Наталья Казьмина - О театре, о жизни, о себе. Впечатления, размышления, раздумья. Том 1. 2001–2007

• Название: О театре, о жизни, о себе. Впечатления, размышления, раздумья. Том 1. 2001–2007
• Автор: Наталья Казьмина
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-89826-466-6, 978-5-89826-489-5

Двухтомник дневников освещает жизнь Московских театров за период с 2001 по 2011 годы. Это впечатления от увиденных спектаклей, театральных событий, радостных и грустных, общений с театральными и околотеатральными людьми, доставляющих удовольствие, иногда огорчения. Размышления о жизни театральной и жизни вообще. Очень интересны раздумья о прошлом и настоящем русского (и не только) театра. О режиссерах, актерах, драматургах – без которых нет театра – главного объекта профессионального интереса автора.

Эти дневники – личный взгляд и личные оценки человека не случайного и не последнего в театральном «государстве», они будут интересны и будущим поколениям театральных людей. Все ключевые события в стране и в театральной Москве нашли отражение в этих мемуарах. Человек искренний и независимый пишет о своем личном отношении ко всему, что привлекало ее и в театре и в жизни Москвы.

---

На вопрос Раневской Лопахину о Варе: «Почему вы сторонитесь друг друга?» – в этом спектакле очень легко ответить: потому что они ровня, потому что она с ее приземленной хозяйственностью напоминает ему о его простонародных корнях и будто камень на шее будет тянуть его назад и вниз и не даст прыгнуть наверх. А прыгнуть очень хочется. А ей и гордость мешает. В финале она с таким треском открывает зонтик, что Лопахин с испугом в глазах прикрывается рукой, будто боится, что она его ударит. Она – живой укор, воспоминание о людях, которые были и ей, и ему дороги, но которых он предал в силу своей практичности. Он ее боится. Боится, что она всегда будет напоминать ему о том, каким он был когда-то: битым мужичком с окровавленным носом.

В финале – Смоктуновский в пальто с башлыком с длинными волосами очень похож на ребенка. Очень точно в спектакле передано ощущение людей, которые не умели работать, но были умны, тонки, воспитанны.

* * *

«Чемодан проблем-2000», авторская программа А. Филиппенко.

Честно заработанный хлеб. Два часа человек нравится уже тем, что получает удовольствие от того, что делает. Со страстью, колясь и смеясь. Стилист. Когда увидел меня в зале, сначала растерялся, удивился, а потом, по-моему, поддал жару.

* * *

Периодически Чехова надо оставлять в покое.

Ноябрь – 10 лет Театру Антона Чехова и 50 – Л. Трушкину, пионеру антрепризы. Интересна эволюция отношения к этому новообразованию. Сначала – жупел, главный враг стационарного театра, теперь – просто иное организационное предприятие. Стационары многое переняли у антреприз. И в стационарах есть антрепризный репертуар, и в антрепризах есть тоска по настоящему труду. Любопытно, что старые знаменитые антрепризы все разорились. То есть, это блеф, что антреприза – бешеные бабки.

Трушкин рассказал, что после спектакля «Ужин с дураком» к нему подошла дама и сказала: «Вообще-то я человек неплохой. Но постараюсь быть лучше». В исполнении Г. Хазановым маленького человечка, всеми обижаемого, было и воспоминание о кулинарном техникуме, и демонстрация игры, и мораль – надо относиться лучше друг к другу. Слишком просто, но точно.

* * *

Тенденция добра и правильно сориентированных ценностей. «Ученик дьявола» Б. Шоу реж. П. Хомский (Театр им. Моссовета), «Серебряный век» М. Рощина, реж. Ю. Еремин (Театр им. Моссовета), прямой дидактизм реж. Ю. Погребничко в «Где тут про воскресение Лазаря?» (по произведениям Ф. Достоевского и А. Володина в Театре «ОКОЛО»). То же в «Чайке» А. Чехова, реж. А. Буров (Театр им. А. Островского).

Вилькинское (А. Вилькин художественный руководитель Государственного Московского театрального центра «Вишневый сад) определение профессионального и дилетантского еще «работает» – конечно, еще не все в порядке. Но внутренне наступило то ли успокоение, то ли усталость.

* * *

«Дама с собачкой» А. Чехова, реж. К. Гинкас, Московский ТЮЗ.

Мы переели устриц, деликатесов. Все оказалось немножко не прожаренным. Официальная власть поднимает на щит молодых и нахальных, а уже надо бы вернуться к корням. Время и зритель требуют покоя и гармонии. Скоро придет время реконструкций и ретроспекций.

Я бы восстановила на месте Б. Морозова «Учителя танцев» как легенду (пьеса Л. де Вега, впервые поставлена в 1946-м, в Центральном театре Советской Армии), как программу, как заявление перемирия с традицией. Или сделала бы «Давным-давно» (пьеса А. Гладкова поставлена реж. А. Поповым в ЦТСА в 1964-м). Вступить в одну реку дважды – совершить безнадежное дело. А М. Захарову взять и поставить с молодежью, которая у него выглядит поколением, «Доходное место» А. Островского (шла пьеса в Театре Сатиры в 1967-м) и, наконец, избавиться от морока этой легенды. А М. Левитину восстановить «Мокинпотта» П. Вайса, с которым 18-летний юноша входил в театр (дипломный спектакль поставлен в 1969-м в Театре на Таганке) – да еще был принят самим Любимовым. Когда Ю. П. восстановил (в 1999-м) «Доброго человека» (пьесу Б. Брехта Любимов впервые поставил в 1964-м), это выглядело концептуально. А при консультации В. Плучека – восстановить «Фигаро» П. Бомарше (шла в Театре Сатиры в 1969-м). Пусть Маша Голубкина сыграет Сюзанну. Или восстановить «Страдания юного В.» (по пьесе У. Пленцдорфа) – лучший спектакль С. Яшина в Детском театре (1984). А в Вахтанговском – сделать «Мадемуазель Нитуш» (оперетта французского композитора Ф.Эрве впервые поставлена там Р. Симоновым в 1944-г).

Если мы так много говорим о повторе времен, так продемонстрируем это, заставив новое поколение высказаться на старой территории, чтобы восстановить в правах критерии. Нужно искать конструктивно интересные ходы. Старое поколение придет ностальгировать и сравнивать, а и пусть, а молодое хоть потрогает легенду. Сейчас надо поражать конкретными фактами, а не пустыми разглагольствованиями накануне премьеры: это будет лучший спектакль сезона, это уникальный проект с участием звезд, которые уже отрясли прах репутации, посадим на сцену самолет. При этом, кто режиссер, актеры – не пишут.

* * *

«Прощай, Марлен, здравствуй», реж. Г. Шапошников, Театр Эстрады.

Провал сезона. Пьеса Д. Минченка, в которой сляпаны факты биографии (Марлен Дитрих, немецкая и американская актриса, секс-символ и певица, 1901–1992), в основном истории с мужиками, но так, что это не совсем понятно тем, кто не знает Хемингуэя (американский писатель, журналист, 1899–1961), например, или Ремарка (видный немецкий писатель, 1998–1970). Нет ни легенды, ни ее развенчания. Есть претензия на мюзикл. Елена Морозова разгуливает по сцене, как в «Миллионерше» (пьесу Б. Шоу в постановке В. Мирзоева в рамках Независимого театрального проекта показывали в Театре эстрады осенью 2000-го). Ее служанку, ее антагонистку, играет дочь Е. Симоновой, Зоя Кайдановская. Очень плохо.

Вообще мастерская Олега Кудряшова, которую взяли в Театр эстрады когда-то, поражает корявостью. Ни одной красивой женщины, ни одного статного мужчины, чего мюзикл все-таки требует. Танцы, из рук вон, плохи. Все выглядит беспомощно. Нечто второсортное. Фразочки Марлен: «Я выбросила время за ненадобностью», «В Каме сутре все построено на мелочах» (это в ответ на реплику, что мелочи не важны) претенциозны. Выпущена газета к спектаклю, где Морозова дает интервью от имени Дитрих. Это такой рекламный ход. Есть во всем этом что-то неистребимо неорганичное, неестественное для нас и пошлое.

* * *

«Король-олень» К. Гоцци, реж. Н. Рощин, РАМТ.

Талантливо. В отличие от знаменитого фильма с Ю. Яковлевым и С. Юрским (реж. П. Арсенов, киностудия им. Горького, 1969), тут – страшная сказка. Влияние его же «Пчеловодов» (спектакль творческой группы «Корабль дураков» поставлен на основе сюжетов И. Босха и П. Брейгеля-старшего в феврале 1999-го). Пластика – из комедии дель арте. Но при этом движения – однообразные. Маски хорошие, замечательно сделаны попугай (словно завернутый в старый серый бабушкин платок), олень и медведь, а гримы у женщин странные: невеста Дурандарте – красавица, дочь Тартальи – маленькая разбойница, противоречие с характером. Сказка о том, как зыбко и хрупко в мире равновесие, сегодня – ты богат и красив, а завтра – урод и беден. Малость человека, его беспомощность, конечность его усилий. Только Бог или волшебник ставит все на свои места. Грусть и философию режиссер упустил. От этого скучно в середине, внутреннего движения нет. Не найден верный тон в разговоре.

Вставка 6 декабря 2005-го.

В следующем сезоне ребята со спектаклем ушли из театра в антрепризу к В. Дубровицкому (советский и российский театральный и кинорежиссёр, продюсер и арт-директор театра «LA Театр»). О. Волкова назвала это победой, кто-то из критиков – предательством. Я бы сказала, что это глупость. Жизнь это и подтвердила. «Король-олень» так и не был восстановлен, а я слышала, что теперь Коля (Рощин), ставший заносчивым «гением», просит денег на восстановление у Комитета по культуре. И это притом, что поносит Комитет, уже давший ему денег на «Филоктета», что дали мало и не поинтересовались, а сколько нужно. Неистребимая в нас советскость: хотим получать, как при капитализме, а вести себя и быть на иждивении, как при социализме.

* * *

«Жаворонок» Ж. Ануя, реж. С. Спивак, Молодежный театр на Фонтанке.

Очень плохо. Опять Эмиль Капелюш (художник-сценограф) со своими палками, привешенными к потолку. Жанна (Р. Щукина) – хорошая девочка, но вся роль построена на крике: «Бог есть!». Выходит кликуша, а не святая. Мы же должны понять, почему ее все послушались, почему ей поверили, и на каждом этапе убеждения, на каждом витке, это ощущение особенности Жанны должно возрастать. А тут – приемы (грубость манер, повадки мальчика-девочки, хрипотца в голосе, слезы все время, характерный жест – утирает глаза ладошками, как ребенок). Все это смотрится чрезвычайно устаревшим театральным языком. Опять не найден тон. Это надо было бы играть тихо и очень искренне, не крича про то, что Бог – это главное. А ведь народный артист ставил. Отношение к подробному психологизму как к ругательству.