Геннадий Пискарев - Очищение болью (сборник)

• Название: Очищение болью (сборник)
• Автор: Геннадий Пискарев
• Жанр: Публицистика
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-98604-188-9

Душа народа, национальный характер, генетический код – понятия, с которыми связаны непосредственным образом формирование нации и государств, судьба их. Тяжелейшие испытания, выпавшие на долю нашей общей Родины – России, наложили трагический отпечаток на самосознание народа, проживающего на ее территории. Автор и редактор книги, для которых боль родной земли и родного народа стали их главной личной болью, однако не впадают в отчаяние и не теряют веры в возрождение великой страны. Что питает надежду их? – читайте в предлагаемой книге.

---

А пока сержант подкидывал кверху командирскую дочку-малышку, ставил ее на плечи себе, чтобы та сорвала сама «желтую кафетку», и все шутил, балагурил:

– Товарищ старший лейтенант, помните, как встретили нас, выведенных из Восточной Германии, на таджикской земле? Вам сказали там: «Ауффидерзеен», а мы говорим: «Салям-алейкум».

– Ты, Григорий, теперь лучше подумай, что невесте скажешь? А ну как не дождалась тебя? – подначивала сержанта командирская жена.

– Изрублю на пятаки, – напускал на себя суровость казацкий сын Шеремет, и тут же расплывался в блаженной, обаятельной улыбке.

Они вернулись на заставу в восемнадцать тридцать, по пути поболтав с гражданским мотористом Ахматом Одинаевым, который только что закончил ремонт последней машины и тоже ожидал «оказии», дабы отбыть в отряд.

Командирская жена присела с дочкой около солдатской курилки. Бусурин вошел в узел связи, где, как показалось, зазвонил телефон. Но трубку схватить он не успел. Оглушительный грохот, усиленный горным эхом, больно ударил по ушным перепонкам. Противоположная стена «поплыла». Выскочил на улицу: в воздухе – осколки шифера с крыш, банки консервов, сухари, макароны. Земля горела, горела синим пламенем. И в этом аду он услышал и подхватил кем-то брошенный рык: «К бою!».

Снаряженный автомат был при нем. Солдаты неслись к пирамиде с оружием. А жена и дочка вжались в курилку.

– Иринка, в убежище!

Но у той отнялись ноги. До убежища метров двадцать Пули свистят. В голове мелькнуло: коль свистят, значит – мимо. «Свою» обычно не слышат. Схватил в охапку жену и Танюшку, пробежал метров пять – ступеньки, ведущие в нижний склад. Там хранили капусту. Скорей – туда! Толкнул Ирину с дочуркой. Упали. Жена разбила колени. Ничего – уползла под бетонное перекрытие. Опрометью – к бойцам. Молодцы – не растерялись. С Альбертом Зуфаровым, рядовым, командир вышибает окно, устанавливает АГС – автоматический станковый гранатомет. Под его прикрытием застава уходит в опорный пункт. Без потерь.

Часы показывали 18.33. В отряд – на «большую землю ушло сообщение: «Находимся в кольце огня. Бьют в упор из гранатометов, минометов, пулеметов и автоматов со стороны сопок, распадка Щиляу, гранатового сада, и с сопредельной стороны из афганского кишлака Анжис – расстреливают «эрэсами» (реактивными снарядами). Отбиваемся».

Они отбивались, вернее, вели отчаянный яростный бой около шести часов. Прошедший Афганистан, командующий группой пограничных войск РФ в Республике Таджикистан, генерал-майор Анатолий Чечулин скажет потом при встрече: «Там было пожарче, чем в Афгане».

Мне, штатскому человеку, судить об этом трудно. Но я был на расстрелянной, но не застреленной заставе. Пятачок земли – да-да, пятачок: полгектара каменистых угодий, обнесенных каменным ограждением, где располагаются казарма, впритык к ней офицерские комнатки, кухня, склад ПФС, оружейный склад, стоянка машин, собачник, конюшня, подсобное хозяйство. И тридцать пять бойцов-пограничников, против которых, как стало известно затем из оперативных донесений, было брошено около трехсот озверевших, вооруженных до зубов и отменно обученных головорезов-боевиков, управляемых опытнейшими афганскими командирами. Враг занял наивыгоднейшие позиции – высоты напротив заставы: она лежала внизу как на ладони; неприятель выбрал для нападения наиудобнейшее время – наступление темноты (на юге, в горах, смеркается рано и быстро); напал коварно, вероломно и не добился цели: не смял, не уничтожил горстку парней с зелеными погонами на плечах. Да, он разнес в пух и прах постройки, превратил солдатский плац в лунный пейзаж, но нога его так и не ступила на этот крошечный участок священной земли. Скатиться с сопок вниз, на головы пограничников, боевики не посмели: ответный огонь из окопов и траншей был плотным и прицельным.

Погиб от прямого попадания «эрэса» рядовой Хусейн Хамидов, упал изрешеченный осколками мины Кобил Эшонкулов, с пробитой каской опрокинулся на соседа, рядового Богуса, младший сержант Максуд Азимбаев, заливая кровью гимнастерку товарища. Разорвав свое хэбэ, Богус стянул командиру рану, дотащил его до убежища. С простреленной ногой приполз в окоп начальника заставы рядовой Александр Таран.

– В убежище, немедленно! – приказал Бусурин.

– Нет, командир, там, на оружейном складе, Ахмат зашивается, начиняет рожки. Надо помочь.

– Ахмат, гражданский?

– Ну да, моторист. Так я к нему?

После боя, на другой день, Бусурин, поседевший и повзрослевший за ночь, наверное, лет на десять, увидит «вольнонаемного» Ахмата с автоматом в руках, стоящим на посту у ворот разбитой заставы, и не сдержится – стиснет его в своих объятиях. Как обнимет порывисто и рядового Руслана Дзангиева, шебутного, вертлявого парня, которого сколько раз за различные выходки хотел было отправить на гауптвахту. А тут, в бою, оставшись совсем один на левом фланге, в течение часа он хладнокровно и методично вел огонь по противнику из станкового гранатомета, пока не пробрался к нему на помощь майор Александр Поликарпов.

В горячке боя люди не замечают бега времени, лишь подсознательно чувствуют, что оно летит и что пора бы прийти подмоге, но ее почему-то нет. Правда, почему не летели вертолеты, было уже понятно. Поздно. Очертания гор растворились в сумраке. Лететь по реке Пяндж, по которой и проходит граница – большой риск. На сопках, на противоположном берегу, засели снайперы. Вертолет для них – лакомая цель.

И все-таки они прилетели. Прошли не выше десяти метров над уровнем воды, слившись с линией видимости. Лишь на подходе к заставе первый из них был обстрелян боевиками. Получив четыре пробоины, потеряв хвостовое оперение, с разбитыми лопастями винта он не смог сбросить боезаряд на позиции противника. Но второй «МИ-24», ведомый командиром эскадрильи подполковником Владимиром Никитюком, сумел проскочить снайперские заслоны и ударить по боевикам, засевшим в гранатовом саду, сорокаснарядным ракетным залпом.

По Никитюку открыли огонь из кишлака. Григорий Шеремет, прикрывая спасителя, выскочил на бруствер окопа, пустил меткую очередь по пулеметному гнезду, но и сам был сражен снайперской пулей.

– Ты ранен? – бросился к нему рядовой Ризаев.

– Нет, я убит, – спокойно ответил Григорий. Его тело перенесли в убежище, куда по лазу с овощного склада протащили вскоре и жену командира с дочкой. Рядом с покойниками и истекающими кровью ранеными бойцами два слабых существа провели всю ночь.

Бой пошел на убыль, когда с соседней заставы пришли на помощь две БМП. Ночью, рискуя в любую секунду напороться на фугас, они пробирались к соседям, прикрывая друг друга. Трудно представить, но в самых подозрительных местах капитан Олег Поляков, командовавший передвижением бронемашин, соскакивал с брони и, как живой миноискатель, бежал впереди БМП, подобно лейтенанту Малешкину, герою известной книги Василия Курочкина «На войне как на войне».

Взломав железные ворота заставы, грозные машины вошли на ее территорию и, развернувшись, открыли огонь по противнику. Десант занял боевые позиции. В это время по рации поступило сообщение от наших армейцев: «Ждите ракетно-бомбового удара по сопкам». И вмиг умолкли вражеские пулеметные очереди. Часы показывали полвторого ночи.

Из окопов не выходили до рассвета. Страшная, черная тишина стояла вокруг. Пошел дождь. Он лил затем двое суток подряд, превратив горные речушки в непроходимые, клокочущие водопады. Застава была отрезана от «большой земли». Ни вертолеты, ни бронемашины подойти к ней не могли.

Лежали на разбитом крылечке трупы бойцов: Григория Шеремета – русского парня, Хусейна Хамидова – таджика, Кабила Эмшонкулова – узбека; мучились раненые: Максуд Азимбаев, Александр Таран, Дмитрий Маркин, контуженный Ришат Талипов. Бродила с мамой по разбитой территории маленькая девочка и плакала об убитых кроличках, хрюшках, лошадках.

Пограничники несли дозор, собирали трофеи, брошенное врагом оружие: гранатомет с зарядом в стволе, пулеметные ленты, душманские фляжки для питья. На соседних участках постреливали.

Пострадавших, убитых и мать с дочкой удалось вывезти с заставы на третий день. В погранотряде героев встречали все – от мала до велика. Останки погибших выставили для прощания в Доме культуры. Укрыты защитники границы были – и русский, и узбек, и таджик – российским флагом.

А где-то в ущельях, на берегу стремительного Пянджа, у разбитых стен погранзаставы отцветали уцелевшие гранатовые деревья, красные лепестки устилали жесткую землю: гранатовый сад лил кровавые слезы…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.