Юрий Саваровский - Избранное

• Название: Избранное
• Автор: Юрий Саваровский
• Жанр: Поэзия
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-98604-387-6

Стихи из сборников, изданных за последние десять лет с 2000 по 2012 год.

---

Кудепста, 1987 г.

«Заладил дождь на целый день…»

Заладил дождь на целый день,
На сером небе нет просвета,
И вдохновение поэта
Ушло в уныние и лень.

Вином наполненный графин
Опустошаю понемногу,
Мой нерешительный графит
Рисует грязную дорогу.

И эти чёрные мазки
На полотно души ложатся,
Дождём забитые мозги
Успели до предела сжаться.

Но долго так мне пребывать
При буйном сердце не пристало,
И я готов вот-вот взорвать
И сбросить серость с пьедестала.

Октябрь 1999 г.

«Блажить я начал очень часто…»

Блажить я начал очень часто.
Кого же в этом мне винить?
А не принять ли мне причастья
И в церковь местную сходить?

Поставить тоненькую свечку
За здравие и упокой,
Перекрестить своё сердечко
Слегка трясущейся рукой.

За стёртым временем порогом,
Где просьбы кротки и тихи,
Договориться, может, с Богом,
Чтоб отпустил он мне грехи.

2001 г.

«Когда мне сердце болью било…»

Когда мне сердце болью било,
И было жить уже невмочь,
С подобострастием крестила
Меня лирическая ночь
И отводила час мой смертный
Не на года, а на пока,
Пока в душе моей не меркнет
Жизнелюбивая строка.

2002 г.

«Померкла даль моей души…»

Померкла даль моей души,
Она уже не различает,
Где зла проходят рубежи,
А где добро преобладает.
Бреду по жизни, как изгой.
К какой мне истине приткнуться,
Где для души найти покой,
В купель какую окунуться?
И как мне, смертному, понять
Противоречия всевышних,
Добропорядочных и хищных,
Любить готовых и карать?

2002 г.

«Я начисто опустошён…»

Я начисто опустошён,
Не вижу я в душе просвета,
Не нахожу ни в чём ответа,
Так я от мира отрешён.

Ползёт без просветленья мрак
И приближается всё ближе,
Я эту темень ненавижу
И пячусь от неё, как рак.

До отупения мозгов,
До самой острой в сердце боли,
Я вижу в блуде, не в юдоли
Всех канонических богов.

Они бежали от людей,
В обителях церковных скрылись,
У них мышей летучих крылья,
А я то думал – лебедей.

2001 г.

«При тусклом свете фонаря…»

При тусклом свете фонаря
Ищу я верную дорогу
Ни к назидательному богу.
Ни к трону батюшки царя,
Ни к кущам сладостного рая
И ни к вершине золотой.
Ни к хате, что всё время с краю,
А к слову после запятой.

2001 г.

«О, где вы, светлые года…»

О, где вы, светлые года,
Ушедшие бесповоротно,
О, где вы, чудо города,
Что посещал я ежегодно,
Где вы, наивность и любовь,
И вера в радостное завтра.
Где торжествующая новь,
И где её трудяга автор?
Где вы, усталость трудодня.
Достойный отдых в выходные?
Не узнаю теперь страны я,
Что светом полнила меня.

1998 г.

«Подслеповата и больна…»

Подслеповата и больна,
Страдая полным несвареньем,
Ревёт огромная страна
Заплаканным стихотвореньем.
Кто ей сейчас готов помочь,
Быть сострадательным и мудрым,
Кто эту тягостную ночь
Заставит обернуться утром?
Кто принесёт восхода луч.
Жестокости разверзнув горы.
Во тьму помоек, свалок, луж,
В сердца, растерзанные горем?

1998 г.

«Позовите меня…»

Позовите меня,
Если нужен я вам,
Прокляните меня,
Если вас я предал.
Я дойду, я найду вас
По вашим следам,
Если даже надолго
В пути опоздал.
Я не в силах унять
Этот внутренний зов,
Он терзает меня,
Он до боли гнетёт.
Так чего я же жду?
Это в сердце засов
Дверь в пространство любви
Мне открыть не даёт.

1997 г.

Курсантская любовь

Бабье лето

Сентябрь погожий, бабье лето,
Пейзаж уже заметно рыж.
И лёгкие туманов пледы
Сползают потихоньку с крыш
И стелятся вдали по взгорью,
И замирают у леска,
И проступает в бабьем взоре
Непотаённая тоска
О том, что бабий век не вечен,
И тяжек долею рабынь,
И догорает летний вечер
Тревожным суриком рябин.
О, бабье лето – грусть и счастье!
Ещё раз в жизни повторись,
Ещё раз дай принять участье
В спектакле под названьем «Жизнь».

2001 г.

Банька

В конце недели натоплю я баньку,
Да так, чтоб жар добрался до костей,
Я выверну всю кожу наизнанку
И приготовлю чистую постель.

Берёзовый, душистый, жаркий веник
Отхлещет тело голое сполна,
Горячий чай с малиновым вареньем
Желанней будет пива и вина.

В пропаренном, помолодевшем теле
Достигнет кровь утерянных высот,
И жёнушка любимая в постели,
Как в молодости, к небу вознесёт.

На даче, 1994 г.

Осенние бредни

Осенние бредни

Ветер-пёс с цепи сорвался.
Разметал по полю стог,
Всё кружило лето в вальсе,
А теперь вот сбилось с ног.

Вьётся змейкою дорога
От деревни в ближний лес,
Ели вытянулись строго
От земли и до небес.

Залихватски свищет зяблик
За растрёпанным кустом,
Поле вспаханное зябнет
В сером мареве густом.

Долго долбит древо дятел,
Ищет гусеницу в нём,
Вдоль опушки дурень-дядя
Бродит без толку с ружьём.

Дед трусит с большой корзиной,
Полной «дунек» и чернух,
Бородой трясёт козлиной,
На затылок сбив треух.

Я, здесь тоже не последний,
Лиру в осени ищу
И с себя за эти бредни
Обязательно взыщу.

Октябрь, 1985 г.

Дачный ветер

По садам и огородам,
Начиная с посевной,
А потом почти полгода
Ветер шастает хмельной,
Ветер нищий, подневольный,
Приземлённый, не с высот,
Ищет, кто здесь хлебосольный,
Кто стаканчик поднесёт,
Жаждет выпить на похмелье
Он в обители земной,
Потрясёт при всех Емеля
Продырявленной сумой.
Надорвёт от просьбы голос,
Просвистит в свою дуду
И пойдёт купаться голым
В застоявшемся пруду.
Похмелится из колодца
На желудок, на пустой,
А потом ко мне набьётся
На ночлег и на постой.

Лето 1986 г.

Чаепитье

Люблю на даче чаепитье,
Когда весь дом – и млад, и стар,
Сбираются, как в общежитье,
За стол, где пышет самовар.
Когда дымок древесных углей
Под летним небом кудри вьёт
И нос щекочет, будто с ульев
По капелькам стекает мёд.
И запах мяты и ромашки
Тревожит в предвкушенье люд,
И на столе танцуют чашки,
И рожицы сияют блюд.
И заварной, пузатый чайник,
В косоворотке расписной,
Ворчит, как маленький начальник
У самовара за спиной.
Но за столом один лишь барин,
Хотя он вовсе не из бар,
Природной щедростью одарен,
Глава семейства – самовар.
Как Фёклы, Стешки, Глашки, Дашки
Бегут, задравши сарафан,
Так размалёванные чашки
Спешат под самоварный кран.
Он кипятком из всех наполнит,
Дополнит чайник заварной.
Начнётся чаепитье в полдень
И лишь закончится с луной,
Когда угаснут в топке угли,
Допьётся самовар до дна,
Останется лишь старый бублик
И сушка старая одна.

Лето 1985 г.

В отставке

Пятьдесят – и уходи в отставку.
Вот такая в жизни хренатень,
Заводи для развлеченья шавку
И гуляй с ней по три раза в день.

И никто тебя не остановит,
И никто не учинит разгон,
Так тебе вольготно в этой нови
Без отяжеляющих погон.

И без напряженья нервных клеток,
Вот пойду и для себя куплю
Порцию отваренных креветок
С кружкой пива ровно по рублю.

А потом включу я телевизор
И улягусь, как домашний кот,
Буду слушать, как любимый Визбор
Под гитару песенки поёт.

1988 г.

Смысл жизни

Наевшись отменного плова,
Задумался крепко мулла:
Так в чём же всей жизни основа,
И чем же так жизнь мне мила?
Вольготно на солнышке греясь
И гладя пузырь живота,
Позвал он соседа еврея
И так вот спросил у жида:
«Скажи мне премудрый Иуда,
За что все так любим мы жизнь?»
«За то, что в довольстве желудок» —
Ответил догадливый жид.
«Не ждал я ответа иного,
Твои справедливы слова.
Как может без жирного плова
Варить у меня голова?
Не ведаю жизнь я иною.
А дальше в чём жизни резон?»
И жид, подавившись слюною,
Дополнил: – «Где плов, там и сон»
Мулла, от зевоты совея,
Промолвить едва лишь успел:
«Всё верно». Прогнал он еврея
И тут же вовсю захрапел.

1997 г

«Бьётся градусник на нуле…»

Бьётся градусник на нуле.
И всё больше и больше света,
Пара яблок на скучном столе
Как улыбка прошедшего лета.
Потихоньку сжимается снег,
И зима укрощает свой норов.
Сколько ж рук потянулось к весне,
Сколько радостных видится взоров!
Вот и ладно, пора бы прозреть,
Сбросить зимнюю тьму и ненастья.
Как обидно сейчас умереть,
Не обнять это новое счастье,
Не познать, не допеть, не дожить,
Буйства трав и цветов не дождаться,
В заточенье холодном души
С наступившей весной попрощаться.

1998 г.