзить любого, появившегося из тьмы. И в этот момент копьё в его руке странно зашевелилось, словно обрело свободу движений, и, круто изогнувшись, метнулось – но не во врага, которого всё не было, а в самого Торкеля. Опешив от неожиданности, викинг всё-таки рефлекторно уклонился от удара и отшвырнул копьё прочь, словно ядовитую гадину. А копьё, упавшее в нескольких шагах от него, действительно как змея развернулось – и поползло к норвежцу, стремительно сокращая разделявшее их расстояние. Судорожно сглотнув, Торкель отпрыгнул в сторону и выхватил кинжал. Но и тот решил предать его. И вонзил в ладонь Торкеля острые как иглы зубы, невесть откуда взявшиеся на его рукояти.

Дико заорав, викинг выронил взбесившееся оружие из вмиг ослабевших пальцев. И едва успел увернуться от выпада подползшего слишком близко копья, про которое он едва не забыл. «Я схожу с ума!» – обречённо подумал Торкель, но острая боль в левой ноге тут же убедила его в реальности происходящего – кинжал, воспользовавшись его невнимательностью, остервенело впился ему в сапог и начал рвать его, как пёс, легко прокусив дублёную кожу и добравшись до живой плоти.

«Хорошо ещё, сухожилие не повредил», – зло подумал Торкель, пытаясь стряхнуть с себя кинжал и одновременно следя за манёврами ползающего вокруг него копья. Всё это в полной мере напоминало бред сумасшедшего, и норвежец никак не мог заставить себя позвать на помощь, опасаясь, что прибежавшие найдут его спятившим – и сражающимся с собственным оружием, которое окажется вполне нормальным.

«Ну, уж нет!» – процедил Торкель Чёрный, уворачиваясь от очередного копейного выпада. – «Моё оружие – мне с ним и разбираться». И, подхватив с земли увесистый булыжник, что было сил шарахнул им по кинжалу, расколов его лезвие на несколько кусков. Торкель готов был поклясться, что при этом слышал не звон лопнувшего металла, а стон смертельно раненого существа, но задумываться над этим ему было некогда – копьё, разъярённое гибелью своего «напарника», перешло в решительное наступление. И викингу пришлось приложить всё своё умение, чтобы избежать его стремительных ударов – и остаться в живых.

***

Сумарлиди с группой низовиков подкрался к лагерю людей совсем близко, пользуясь ночной тьмой и каждым выступом, каждым камешком, способным скрыть их продвижение. И замерли, вглядываясь в открывшуюся перед ними картину. Глаза Сумарлиди горели нечеловеческим жёлтым огнём и легко пронзали мрак, различая не только палатки, костры и гревшихся возле них караульных, но и всё, что находилось в самих палатках, до мельчайших подробностей. В его ушах ещё гремел голос Мотсогнира, певшего гальдры56, и его тело ещё помнило все метаморфозы, происходившие с ним во время этого пения. И магическое зрение было наименьшей из этих метаморфоз.

– Пора, – шёпотом сказал Сумарлиди старший из чёрных альвов, и низовики бесплотными тенями растворились во тьме. Сумарлиди не двинулся с места, ожидая сигнала. Его сердце билось уверено и ровно, хотя от нетерпения и бурлившей в его жилах энергии норвежцу хотелось чесаться и кричать, словно ему под кожу запустили огненных муравьёв: Мотсогнир не обманул, и Сумарлиди явственно ощущал зов Одрёрира, находившегося в каких-то ста шагах от него. Но викинг сдерживал себя из последних сил, понимая, что от этого зависит успех всего их дела. А он не хотел потерять ещё один шанс расквитаться со своим кровным врагом из-за собственной спешки.

Он знал, что должно произойти, и всё-таки вопль ужаса, исторгнутый караульным, едва не застал его врасплох. Крик тут же оборвался, но его было достаточно, чтобы в лагере зашевелились, и из палаток начали выскакивать сонные, но готовые к отражению внезапной атаки люди. Сумарлиди удовлетворённо кивнул, и в этот момент крик повторился. Воины тут же бросились туда, где кричали, и норвежец ужом скользнул к оставленной без присмотра границе лагеря: тёмные альвы выполнили свою задачу и расчистили ему дорогу к цели. Теперь всё зависело только от него.