Валя Шопорова - Зима, холода

• Название: Зима, холода
• Автор: Валя Шопорова
• Жанр: Прочие приключения

Клава, Тоня и Настя – подруги с самого детства. Тоню отправляют в командировку в Новокузнецк. А с ней увязываются и подруги. Вылет задерживают из-за погодных условий, а там ещё и несколько часов на автобусе по тайге, а в этой самой тайге «сюрприз» и «подарочек» в лице именитых французских музыкантов, личный самолёт которых совершил аварийную посадку. Музыкантов подобрали, покосились на них недобро, поехали дальше. И всё бы ничего, и не было бы приключений и дёргающихся глаз, да автобус сломался…

---

Французы неспешно одевались. Особенно медлил Бернард, который никак не мог определиться, на какой бок ему повязывать шарфик. За то время, пока младший Жаккар красовался перед зеркалом, старший успел «устать» и снова завалился в кресло, доставая телефон и включая одну из игрушек-гонок, которые очень любил.

Словив очередной недобрый взгляд дам, Андрей кивнул им и направился к французам, осторожно торопя их. Очередное враньё про «интереснейший русский отдых» заинтересовало Тибо, Чарльза и Матиса, а Бернарда, который так и не определился со своим шарфиком, просто вытолкнули за дверь.

– Ce n’est pas moi! (Так нельзя со мной!) – завопил младший Жаккар. – Je suis malade! Et je ne peux pas chanter! J’ai une voix … (Я же заболею! И петь не смогу! У меня же голос…)

– Et vous la bouche ouverte et moins malade, (А ты рот меньше открывай и не заболеешь), – ответил Матис и мерзко так улыбнулся, уцепляясь за молнию на куртке брата и застёгивая её до носа.

– Moron! (Придурок!) – возмутился младший, снова открывая лицо.

Правда, через несколько секунд парень передумал и уже добровольно застегнулся по самые глаза. А ещё через несколько секунд пожалел о своём поведении и Матис, потому что он, идя слишком самонадеянно и не смотря под ноги, упал лицом и всей тушкой в снег, чем вызвал бурную реакцию смеха со стороны друзей.

Француза подняли, отряхнули и пошли дальше. Музыканты всё время переговаривались о чём-то, идея «русского отдыха» им пока что нравилась. Только Бернард молчал – и голос берёг, и идея эта, в отличие от остальных, ему не нравилась. Он всегда славился хорошей интуицией… вот только кроме него этого никто не признавал. Переводчик Андрей тоже весело болтал с подопечными, про себя радуясь тому, что они так легко поверили в тот бред, что он им наплёл. А попутно парень уже планировал, как с криком: «Я ухожу!» швырнёт заявление об увольнении в лицо нанимателя.

«Тоже мне – «хорошие деньги… приятные люди…", – думал Андрей, выслушивая очередную болтовню Матиса. – Нет уж, увольте, точнее, сам уволюсь, даже не утруждайтесь. А эти «приятные люди» пусть ищут другого дурачка, который будет терпеть их. Лучше пусть будет меньше денег, зато этих избалованных выскочек больше видеть не буду. Надоели. А тут ещё и этот внеплановый «отдых»…».

– Ну, вот и деревня, – устало произнёс Андрей (он не слишком запомнил дорогу, и они сделали немалый крюк).

Он указал в сторону засыпанных снегом домиков, которых было не больше десятка. Дым из трубы шёл только в трёх из них, а света, и вовсе, не было ни в одном окне. Со стороны, с холмика, на котором стояли молодые люди, вся эта картина покосившихся полужилых сооружений выглядела жутковато и неприветливо. А им ещё и нужно было постучаться в одну из этих «избушек на курьих ножках» и попросить приюта.

«Мило…", – не сговариваясь, синхронно подумали Тоня, Клава и Настя. Французы продолжали верить…

Глава 2 «Дом с плохой репутацией или не спящие красавцы»

– Узец, – прочитала Клава название деревни на покосившейся, запорошенной снегом вывеске. – Мило…

– Почти пи…

– Настя! – шикнула Тоня на младшую подругу. Харламова не любила крепкие выражения, по крайней мере, на русском и, тем более, когда они были не очень к месту.

– Ну, что, по домам пошли? – вздохнул Андрей, который своим цветом уже не сильно отличался от снега. Никто не планировал этого «отпуска»… Вот и переводчик не планировал, потому «сибирских» вещей с собой не прихватил.

Все дружно вздохнули и пошли дальше, щурясь и вглядываясь в жутковато-слепые глазницы чёрных окон. Наконец, старания их были вознаграждены и молодые люди узрели слабый, дрожащий свет в одной из таких «глазниц».

К тому моменту, когда молодые люди остановились у калитки дома, настроение у всех заметно сникло, упало. Бернард слегка покачивался на месте, всем своим видом изображая не то демонстративную, не то вполне себе истинную готовность упасть в обморок. Его и без того большие карие глаза, казалось, становились больше с каждым прожитым мгновением и лезли на лоб. Остальные французы выглядели чуть лучше. Но не намного…

Матис за время их «трипа» помрачнел, почернел и теперь всем своим видом выражал негодование и желание поскорее оказаться в тепле. Тибо на лицо был получше, но лицо это было уже неприятного синего оттенка. Лучше всех выглядел Чарльз, у которого и куртка была теплее, и жира в теле побольше. Но, всё-таки, последний француз тоже был не рад этому природному морозильнику.

– Кто пойдёт? – спросила Клава, оглядывая всех присутствующих.

– Кто-кто, – пробубнила Антонина в ответ. – Все вместе! – с этими словами шатенка шагнула вперёд и решительно отворила калитку.

Калитка протяжно, жутко проскрипела, вызывая мурашки у всех присутствующих. Бернарду ещё больше захотелось упасть в обморок, Матис пробубнил себе под нос нечто, вроде: «Как в фильме ужасов… аутентичный, однако, у них курорт…". Тибо и Чарльз воздержались от комментариев.

Русские двинулись вперёд, решительно приближаясь к крыльцу. Взяв под руки своего наименее психически устойчивого товарища, французы двинулись следом.

Вздохнув и сжав на удачу кулаки, Клава постучала в дверь и снова сошла со ступеней вниз, возвращаясь к остальным. Вперёд шагнула Антонина – как-никак, специалист по связям с общественностью. Из-за воя вьюги молодые люди не услышали, как к двери с внутренней стороны подошли, но до их слуха отчётливо донёсся протяжный скрип двери. А когда дверь открылась полностью…

Клава побледнела и инстинктивно взяла Тоню за руку, ища защиты. Антонина вопросительно вскинула бровь и забыла, что нужно моргать. Настасья отошла на пару шагов назад, из-за чего наступила на ногу многострадальному Бернарду. Зло шикнув в ответ на обиду, француз вытянул шею, заглядывая за спины русским, о чём тут же пожалел.

Последовав примеру товарища, Тибо тоже полез вперёд, обходя русских. Интерес взыграл и в Матисе и Чарльзе, и они тоже встали вперёд, таким образом, все молодые люди выстроились в шеренгу и теперь все могли рассмотреть хозяйку дома, которая стояла на пороге, щурясь и переводя полуслепой взор с одного на другого.

Женщине на вид было шестьдесят-семьдесят лет. Одета она была во всё чёрное, какое-то лохматое. У неё были длинные тёмные волосы, тронутые у висков сединой и откинутые на спину. У неё был удивительно большой рот и пухлые губы, чего обычно не бывает у пожилых людей. Один глаз женщины был затянут беловато-голубой плёнкой, а в руке она держала выпотрошенную тушку зайца. Кровь из вспоротого живота животного мелко капала прямо на крыльцо.

– Матерь Божья… – невольно вырвалось у Андрея при виде всей этой «красоты».

– Для вас, мальчики и девочки, я скорее бабушка, – низким, хрипловатым голосом курильщицы с пятидесятилетним стажем, ответила женщина. – Бабушка Нафта.

– А как вас по батюшке? – находчиво поинтересовалась Антонина, завязывая диалог.

– Романовна, – кивнула женщина.

– Нафта Романовна, – произнесла Тоня. – У нас сломался автобус, а у них, – она указала на французов, – самолёт. Скажите, не могли бы вы приютить нас? Всего на одну ночь?

– На одну ночь? – задумчиво повторила Нафта за девушкой и потёрла подбородок. – Что ж, не думаю, что это будет проблемой…

– Спасибо! – воскликнула Клава.

– Погодите радоваться, – произнесла женщина. Все стихли. – В свой дом я вас не пущу.

Антонина открыла рот, чтобы возразить, но Нафта продолжила:

– Но я могу пустить вас в другой дом. Он свободен уже полгода. Можете пожить там, заодно, приберётесь.

– Это будет удобно? – уточнила Тоня.

– Сейчас схожу за ключами… – сказала женщина, игнорируя вопрос Харламовой.

Нафта открыла дверь, выпуская на крыльцо чёрную кошку с огромными изумрудными глазами. Суеверный Тибо поморщился и отступил назад, прячась за спины товарищей. Когда женщина вернулась (уже без зайца) на крыльцо выскочили ещё три кошки – всё угольно-чёрные, лоснящиеся. Тибо поплохело.

– Мальчик, тебе плохо? – спросила женщина, обращаясь к Планелю. Понятное дело, француз ничего не понял.

– Они французы, – пояснила Тоня, кивая в сторону парней.

– Французы? – переспросила Нафта. – Тогда, мне нужно будет вам кое-что рассказать…

– Что? – насторожились Тоня и Клава. Настя тихо мёрзла, топчась на месте.

– Ты, светленькая, – вновь проигнорировав вопрос девушек, обратилась женщина к Настасье, – со мной пойдёшь.

– Я? – удивилась блондинка, выходя из ступора и хлопая ресницами. – А… Зачем?

– Игорь, у которого ключи от дома, мне их не даст. А ты ему всё объяснишь, – объяснила Нафта.

– Может быть, лучше я? – осторожно предложила Антонина.

– Нет, – женщина покачала головой. – У Игоря жена покойная блондинкой была. И внучка блондинка. Верит он им.