Любовь Паршина - Сильфиды, виллисы и прочая нежить. [История чёрного серебра]

• Название: Сильфиды, виллисы и прочая нежить. [История чёрного серебра]
• Автор: Любовь Паршина
• Жанр: Ужасы и Мистика

В Париже XIX века счастливо жила со своим маркизом балерина, мечтавшая о славе… А потом умерла. Во Флоренции эпохи Медичи жила девушка, мечтавшая выйти замуж только по любви. И вышла. И умерла. В Толедо жил молодой монашек, бастард знатного идальго, который мечтал попасть в Рай и увидеть Пресвятую Деву. Он тоже умер, но в Рай так и не попал. В Нью-Йорке тридцатых годов XX века жил молодой злой журналист. Очень неосторожный и наглый. Он тоже умер. Но на этом их истории не закончились…

---

– Как минимум пятнадцать лет она не замужем, хотя и выглядит прекрасно, намеренно и тщательно сохраняя свою молодость. За все это время у нее было множество юных поклонников, которых она не отталкивала, но и не приближала – ни одного, насколько мне известно. И она с удовольствием проводит время в компании Жюля Серро. Similis simili gaudet2, – ухмыльнулась Мадлен и тут же сделалась серьезной и взволнованной: – Сохранить молодость, Делия! Молодость и красота для таких, как мы, значат все! Я была бы готова на что угодно, но она не желает со мной общаться. А с тобой – желает. Она завтра будет в театре. Просто прошу тебя – за нас обеих, ради будущего – если будет шанс, не упусти его. Поэзия Сафо, в конце концов, не так уж ужасна по сравнению с нищенской старостью, – Мадлен пригубила чай и поднялась, поправляя оборки на платье. – Прощай, дорогая. Благослови тебя Терпсихора.

8

Кьяра Безаччо на следующий вечер действительно сидела все в той же ложе, но уже без вуали, в платье из синего бархата и со спутником. Его легко можно было принять за студента-семинариста – изможденного и голодного.

В фойе эту странную пару многие провожали взглядом. В том числе и Анри де Венсен.

– Милый мой маркиз, – обратилась к нему Делия, желая привлечь внимание, – вы заставляете меня ревновать.

– Не говорите ерунды, мадемуазель, – отмахнулся маркиз.

– Хорошо, мсье, как прикажете. А как я понравилась вам сегодня в роли грации?

– Вы были весьма грациозны, мадемуазель.

На следующее утро, едва Делия проснулась, горничная подала ей письмо. Лениво, но по привычке мило зевая, Делия сломала печать и развернула лист плотной бумаги. Вначале она решила, что содержание письма – не более чем продолжение сна…

«Мадемуазель Дево,

Если вы действительно желаете продолжить беседу о скоротечности жизни за чашечкой горячего шоколада, то я буду рада видеть вас в моем загородном доме. Вечером, ровно в семь часов вас будет ждать у подъезда мой экипаж.

Кьяра Безаччо

P.S. У меня гостит мой давний друг. Но уверяю вас, он – добрый христианин и кроток как ягненок. К тому же в мой дом мы с вами и он прибудем порознь, так что ваша репутация не будет задета в глазах общества никоим образом.»

«До чего удачно все складывается!» – торжествующе подумала Делия, вновь и вновь пробегая взглядом по строчкам.

– Колетт, подавай завтрак! – крикнула она горничной.

Ровно в семь часов под окнами Делии стоял экипаж. Возница, седой, похожий на беглого каторжника, поднялся наверх, чтобы помочь мадемуазель Дево с багажом. Не зная, на сколько она едет, Делия взяла с собой пару саквояжей и шляпную картонку.

Горничной она велела отвечать всем, кроме маркиза де Венсена, что мадемуазель Дево нездорова. Самому маркизу она оставила письмо, где сообщала, что вынуждена срочно уехать – ей не здоровится, и она не желает утомлять его своими жалобами.

– Прости, милый, – шепнула она, сбрызгивая письмо духами. – Ты должен понять, что это ради тебя.

В экипаже Кьяра Безаччо уже ожидала свою гостью.

– Добрый вечер, мадемуазель. Рада вас видеть.

– Здравствуйте, сеньора. Мне было очень приятно получить ваше приглашение. Но, тем не менее, позвольте узнать, сколько продлится наше пребывание в вашем доме? Не следует ли мне сделать более долгосрочные распоряжения для прислуги?

– Я планирую пробыть там довольно долго – все неотложные дела в Париже я закончила. Но вы можете оставаться столько, сколько сочтете нужным. Мой экипаж будет к вашим услугам в любое время дня или ночи.

Тронулись в путь, и Делия призадумалась – как же вести себя дальше? В том, что Кьяра Безаччо питает к ней определенный интерес, сомнений не оставалось. Но как дать понять, что она не имеет ничего против подобного интереса? Каким образом стоит кокетничать с другой женщиной?

Делия попробовала улыбнуться, Кьяра улыбнулась в ответ. Делия бросила томный взгляд за окно, тихо вздохнула и вновь аккуратно ненавязчиво улыбнулась.

– Все хорошо? – участливо поинтересовалась Кьяра.

– Да, сеньора. Все прекрасно.

Четверть часа спустя Париж остался позади.

– Вы не слишком любите бывать в обществе? – спросила Делия в надежде завязать разговор.

– Не слишком. Хотя, должна признаться, все зависит от общества и от сопутствующих обстоятельств. Боюсь, что в этот раз я произвела на парижан несколько гнетущее впечатление. До недавнего времени мной владело несколько меланхоличное настроение.

– Из-за болезненного разочарования? – подхватила Делия. – Разрешите осмелиться на вопрос?

– Прошу, мадемуазель.

– Вам причинил боль мужчина?

– О, нет! – рассмеялась Кьяра. – Мужчина тут не причем.

– Надеюсь, я помогу вам справиться с тоской!

– Я в этом не сомневаюсь, мадемуазель.

– Позвольте спросить…

– Да, мадемуазель?

– Чем я привлекла ваше внимание?

– А вы считаете, вам нечем привлечь к себе внимание?

– Нет, разумеется, есть. Но… – Делия осеклась. «Но внимание мужчины, – хотела сказать она. – В самом деле – что может во мне привлечь другую женщину? Разве что она мыслит как мужчина…»

– Позвольте и мне задать вам вопрос, мадемуазель Дево?..

– Разумеется, сеньора.

– Простите, если я оскорблю вас подобным вопросом, но мне показалось, что вам чужда ханжеская мораль. Вы ведь человек широких взглядов, верно?

– Да, сеньора! – живо подтвердила Делия. – Самых широких!

К дому они подъехали в полной темноте. Судя по горящим окнам и освещенному факелами порталу парадного входа, он был построен в эпоху Ренессанса и с тех пор почти не претерпел изменений.

Делия с наслаждением почувствовала под ногами твердую землю и вдохнула холодный ночной воздух. Кругом было оглушительно тихо, только шелестела едва тронутая желтизной и сияющая в лунном свете листва.

Вслед за хозяйкой Делия вошла в дом.

В просторном холле, освещенном свечами и огнем в камине, пахло старым деревом – пахло временем. Все здесь и вправду было очень старое – паркетный пол со стертыми, но залаченными половицами, стулья, столы, сундуки, гобелены и пара пейзажных миниатюр на стенах. На последних едва можно было что-то разобрать не только из-за царящего полумрака, но и из-за того, что их покрыла патина времени.

Это было похоже на что угодно, но только не на жилище утонченной развратницы.

Дополнял интерьер обещанный «кроткий друг» – он сидел на низком стуле у камина, чуть боком, наклонившись к огню, и читал какую-то крохотную, ветхую, но пухлую книжицу.

– Вы уже здесь! – увидев женщин, он улыбнулся приветливо, но диковато. Делия поняла, что именно его видела в ложе итальянки на днях. – С прибытием.

– Это мой добрый друг сеньор Родриго, – представила Кьяра. – А это очаровательное создание – мадемуазель Делия Дево.

Прижав книгу к груди, Родриго подошел. Делия протянула ему свою руку, и он ее просто пожал – словно потянул за кончики пальцев, – но целовать не стал. Делия бы непременно обиделась на такое, но оказалась в эту секунду слишком ошеломлена ледяным прикосновением «кроткого друга».

– Мадемуазель, вы можете подняться в вашу комнату, – сообщила Кьяра. – Робер вас проводит. Отдохните с дороги. Ужин подадут через полчаса.

Делия поднялась наверх, следом за Робером, удивительно похожим на бандита или беглого каторжника – огромным, словно бык, поседевшим прежде времени и с уродливым шрамом во все лицо.

Она ощутила огромное облегчение, когда он ушел, оставив ее вещи.

Комнатка оказалась небольшой, уютной, с отдельными уборной и ванной. Окно выходило на пологий склон, поросший редким лесом, спускающийся к полноводному, блестящему в лунном свете ручью. Делия поставила свечу на столик и открыла окно. «Было бы хорошо, – подумала она, – если бы мне позволили хотя бы одну ночь просто поспать в этой комнате. Может, хозяйка сама утомилась в дороге. Было бы прекрасно…»

Слегка освежившись в ванной и переодевшись, Делия спустилась вниз.

От запаха, струящегося из кухни, где-то под корсетом жадно и болезненно затрепетал желудок.

В холле сидел лишь Родриго – на сундуке у распахнутого окна, жадно глотая свежий воздух.

– Скоро ли спустится сеньора? – спросила Делия, присаживаясь в одно из деревянных кресел. О чем еще можно завести с ним разговор, она не представляла, а сидеть в молчании было неловко.

Однако безобидный вопрос вызвал совершенно неожиданную реакцию.

– Да, пожалуй, стоит ее поторопить!

И, вновь любезно и нервно улыбнувшись, он вскочил с места и почти выбежал вон.

«Вероятно, мое декольте его смущает, – предположила Делия. – Или он в силу богобоязненного воспитания просто считает неприличным оставаться со мной наедине».