Михаил Буканов - А у жирафа шея длиная! Поэзия

• Название: А у жирафа шея длиная! Поэзия
• Автор: Михаил Буканов
• Жанр: Поэзия

Временами, перечитывая ту или иную книгу, мы получаем ощущение де жа вю, то есть повторение происходившего ранее, видимого нами в реальной жизни, или данного нам во сне. Подчас реальности книжного бытия бывают настолько острые, совпадение ситуаций столь ярки и выпуклы, что стирается призрачная грань, отделяющая повседневную нашу жизнь от мира книжного, мира, вызванного к жизни фантазиями автора.

---

Он из Осовца

Старый крест на могиле поручика,
Покосившийся ломаный крест,
Всё в тенёчке, и света ни лучика,
Псков – из старых и нашенских мест!

Двадцать два навсегда, по умёршему
Не звонят по церквам, нет и служб,
И по санному следу замёрзшему,
И в период распутья и луж.

Мать с отцом вслед за сыном попутчики,
Переживши на много годов,
Холостыми сражались поручики,
Уходя в тени райских садов!

Только имя осталось не стёртое,
На могиле бурьян и трава,
Да истории эхо, пусть мёртвое,
И глухая людская молва!

Что ж Россия, чего-то там с памятью,
Коль не помнишь своих сыновей?
Сотня лет, грязь и замять за замятью,
Оттого на душе суховей!

Климат в законе

И чего творит погода,
То жара, а то снега,
Не четыре время года,
А вселенские бега.

Вон, Прибалтику сжигает,
А в Иркутске снегопад,
Юг тайфунами пугает,
Предсказания – в отпад!

На Тайване злые сели
Затопили пол страны,
На безумие подсели,
Как свалилися с Луны!

Скоро белые медведи
Кушать будут пингвеней,
Ничего, что не соседи,
Тут погоде всё видней!

Половина континентов
Скоро будут под водой,
Впрочем, для таких моментов
Есть рецептик и простой.

Пьяным море по-колено,
Расступается оно,
Так еврейское колено
Моисеем спасено.

Сельдереевкой налились,
Аж, по самую ноздрю,
Фараоны долго злились,
Рвали бороды кудрю!

Как придёт потоп вселенский,
Быстро в винный магазин,
В руки глобус, как Хабенский,
И бочонок, как грузин.

Да поверьте, вы при деле,
Есть нелёгкая при вас,
Помирать, так не в постели,
Ну, а пить не только квас!

Атака ста шестнадцати!

Ядовиты клубы хлора,
Как вздохнул – лихая смерть!
Дохнут фауна и флора,
Страшна боли круговерть.

Фридрих был такой, Великий.
Полководец, Цицерон.
Весь в талантах, многоликий,
Не считал в боях ворон.

Он оставил изреченье:
Мало русского убить!
А в лихом бою теченьи
С ног солдата надо сбить!

Время есть, пусть небольшое,
Хлор вдохнул, но жив пока!
В дыме, смраде, кашле, вое,
Шли в штыки против полка.

Умирали вои сразу,
Немцев выбили, конец!
Через хлорную заразу,
Боль и рвание сердец!

Полегли на поле боя,
Смерть здесь смертию поправ,
Наши русские герои.
Кто мне скажет, мол, неправ?

Какие люди…

Какие люди, едрёный корень,
Любого сходу попрут на шкворень,
Пускай имеют мой череп лысый,
Кто не отсюда, вали, пописай.

Начало бурных девятисотых,
В садочке детском блазнит босота.
Там мазу держит кентарь в шесть лет,
Все ноне воры, ну, без примет.

Девчонки в группе, как есть, лохини,
И им компота по половине.
Пускай пошарят по шхерам мам,
У нас рассчёты на наших дам.

Сегодня парни идут на дело,
Овсянка-каша им надоела.
Завхоз в подсобку, на лом пробой,
Мы апельсины съедим в отбой!

Ушло в прореху и отшумело,
То время оно, что так гремело.
Мы победили, воры под шконкой,
Но, держат «писку» над нашей «сонкой»!

Другие времена идут

Года суровые, лихие,
Но, не для всех они плохие.
Кто был поломан в годы эти,
А кто схватил и пети-мети!

Теперь по чину, да по строю,
Сховавшим лярды ямку роют.
Они на жалость давят, плачут,
Жизнь наклонилась в неудачу!

Под сенью аглицкой короны
Слышны воров российских стоны.
Спасите деньги, мол, достали,
Меня в судах трепать вдруг стали.

Полоний, литий, галстук даже,
Мощны фигуры в Эрмитаже.
Стоят атланты, выше крыша,
И им знаменье в форме шиша!

Нет денег – плохо, есть, таки хуже,
Публичность в жизньи ты весь наруже.
Придавят бритов, те к нам с поклоном,
А воровайкам хана по схронам!

Дуэлянт!

Прошу к барьеру! Сейчас, ей-богу!
Хлебну немного я на дорогу.
Нет, не отлыну, я непременно,
Но, пусть всё будет здесь постепенно.

Лишь на дорогу, но, по фужеру,
Сие достойно для офицеру.
Чрезмерность ритма во фрунте губит,
Вина минуты любой полюбит.

Так наливаю, вот так размеры,
Да тут устанешь, и есть примеры!
Здоровье Ваше, моё в придачу,
По-офицерски, и за удачу!

Легко проходит, ещё по разу?
Вдвоём мы выпьем, за всё и сразу.
До дна осушим свои бокалы,
Я всем клянуся, они не малы!

Вы говорили мне о дуэли?
Не помню вовсе я канители!
Прикажем лучше сварганить дрожки,
И поклонимся мамзелям в ножки!

Куда мы едем? Я сам не знаю,
Приспали, вроде, вот вспоминаю.
Но, сударь, кто вы, гусар, я вижу!
Кавалериста я не обижу!

Я предлагаю поехать к дамам,
Сей длинный вечер не повод к драмам.
Мы отдохнули, слегка попили,
Так что, мы едем, иль будет или?

Стреляться можно на шесть саженей,
Мне безразлично наличье теней.
И что, что тёмно? Ремиз и в дамки,
Всё, засыпаю. Мы в вашем замке?

Купание в графине

В графине плавает Иван,
Махнувши не один стакан.
Как ты, ваще, туда залез?
Похоже, что попутал бес.

А мне в ответ Иван буль-буль,
Ты ж видишь, на дворе июль.
В округе страшная жара,
Да я ещё махнул с утра!

А как ты будешь вылезать?
Себя, да с трезвостью вязать?
А мне зачем, благая весть,
Воды тут нет, водяра есть!

Давай, братишка, враз ко мне,
Я отодвинуся к стене.
На пару пить – удел в отпад!
Так залезай, я буду рад!

А с чего вражда?

Сидит собака у забора,
В запале полного задора.
Котяра сверху смотрит вниз,
Бульдог и он, какой сюрприз!

Чего в веках не поделили,
И чем таким друг друга злили,
Про то не ведают они,
В глухой и вековой тени!

Их тень вражды корнями в дали,
Там где они недоедали.
Собака – друг, попутчик – кот,
Вокруг немеряно хлопот!

Но, и тогда, чего делить,
Ругаться – человека злить,
Собаке —бог, котяре – друг,
А так, чужие все вокруг!

Коты кладут на всех собак,
Котяра Жучке первый враг,
Вражда – она была всегда,
За ней столетий череда!

А с Русью что делить хохлу,
Дуть на угли через золу?
Кричит, вражда была всегда,
И вот забор, на нём беда!

Ода компьютеру

Зачем же, гад ты и педрила,
Сожрал весь текст, пустил на мыло?
Я тут сидел, на кнопки жал,
А текст вдруг взял и убежал!

Изобретенье века злого,
Пошто моё воруешь слово?
Тебе смешки, одно ха-ха,
А мне от текста пол стиха!

Ты проявил не к месту норов,
В любых слоях не любят воров.
Гляди, отхарю весь твой драйв,
Под молоток, вот будет кайф!

Итак, попали мы в тенета,
Компьютер нужен для сонета,
Рассказ, и тот в компьютер пяль,
А без него, ваще, печаль.

В препонах жребия земного,
В трудах державства и войны
Пером с гуся во время оно
Писали русские сыны!

И тексты дожили до внуков,
Видать они рождались в муках!
А ныне чёртов железяк
Берёт на понт за просто так!

Осень перед войной

К воде свисая гнулись ивы,
Осенний пруд и листопад,
И все ещё пока что живы,
Судьба с войною невпопад!

Алеют липы Разгуляя,
На Новодевичьем пожар,
Сгорают листья чуть стреляя,
Дым затмевает блеск Стожар!

Горят рубиновые звёзды,
Спокойно спит пока Москва,
Кто знал про огненные вёрсты,
И что война наверняка?

А пацаны, из двадцать третьих,
Пошли в последний школьный класс,
Война парней поделит этих,
На тех кто жив и кто угас!

Ушедших будет очень много,
Сожрёт детей война-карга,
И не узнать судьбу у Бога,
Но, всем вперёд и на врага!

Зима вот-вот на город ляжет,
На ёлку ждёт Каретный ряд,
А там и лето, враг обяжет,
Бери винтовку и в отряд!

Но, слава Богу, только осень,
Ещё полгода жизнь взаймы,
Костёр, дымок, что в неба просинь,
И ни тюрьмы, и ни сумы!

Не в расизме дело!

Славен город Балтимора,
И не хуже Вашингтон,
Только слишком много сора,
Ну, тележка и вагон!

Нету расовой проблемы,
Это речи ни о чём,
Поднимают эти темы
Лиходеи с кирпичом!

Ничего не смысля в деле,
Но, имея интерес,
При всегда обширном теле,
Проповедуют прогресс.

При котором все отбросы,
Наплевать на пол и цвет,
Могут белых под откосы,
А вот их, конечно, нет!

Перво, грабят магазины,
Коль пришли протестовать,
А потом уж жгут машины,
Даже чьи – им наплевать!

В городах, что прочитали,
Полицейских белых – ноль!
Чёрным все давно отдали,
Мол, бери и будь король!

На работу первым чёрный,
И в универ, и в Конгресс,
И народ-то всё проворный,
Ну, а белым лишний стресс.

Белый мен всегда унижен,
Он, по-жизни, сорт второй!
Лишь к работе он приближен,
За которую горой.

Чёрный, в пятом поколеньи,
Иждивенец, ждёт вэлфер,
Их души коснулось тленье,
Плюс и сверху ряд афер!

Есть закон, в котором прямо
В голос расы соловей,
Если белый – в жизни драма,
Ну, а негр, так опен вэй!

Нет сравнения, дороги
Белым тяжелы наверх,
Под тобой плетутся дроги,
Черных ввысь уносит стерх!

Жаль что могут возмутится
Миллионы мужиков.
Мысль в идею превратиться,
Всё снесут, без дураков!

Астралопитек