Александр Грянко - Михoля

• Название: Михoля
• Автор: Александр Грянко
• Жанр: Путешествия и география

Семидесятилетний старик перед смертью оценивает годы после женитьбы и понимает, что лучшей жизни не придумаешь. У него прекрасная жена, дети и внуки, любимое занятие и дом за городом. Но всё меняется, когда он берёт в руки лист бумаги… Старик начинает писать о своём детстве. С самого рождения Роман был капризным ребёнком, поэтому родители его сразу не взлюбили. Они лишь научили его самому основному, да и то для того, чтобы не выглядеть плохими родителями в глазах всех остальных. Последнее, чему Романа научили его родители, – это правильно креститься и произносить молитву, хотя по большей степени и это было не от чистого сердца. Перед школой Роман познакомился с мальчиком по имени Михоля, но он всегда звал его Мишей. Миша был тихим и спокойным мальчиком, но для своих шести лет он был слишком умён и даже мудр. Роман не мог понять, откуда у Миши такие познания, ведь о родителях Миша почти ничего не рассказывал. Рома и Миша стали лучшими друзьями. Они вместе играли и путешествовали по воображаемым мирам. Миша давал Роману мудрые жизненные советы, а так же научил его видеть то, что многие не замечают. Даже самая обычная детская игра становилась уроком жизни для Романа благодаря Мише. Миша практически стал для Романа вторым отцом. Но кто на самом деле этот Миша? Истинный смысл этой истории кроется в воображаемых мирах, в которые путешествуют наши герои…

---

Часть пятая. Войнушка.

Каждый раз, после того, как я приходил из школы, я выбегал на улицу (уроки я делал вечером), там меня всегда ждал Миша. Наверное, его родители тоже не хотели, чтобы он ошевался дома, поэтому проблем вроде: "С кем мне поиграть?" – у меня не было. Миша был в курсе моей ситуации с родителями, но всегда успокаивал меня. Я чувствовал в нём поддержку, настоящее дружеское плечо. Все его советы были очень взрослыми, я не понимал, откуда в нём столько ума. Он говорил мне, что родители всё равно меня любят, и что никогда не пожелают мне ничего плохого, а тот факт, что они меня бьют, просто результат их плохого настроения, или нереализованных ожиданий. Миша советовал мне чаще обнимать родителей и говорить им, что очень их люблю. Мне нравились эти советы, но воплотить в жизнь я их не мог, потому что супергеройская обида, которую я копил, как копят нитро в видеоиграх, уже не могла никуда деться. Она прилипла ко мне, как прилипает липучка-застёжка на ботинках (что, кстати говоря, очень удобно, в отличие от шнурков). Но, тем не менее, я очень дорожил этими советами.

Во дворе было много детей из школы, но ни с кем я не дружил так, как с Мишей. У нас была своя компания, своя тайна, которую никто не должен был знать, кроме нас двоих. Хоть мы ни с кем не дружили, это не мешало нам с ними играть. У этих ребят был, говоря взрослым языком, свой лидер. Его звали Коля. Но вся его компания называла его Колян, потому что он был очень крут. Так как я не его компания, у меня он так и будет, – Коля. Так вот, Коля был громадным! Представляете себе огромного циклопа с такой же, невероятно большой по размеру дубиной? Да, именно таким был Коля. Нет, глаз у него был не в единственном экземпляре, а как у всех людей, но нечеловеческий рост делал из него монстра. Мы с Мишей его боялись, как и все, но не только потому, что он был огромным, но и потому, что иногда нам от него доставалось. Честно говоря, он был ужасно злым человеком. Если бы его печатали в комиксах, то он, с вероятностью двести процентов, был бы злодеем. Может его надо почаще обнимать и говорить, что люблю? Да нет, в уличной атмосфере меня не так поймут, да и вообще, побьют и больше никогда не станут играть со мной.

О чём же это говорит? А лишь о том, что советы не универсальны. Где-то они актуальны, а где-то совсем наоборот. Ведь все люди разные, и найти к каждому свой подход весьма сложно. Кажется, это называется социальной адаптацией. Что ж, адаптироваться в сегодняшнем мире довольно непросто. Все люди воспитаны по-разному и, чтобы общаться с ними, надо знать их. Нет никакой идеальной модели, которая подойдёт для общения с каждым. Кому-то надо грубить, чтобы тебя приняли за своего, а к кому-то обращаться по-человечески. То, что все мы разные, очень хорошо, это развивает наш мозг. Ведь если бы все мы были одинаковыми, то при общении с такими клонами, наш мозг бы умер от однообразия. При этом, конечно, надо учитывать тот факт, что эти разные люди вполне адекватны и не тянут нас вниз. Что плохого в идеальной модели для общения и поведения в обществе? Лишь то, что её не существует, а если она и есть в том, или ином виде, то уж точно доступна не каждому. Ведь гораздо проще было бы жить, имея такую модель. Никто никому бы не грубил, было бы взимное уважение между людьми и вообще всё было бы идеально. Но без колючек кактус уже не кактус, а всё зло, что есть в людях, нам просто необходимо хотя бы для живого примера того, как делать не стоит.

Коля как раз был таким примером, хотя Миша так не думал. Он хоть и боялся Колю, но по-своему любил его (лишь как хорошего знакомого). Миша вообще всех любил. Для него не существовало плохих людей. Этим мы с ним отличались.

Когда мы с Мишей подходили к циклопу со своей компанией, они делились на команды для игры в войнушку. Это было недалеко от нашего пятиэтажного дома, рядом с железными рядами автомобильных гаражей, что идеально подходило в качестве поля боя. Мы с Мишей были в одной команде, как, в принципе, и всегда. Главным капитаном по выбору бойцов, конечно же, был Коля, вторым был его друг. Каждый был вооружён самыми лучшими боевыми комплексами с лучшей экипировкой и оружием, ведь палка-американка, как мы её называли, давала нам безграничные возможности по апгрейду наших пушек (которые, кстати говоря, сами были из палки) с помощью синей изоленты. Помимо этого, у нас был бесконечный запас патронов, хоть мы и перезаряжались, чтобы выглядеть, как настоящие солдаты. И вот, мы разбежались по разным сторонам. Внезапно гаражи превратились во фронтовые декорации, которые я видел в фильмах, а сама игра в боевую операцию войск специального назначения, где одной из главных особенностей была тактика скрытности. Я выглядывал из угла каждого гаража осторожно и медленно, боясь получить пулю, а внимание и слух усилились во стократ. И вот, пробежал первый враг. Я его заметил и побежал за ним. После того, как я приблизился к гаражам, между которыми он был, я, как и надо, во всё горло крикнул, высовываясь из-за угла -

–Тра-та-та-та-та-та-та! Убит!

Это был Коля. Когда он бежал, я его не узнал, но теперь понял, что совершил ошибку.

– А я думаю, что убит ты! – с улыбкой ответил Коля.

После этого я каким-то волшебным образом оказался на щебёночном полу. Коля взмахом волшебной палочки этому посодействовал. Он бил меня очень больно, так сильно, как это может делать семилетний ребёнок. Я закрылся руками как боксёр в стойке, но это не помогло от боли. Боевая операция спецназа закончилась, и декорации приняли свой прежний вид. Выстрелы, которые я слышал, уже не были выстрелами, а были обычными криками детей. Игра закончилась. Победила команда Коли.

После того, как наш отряд перебили, Миша подошёл ко мне и сказал:

– Наша жизнь намного интереснее, чем ты думаешь. В каждом из нас есть истина, и даже несколько истин. В каждом предмете и явлении есть две стороны, одна из которых может быть скрыта, или просто непонятна для нашего сознания. Кроме истин, также есть смысл. Смысл во всём, что нас окружает. Взять даже эту игру, в которой мы остались проигравшими. Один смысл – это ценность игры, как таковой, ценность самого процесса игры, которая нужна нам для удовлетворения наших детских потребностей, а второй – делать выводы, которые пригодятся в дальнейшей жизни. Что есть война? Для нас это детская игра, но она уже сейчас воспитывает в нас взрослые качества, которые нам не совсем нужны. Интерес, с которым мы ищем противника для того, чтобы убить, отразится в нашем характере. Ведь никто не играет в войну, как в игру. Все представляют себе реальные поля боевых действий, реальных противников и реальное оружие. Играя в войну серьёзно, мы становимся ближе к реальным убийцам, и перестаём считать убийство чем-то плохим. Конечно, всё не так плохо, как я говорю, учитывается не только это, но и воспитание родителей, и саморазвитие самого ребёнка. Но если сравнивать двух одинаковых детей, с разницей лишь в том, что один очень серьёзно относится к такой игре, а второй вообще не играл, то у того, кто играл, вероятность стать плохим гораздо больше, ведь так?

Миша продолжал:

– Война давно перестала быть благородной. Если раньше воин сражался за свою честь, за родину и за своё княжество, то сейчас это превратилось в сражение политиков руками солдат. Быть может, раньше такое тоже было, но уж точно не так, как это выглядит сейчас. Вообще никогда не было правильным убивать людей. Хоть и человек по своей природе убийца и хищник, это не значит, что убивать себе подобных правильно, даже за честь страны. Ведь человек для того и развивается, чтобы уйти от законов дикой природы к законам социальным. А иначе, зачем развитие вообще нужно? Что будет отличать нас от животных? Сделай выводы из всего, что я сказал, и такие выводы постарайся делать всегда, а я тебе в этом помогу.

Миша закончил свою мысль, а я уже вылуплял свою. Мой инкубатор работал на полную катушку, а лампа горела, как прожектор, излучая тепло вулканической лавы. Через секунду мысль пришла и в мою голову. Я всегда был согласен с Мишей, но, тем не менее, любил играть в войнушку. Но я погружался лишь в эту атмосферу фронта, никогда не пытаясь убедить соперника, что я его действительно убил. Я всегда играл честно, потому что думал, что так играть интереснее. И уж точно такое моё поведение не приблизило меня к убийце. Но как же так? Ведь солдаты действительно воюют за сомнительные интересы государства. Вы скажете, что не мог я до такого додуматься в свои семь лет? И будете правы, ведь здесь мои детские мысли перемешаны с взрослыми, а если вам это не нравится, то вы какашка. Я думаю, что в случае войны надо защищать свои реальные ценности, а не сомнительные. В моём случае, я бы хотел защищать свою семью, быть с ней рядом в такую трудную минуту, и всё такое. И я бы не считал себя трусом, и уж тем более, плохим человеком, ведь я не оставил свою семью в беде. Вообще, я бы убежал, если это было бы возможным, потому что я не хочу убивать. Вы хотите убивать людей за свою страну? Мне кажется, с вами что-то не так. Как вообще можно убивать людей? Животных убивать можно, потому что мы их едим. Убивать животных просто так – тоже не есть хорошо. Безусловно, война делает из людей самых настоящих животных, но если вы убьёте такого животного с автоматом, то сами в него и превратитесь. Всегда есть выбор. Если я бы мог не убивать на войне, то я бы так и сделал. А как сделаете вы, мне не ведомо.