Леонид Оливсон - Осколки зеркала моей взрослой жизни

• Название: Осколки зеркала моей взрослой жизни
• Автор: Леонид Оливсон
• Жанр: Поэзия
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-00039-247-8

Стихи Леонида Оливсона повествуют не только о той эпохе, которую ему довелось пережить, но и о настоящем, и о взгляде в будущее. Здесь и лирика, и политическо-философские размышления, и ирония, и гротеск. Это стихи интеллигентного человека, интересующегося искусством, кинематографом, литературой. В них видится неравнодушная личность автора, тонко и по-доброму воспринимающего окружающий мир. Автор был очевидцем сталинской, хрущевской, брежневской эпохи, много лет прожил в США. Ему есть о чем рассказать своим читателям.

Леонид Оливсон издал в нашем издательстве книги: «Жизнерадостные люди» (2015) и «Я парень из Уланского подворья» (2016). Это третья книга автора.

Л. Оливсон родился в Москве в 1936 году. Учился в двух школах. Затем учился в МАПУ (Московское АртПодготовительное Училище) и в Калининградском Миноментно Арт Училище. Служил в Мурманске, уволился по болезни. Вернулся в Москву, учился в ГосЭкономинституте (им. Плеханова), затем стал аспирантом там же и защитил кандидатскую диссертацию, работая в АН СССР (ЦЭМИ АН СССР). По конкурсу перешел в ГИЗР (Госинстземресурсов), где проработал 8 лет. В 1987 году уехал в США. Начал писать стихи по приезде в США.

Э. Ракитская, член Союзов писателей Москвы, Израиля и Иерусалима.

---

Ты на арене был колдун

Когда-то шел ты на манеж,
Ты был любимец всех трибун,
Теперь ты стар – прошел рубеж:
А был прекрасный клоун.

Всегда смеялся весь народ.
Ты выдумками восхищал!
Ведь над тобой висел цейтнот…
И каждый новых трюков ждал.

Неужто ты не заслужил
Своим большим искусством
Достатка? Сцены старожил,
Как в твоем доме пусто…

Ты помогал другим в нужде,
И делал это втайне.
Теперь бываешь ты в беде,
Нуждаешься ты в займе.

Твои заслуги велики,
Любимый клоун века!
Мы пред тобою должники:
Ты цирка – наша веха.

И где найти мне нужные слова

И где найти мне нужные слова,
Чтобы тебя в том убедить;
Что не плету опять я кружева:
Не буду я тебя сердить.

Я так устал от самого себя,
Запутался в своих грехах.
Везде все низвергал тебя, любя,
В моих безумных кутежах.

Прости, любимая, за вахлаков,
Приятелей тех прошлых лет:
По большей части – с детства босяков;
За дым дешевых сигарет…

За шум, за недостойные слова,
За излияния выпить –
За эту простоту их естества,
Чтоб неудачи усыпить.

Последний раз прошу прощения,
Моя царица Савская!
Прошу же – не верши отмщение
За мое братство хамское!

Я обещаю покончить с этим:
Их не увидишь больше ты.
И если веришь – давай отметим!
За них испытываю стыд.

Боготворю тебя, Марина!

Ты была отдушиной для всех –
Согревала всем ты людям душу!
Горек и не лезет в глотку хлеб…
Я тебя уж больше не услышу.

Всем хотела сделать ты добро.
Ты искала к этому пути все.
От тебя так веяло теплом…
Сколько милых имели мы бесед.

Не сосчитать всех мицв на пальцах рук!
Тебе на месте не сиделось:
С подружками всегда был твой досуг…
И как случилось – заболела?

Нам достались только от тебя
Теплые от дел воспоминанья –
Дочери счастливая судьба,
И ее о мамочке признанья…

Молодая ты ушла от нас:
Так твоя судьба распорядилась.
Щедрым был души твоей алмаз –
Ты не зря на свете уродилась…

Давай решать все в диалогах

Мы с тобою вечно в глупых ссорах,
И обычно – все по пустякам.
Пять минут болезненных укоров…
А потом мы бродим по углам.

Мы уже давно с тобой не дети.
Разные характеры у нас.
Надо бы себя держать в ответе!
В гневе забываемся подчас…

Но потом, остывши, примолкаем, –
Ищем к примиренью некий путь.
Все равно люблю тебя, родная!
И прошу: что я сказал – забудь.

Ты меня прости, что не сдержался,
Извини – во всем я был неправ!
И чего я глупый бесновался?..
Виноват во всем мой дикий нрав.

Раним грязью мы друг другу душу
Тем потоком мата разных слов.
От постыдных слов краснеют уши…
Может хватит этих номеров?

Неужель, важны так пустяки?
Жизнь сложней, чем маленькие беды.
Дети все же слышат, ангелки.
Что мы ищем и… какой победы?

Даю слово – тебе уступать!
Я готов решать все в диалогах.
Как детей мы можем воспитать,
Если ищем мы для ссор предлоги!

Я тебя уж давно полюбил

Я тебя уж давно полюбил
За твой голос чистый и бельканто
И с тех пор я в корчму зачастил,
Не хожу же я за баландой.

К моим шуткам ты равнодушна.
Уже шепчутся люди вокруг,
Намекают взглядами гнусно…
Сколько я испытал смутных мук!

Но ни взгляда, и ни улыбки…
Хоть торчу в корчме я с рассвета.
Или я свершаю ошибку:
Ты – жестокая сердцеедка.
Неужели красные розы
Ни о чем тебе не сказали!
В твоем взгляде вижу я грозы:
Не любви ли это сигналы?
Думать я не могу ни о чем:
Вслух зову тебя: – Карменсита!
И на сердце лежит тяжкий ком…
Кто твои целует ланиты?

А я ведь из породы волокит

Какое море милого очарованья
Вчера услышал в ваших я словах!
Не торопитесь же сказать мне: «До свиданья!»,
Ведь это может будет впопыхах.
Какой-то внутренний огонь зажегся сразу:
Он не подвластен мне, и все сильней.
Я чувствую, предвижу я для встреч преграду…
Не знаю почему, но Вам видней.
Но продолжаю я надеяться на встречу.
Подумайте и дайте знать: когда.
Готов я подчиниться Вам и не перечить,
Мне важно знать бы, что я Вам не чужд.
Хочу лед сердца тонкий растопить вещами,
Которые Вас могут восхитить.
Я знаю – любите Вы нас, мужчин, ушами…
А я ведь из породы волокит.

Забудь меня

Забудь меня!
Не пробуждай же чувств порывы.
Не мучь себя!
Ко мне будь только справедливой.

Не плачь при мне,
Не падай на свои колени…
Гляди в манеж –
Игру все смотрят на арене.

Я так устал
Выслушивать твои терзанья.
Я не роптал…
И не нужны мне оправданья!

Ты вспомни все!
Как я страдал с тобой доныне:
Кто был сосед –
Тебя я видел с ним в машине.

Ты мне врала,
Что все это не повторится.
Я не скала!
Теперь свободен я, как птица.

Реминисценции из детства (В. В. Алентовой)

Отца не стало вдруг в три года у шалуньи,
Мать пропадала в театре… Как-то надо жить…
Одна она была в квартире аж с полудня,
Играя – как и мама в театре, – не скулив.

А кукол не было. У ней была бумага,
И из нее их мама ловко мастерила.
От этих куколок имелся дух имаго:
Воображала действо, с ними говорила…

Ей мамочка не могла позволить сладости:
Мороженое, пончики или конфеты…
А для малышки это – источник радости,
Ребенок еще мал и не растет аскетом.

А тут такое искушенье! В сумке… деньги.
Быть может мамочка и не заметит даже…
Хотелось ей покаяться об инциденте,
Но мать копила деньги и была на страже.

Как мама плакала, ту кражу обнаружив!
Она, конечно, знала об ее желаньях
И не ругала, тем ее обезоружив…
Ведь понимала – крошке нужно воспитанье.

Однажды крошка малярией заболела.
Мать ей лекарство по часам принять велела,
Показывая, как будут выглядеть часы…
И нечем сладким было ту горечь закусить.

На день рожденья ее как-то приглашают
К соседям рядышком, в более богатый дом…
Она поспешно вкусный пирожок съедает,
Ей блюдо с ними пододвигают, видя то.

И тут она характер сразу проявляет,
Отказывается молча напрочь что-то есть.
Что съела быстро пирожок… она страдает.
Она решила, что не уронит мамы честь.

Одно весьма суровое воспоминанье –
Увозят маму заболевшую в больницу,
Ее, еще совсем малышки, то страданье…
Куда увозят ее маму эти лица?

И уже взрослой в Москву приехав, не могла
Она лет тридцать слышать песню «Эх, дороги»…
Ведь неотложка маму из дому увезла:
Напоминала эта песня те тревоги.

И ее матери характер и привычки
Она взяла для своей жизни за основу.
Рожденная на севере, теперь москвичка:
Ее характер, как у матери – суровый.

Альберт Эйнштейн…

Кому же показал язык Эйнштейн
На всем известной черной литографии?
Он выиграл в те годы его гейм
И тем заслуживает эпитафии.

Ведь он рассматривал свою модель,
Как некую ступеньку в познавании,
Чтоб в будущем пробить в умах туннель
Теории такой существования.

Теории относительности гений –
Альберт Эйнштейн бессмертен навсегда!
Он вызвал в жизни столько недоумений,
Что споров не смолкает суета.

Потушен до утра ночник

Казнящие отрывки книг
Вновь перечитаны, как прежде.
Потушен до утра ночник,
И мысли роятся в надежде:

Что завтра будет новый день,
Ей, может, много легче станет
От сердца до концов ногтей:
Не будет в доме больше паник.

Случилось все это всерьез.
И видеть больно, неприятно…
По коже аж бежал мороз,
Хотелось капель валерьяны.

Не чувствует она вину
Или скрывает так умело.
Она подобна шалуну
И просится домой несмело.

В ее больших глазах туман,
Ей неуютно в этом месте.
Ведь по природе – атаман.
Ее натура вся в протесте.

И мне ее безумно жаль.
Здесь время тянется так нудно…
Отсутствует тут календарь,
Волнения – сиюминутны.

Всегда общительна была –
Сейчас она не в лучшем виде.
Ей вовсе не до юных ласк,
От встряски ей самой обидно.

Когда она вернется в дом:
«Хочу я верить в такой исход,»
Забудем думать о худом
И будем вместе встречать восход.

Она ошиблась в этот раз:
Ее благие пожеланья
Ушли в былье – уж не саврас,
Не знала, что идет в закланье.

Упрямая всю жизнь была.
Мне больно говорить все это…
И в лямке падает бурлак,
Как догорает сигарета.

Я не виню тебя ни в чем.
Нельзя быть в жизни дон-кихотом!
Считаю – сгинул твой ярем.
Спасибо за твои щедроты!..

Другу «по-несчастью»