Владимир Фролов - Сокровенное. Исполнение желаний

• Название: Сокровенное. Исполнение желаний
• Автор: Владимир Фролов
• Жанр: Поэзия

Эта книга создавалась многие годы и имеет биографический характер. Автор любит любит жизнь и все, что с ним происходит старается отразить в своих стихах и небольших поэтических юмористических зарисовках.

---

Комната №22

Я хотел бы
Иметь свой город
И жить в нем один.
Заполняя собой
Все улицы,
дома и подъезда

Да, что говорить-
Я хочу быть
этим городом
Самим
Чтоб в реке
Вместе с Солнцем купаться
И здороваться
Сам с собой,
И сам с собой
Целоваться.

Выход

А где-то,
Может быть
в сумасшедшем доме,
Люди уж давно
Живут по-новому
И один Солярис
Говорит другому:
«Что ты мне сделал на второе!
Я просил у тебя гречневую кашу.
А ты мне какую-то чашу,
Ненастоящую»
Вам-то смешно,
Рам рукава не завяжут,
Вас печатают даже.
Что ж с того,
Что пока на заборе
В выражениях непечатных.
но классных…

Я хотел бы
Быть этим забором,
Когда мальчишка вихрастый
Задыхаясь от счастья-боли,
Рожицу чью-то рисует
И пишет: «Дура!»
Он через годы скажет:
«Люблю её!»

Эпилог

И сотворил Бог Землю
И стало ему грустно.
А люди на зло ему
взяли да и
придумали искусство

И вот через миллиарды мгновений
Ползу по пустыне я
И пишу на песке своим телом
песни пустые.

Песенка

А где-то
Кто-то с кем-то
Смеялся и шутил
И нежился в трясине
Зеленый крокодил.
И порхали на ветках
Веселые колибри
И люди до рассвета
О чем-то говорили.
Машина поливала
Асфальт водой
Из крана…
Глоток воды,
Один глоток воды…
И хлеба
Двадцать граммов!

Хочу тебя

«В жизни, где все эгоизмом пронизано
как-то странно – видеть цветы на карнизах
и получать телеграммы»

Боль таится в изреченной фразе,
всплывшей мрачно, на исходе дня:
«Я хочу тебя со струпьями, в проказе,
позже всех, и раньше, до меня!»

Сатанеет брошенное тело
на алтарь подобного ему.
Я тебя такой красивой сделал-
неподвластной сердцу и уму.

Леденеют ласковые руки,
обнимая страстно пустоту.
Видел я отчаянные трюки,
но такие… Но такую… Ту!

Сердце стынь в коварном обороте.
При вперед железный автомат.
Неужели искренность природы
заменяет чувственности яд?

«Красивая и безрассудная…»

Я в омут синий, злой, бездонный
нырнул и вынырнул, смеясь.
Стоишь иконой чудотворной
иль как очковая змея?

Ужалить хочешь поцелуем?
Обманом в топи завести?
Я не люблю тебя, такую,
хоть сердце корчится в горсти.

Танцуешь, тело тянешь в небо,
тоской расширены зрачки.
Чего ты ждешь: любви, как хлеба?
Или любви, как зверя рык?

Ты ищешь страсти – жгучей лаской,
испепеляешь все вокруг.
Блудливая, на мир с опаской
глядишь – замкнется подлый круг.

Ползи, от страха извиваясь —
наступит кто-то на тебя…
А если нет – сама впитаешь,
накопленный годами яд.

Нега

Ступая сонными ногами
по черепам среди травы,
проходит нега между нами,
не поднимая головы.

Проходит медленно, воркуя,
бледнеют лица, руки льнут.
Уйми сомнения, ликуя…
Находит к сердцу верный путь.

Она красива? Да, бесспорно!
Она умна? Конечно да!
Волною лечит чудотворной
и растирает в пыль года.

Она идет, пугая слабых.
Она для сильных – крестный ход…
Она идет и в след кровавый
вступает кто-то в свой черед.

Детское

Скрипят-хрипят уключины
и, выгибая шею,
сидишь ты неуклюжею
нелепою мишенью.

На лбу счастливом бусинки
от детского старания.
И высыхают трусики
от летнего дыхания.

Развалом роз движение
невыносимо белого.
И близкое крушение
чего-то оробелого.

Вот заводь. Вся кувшинками
усеяна, как звездами.
Сухие плечи льдинками
и не хватает воздуха.

Неверный шаг по берегу,
улыбки непонятные.
Сумятица у дерева
и щеки злыми пятнами.

В разгаре лето знойное
и кажется все сбудется…
А совесть беспокойная
по-взрослому иудится.

Белошеея

Это пятнышко на бедре
В суете неповторимой.
Эти судороги алых век,
Нас сливающие воедино.

Пламень черный густых волос
И слова, нет, их шелест вещий.
Все что до тебя – не всерьез.
Все что ты – настоящее.

Крылья по небу распластав
Улетаем ввысь, леденея
Я люблю тебя – на устах
белошеея

Стансы

***

Листки со стихами
Лежат на столе.
Их пламя, стихая,
Таится в золе.

Пусть лаской печальной
Наполнишься ты,
Коснувшись случайно
Заветной мечты.

***

…но иногда,
чаще утром ранним,
когда лишь солнце
на земле одно,
она просыпалась
с предчувствием давним
и, улыбаясь,
глядела
в окно

***

Счастье не ставит меток.
Горе лежит зловеще,
Делая лики чище,
Делая лица жестче,
Делая взоры зорче
В путах чужих улыбок…
Сердце верней и проще
От ежедневных пыток.

Слоны

Глухие стоны слышатся из под земли —
Идут слоны, нагруженные бревнами.
Они сложить их там должны,
Под пальмами вечнозелеными.

Идут слоны. Погонщицы иглою
Их за ушами колют безразлично.
И я иду.
Ты надо мною
Со всей своей любовью истеричной.

Мне ноги жалят змеи.
Обезьяны
От хохота раскисли на ветвях.
Ты молча направляешь меня в яму.
И боль моя в твоих руках

Измена

Мозг мучит бесова печать —
Все проверять нас заставляет.
Кто не боится потерять —
Тот никогда не потеряет.

Довольно сердцу изнывать.
Искать любви, а ждать разлуки.
Твоей покорной тенью стать,
Ломая вдохновенно руки?

За нервным вздрагиванием век
Таится зло, рождая бурю.
И человек уходит в смех
Или готовит мрачно пулю.

За суетою – ничего.
За красотой одни капризы.
Опало верное плечо,
Отчаяньем влекомо книзу.

Чем выморить свою тоску —
Вином, любовью падших женщин?
Нет, вызову тебя на суд,
Кипящих чувств, в котле безгрешья.

Приду в кристальной чистоте,
С глазами светлыми от боли.
Пусть осуждают те – не те!
Мне весело: я зол, спокоен.

Мне больше нечего терять,
Мне, нищему, пожар не страшен…
Довольно сердцу изнывать
Не настоящим.

Зеркала

Я покидаю Ваши зеркала,
Ловлю устало тени у свечей
Увы, ничейное, становится как мгла,
Как млечный путь за окнами очей

Проходит все и прошлое ясней
Когда из зеркала проглянет образ твой
Хранилище чужих обид, речей
Свидетель жизни честный, но немой

Когда-нибудь, спустя полсотни лет,
Другие люди будут здесь стоять.
И кто-то вдруг услышит слово «нет».
Но слово «да» он снова будет ждать.

Двойник

Не найдя отражения
Я устал и затих.
Здесь
на сфере сближенья
ликовал
мой двойник.
Он смеялся и плакал,
но теперь его
нет.
Вдруг подернулись мраком
Оси древних
Планет.
Где теперь он ликует?
Чьи теперь губы пьет?
Он теперь существует
Сам-собою Живет!
Ходит он
По проспектам
И заходит
В дома.
Вы не видели
Это?
Не сходили
С ума?
Он один
Среди чуждых
Всех подобий
Его.
Мне то это
Не нужно
А ему всё равно.
Где ты тень моя,
где-ты?
Отзовись, отзовись
Только шелесты ветра
В щебетании птиц….

Её памяти

В этом доме давно никто не живет
Он стоит посреди деревни.
Все в нем умерли
и народ охраняет свои поверья

Ночью в дом этот мы зашли
Ты давно умерла, я знаю.
Что внутри?
Все нетронутое и постель большая.

Кружева балдахином спускаются до полу.
И посуда стоит на полках.
За столом никого.
И часы не ходят, замолкли.
Ты давно умерла.
А была такая веселая.
Все хотелось тебя коснуться…

Помню лилии рвал на рассвете,
Чтобы ты улыбнулась проснувшись.

Льдинки

Зимний день последней льдинкой тает,
Синей льдинкой, тайной чистоты.
Ты живешь отчаянно чужая

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.