Геннадий Пискарев - Крадущие совесть

• Название: Крадущие совесть
• Автор: Геннадий Пискарев
• Жанр: Очерки
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-98604-270-1

«Спасись сам и вокруг тебя спасутся тысячи», – эта библейская мысль, перерожденная в сознании российского человека в не менее пронзительное утверждение, что на праведнике земля держится, является основным стержнем в материалах предлагаемой книги. Автор, казалось бы, в незамысловатых, в основном житейских историях, говорит о загадочном тайнике человеческой души – совести. Совести – божьем даре и Боге внутри самого человека, что так не просто и так необходимо сохранить, когда правит бал Сатана.

---

Мальчик лежал на сырой, в бурых пятнах, траве, наверное, более получаса. Жгучая боль не давала ему подняться на ноги, он чувствовал, как капля по капле из него уходит тепло жизни. Над головой пролетели утки. Невдалеке грянул выстрел. «Охотники» – и в сердце вернулась надежда. Он собрал последние силы и крикнул: «Помогите!». И – чудо! Его услышали. Поблизости раздались шаги человека. Дяденька в охотничьей куртке склонился над ним. Участливое выражение лица, твердый, спокойный голос: – Я – доктор. Не бойся. Что с тобой? – С березы упал, – прошептал мальчик.

Потом ему было еще больнее, и кровь, казалось, хлынула сильнее, когда человек перевернул его на бок и стал осторожно извлекать металлический штырь, на который напоролся подросток. Совершив эту операцию, врач взял пострадавшего на руки и понес в сторону дороги. На поле его догнали мальчишки.

– Скорее к дороге, – сказал им доктор, остановите первую же машину. Надо срочно везти в больницу.

Ребята умчались. Доктор, тяжело дыша, шагал через каналы и лужи, не обходя их. В сапогах хлюпала вода. Он спешил.

…Водитель первой выскочившей из-за поворота машины доставить пострадавшего до районной больницы отказался.

– Бензину нет. До Борщевки, если хотите, свезу.

Борщевка находилась от райцентра еще дальше. Это никак не могло устроить врача, четко представляющего критическое состояние раненого. Попытался объяснить это водителю, но тот упрямо стоял на своем.

– Дяденька, еще машина! – воскликнул кто-то из ребятишек.

Это была удача. Все-таки час вечерний, день воскресный, дорога не основная. Движение на ней и в будни небольшое. И может, эта машина – последняя возможность спасти человека. Врач решительно встал на дороге. А все, что произошло потом, было невероятно, противоестественно. И сейчас, по истечении времени, трудно представить, как могло случиться такое. Доктор получил сильный ушиб бедра, ключицы, сотрясение мозга и глубокий шрам под глазом. Так отреагировал второй водитель на требование врача довезти до районной больницы мальчонку, нуждающегося в немедленной операции.

Когда ошарашенные ребята и избитый взрослый человек пришли немного в себя, машин уже не было. Мальчик по-прежнему был на обочине и стонал:

– Пить, пить…

Юру Антонова довезли до ближайшего населенного пункта на велосипеде проезжавшие мимо ребятишки, а оттуда уже «скорая помощь доставила его в райцентр. Три часа заведующий хирургическим отделением Клинской районной больницы С.В.Самохин вел на операционном столе борьбу за жизнь. А в это время врач В.А.Шкурко (это он вынес Юру из леса) рассказывал об инциденте на дороге дежурному Клинского отдела внутренних дела. У Виталия Алексеевича кровоточила рана на лице, и дежурный, видя, как бледнеет доктор, вызвал «скорую помощь», участливо спросил:

– Чем это он вас?

– Бутылкой с пивом…

Водителя первой машины органам милиции удалось разыскать в ту же ночь. Им оказался Евгений Матыско, тридцатичетырехлетний мужчина, работающий в совхозе «Слободской». Второго шофера, избившего врача, нашли на другой день утром. Это был Алексей Якунин – шофер того же совхоза. Всю ночь водитель находился неизвестно где, машину в гараж не ставил.

…Беседую с Матыско. Он стыдливо отводит глаза в сторону, ежится, как от холода: «Конечно, надо б везти мальчишку, покуда хватило бензина, а там на руках нести. И как это я не додумал – сам не знаю…»

Алексей Якунин вины за собой не чувствует:

– Мальчишку на дерево я не сажал, – иронизирует он. – Подумаешь, поцарапался. Операция? Врачи теперь что угодно скажут…

Смотрит с усмешкой. Его нисколько не волнует ни то, что произошло на дороге, ни то, что думают и говорят о нем люди.

А люди гневно, сурово осуждают бездушие, бессердечие. Из разговоров с рабочими складывалось впечатление, что Якунин внутренне уже давно был готов к моральному преступлению. Шоферы поведали о нечистоплотности этого человека, о том, как отобрали у него в свое время за браконьерство ружье, а совсем недавно оштрафовали на пятьдесят рублей. «А посмотрите на его машину, новая еще, но вся избита… Да что там говорить. Этот человек может и за рулем выпить».

Как же Якунин дошел до такого? А очень просто – он возит директора совхоза А.П.Панкратова, и ему многое прощается. Совхозной машиной водитель пользуется почти как своей. И, кстати, не скрывает этого. Он и на следствие в милицию приехал на ней.

Знает директор и о «грешках» Якунина, связанных с охотой, но закрывает на это глаза и «аттестует» личного водителя с лучшей стороны.

В оценке поведения Якунина удивляет беспринципная позиция заведующего гаражом В.М.Телегина, главного инженера совхоза В.И.Михайловского, которые стремятся выгородить его. Ни секретарь партийной организации совхоза С.И.Осипов (Якунин член партии), ни председатель рабочкома В.И.Курбатова не подумали обсудить в коллективе поведение Якунина и этот из ряда вон выходящий случай на дороге. Хотя надо заметить, в соседних колхозах и совхозах, куда моментально докатилось известие об этом происшествии, провели с водителями разъяснительную работу, осудили поступок Якунина как порочащий звание человеческое.

Черствые души

В хутор этот приехали они лет двадцать назад. Спрыгнули ребятишки с грузовика – пестро и шумно стало на улице. Перебравшись из дальнего горного селенья, стала обосновываться в Новом Зеленчуке многодетная семья Василия и Веры Трегуб. Поначалу приютились в старенькой пристройке у знакомых.

Что там говорить, нелегко приходилось. Затеяли стройку дома, раскапывали целину под приусадебный участок. Дети постарше учились, а младшие (на двоих шесть лет) – на руках у матери. Трудно было Вере Андреевне, самой седьмой, хозяйство вести домашнее – да ведь что поделаешь, надо жизнь устраивать. И она устраивала. Не спала ночей, не жалела теплоты душевной – лишь бы детишки сыты, обуты, одеты были, лишь бы здоровыми росли, в школе учились получше.

Постепенно у Трегубовых стало все налаживаться. Справили новоселье. Зацвел по весне молодой сад. А потом начали выходить на самостоятельную доргу старшие – два сына и дочь. Закончили учебу, устроились работать по разным городам. Вскоре обзавелись семьями.

Пролетело незаметно еще несколько лет. «Выколашивалось» младшее поколение Василия и Веры Андреевны. С каждым днем расцветала дочка Надюшка. Подрастал самый маленький – Виктор. Хлопот семейных у Веры Сергеевны вроде поубыло. И стала она подумывать о том, что неплохо бы ей начать поактивнее в колхозе работать. Но муж, сам-то особенно не увлекавшийся колхозными делами, узнав о намерении жены, категорически возразил:

– Что, дома забот мало? Только успевай управляться…

Вера Андреевна повела было разговор, что ведь надо дальше глядеть. Годы уходят, а не еще и пенсия не выработана. Но Василий снова оборвал жену:

– На что она тебе, подрастут дети – помогут.

Последние слова подействовали на Веру Андреевну утешающе. Конечно, кто как не дети – опора в старости. А тут еще Надежда объявила о своем намерении выйти замуж. Началась предсвадебная сутолока, и снова закрутилась она по дому, «как белка в колесе».

После свадьбы остался погостить средний сын с невесткой и ребятишками. Понравилось им в хуторе. На следующий год обещали опять приехать. Проторили дорожку на «сельский курорт» и другие дочери и сыновья. Отпуск в деревне провести – худо ли. Воздух чистый, продукты свежие, а как встречает детей и внуков мать – кажется и устали не знает! Летает, как на крыльях, от печки к погребу, от погреба к огороду, норовит помидор да яблоко порозовее сорвать, пирог попышнее спроворить. А уж без гостинца никто из деревни в город не возвращался. Василий нередко ворчал на жену:

– Все готова отдать. Так и самим ничего не останется. – Полно тебе, – отмахнется Вера Сергеевна, городишь сам не зная чего.

Эх, Вера Андреевна, золотое твое материнское сердце. И кто гадал-думал, что вскоре огорчит, омрачит светлую душу твою черная неблагодарность!

Первый гром – муж «задурил» на старости лет. Да только ли на старости? Говорили же, не раз говорили добрые люди: не очень-то убивается на работе Василий, плохой пример детям подает, не больно о семейном тепле заботится. «Не надоест вам языками чесать», – отмахнется бывало, услышав это, Андреевна.

Но, оказалось, со стороны-то люди видели больше. Ушел к другой женщине Василий Трегуб. Развелся с Верой Андреевной. Как раз в тот год, когда младшему, Виктору восемнадцать исполнилось, и закон не мог уже принудить Василия оказывать материальную помощь.

Удар для Веры Андреевны был настолько велик, что слегла она в постель. Ухаживали за нею соседки. И, спасибо им, встала на ноги.

С тех пор прихварывала Андреевна частенько. Сказались бессонные ночи, бесконечные хлопоты и заботы, да и годы давали о себе знать, как-никак за пятьдесят пять перевалило. Однако потихоньку за хозяйством следила. Жить-то надо.