Анна Черничная - Красный коммунизм Китая и Вьетнама. Как я учила детей английскому языку вместо русского

• Название: Красный коммунизм Китая и Вьетнама. Как я учила детей английскому языку вместо русского
• Автор: Анна Черничная
• Жанр: Русское современное

Кто такой учитель английского языка в Китае и Вьетнаме? Трудности, с которыми придётся столкнуться новичку и интересные истории, происходящие во время работы. Жизнь в коммунистическом Китае и Вьетнаме, назад к молодости наших мам и пап, что можно, а чего лучше не делать никогда. Почему вьетнамцы носят шлемы на голове в общественном транспорте, а китайцы продолжают рожать больше одного ребёнка? Это и многое другое вы найдёте на страницах книги.

---

Город Suzhou имеет своего тёзку близ Шанхая, однако различие состоит в произношении. В отношении шанхайского соседа нужно делать ударение на последний слог, а в аньхуйском варианте ударение падает на первый слог. Китайцы очень внимательно относятся к тоновости своего языка, ведь от этого зависит смысл сказанного. Suzhou является городом-миллионником, в нём проживает 6 млн. человек, хотя с первого взгляда трудно назвать его таковым, потому что ритм города неспешен. Встречаются как откровенно сельские районы с низкими постройками и крестьянскими жилищами, так и высоченные торговые центры с развитой инфраструктурой. Проезд в общественном транспорте стоит один юань, что в переводе на рубли составляло (на момент 2016 года) ровно 10.

Экология Китая находится в критическом состоянии. Практически каждый город загазован до такой степени, что приходится носить респираторные маски. Ситуация усугубляется тем, что при строительстве домов могут быть использованы агрессивные и дешевые материалы, которые выделяют ядовитые вещества в атмосферу. Многие слышали о китайских городах-призраках, это тот самый случай, когда строили наспех и не заботились о критическом уровне содержания вредных веществ. Не так давно был зафиксирован рекордный случай строительства пятидесятиэтажного здания за 19 рабочих дней. Скорости впечатляют и пугают одновременно.

Стоит сказать пару слов о том, почему китайцы вынуждены форсировать стройку. Дело в том, что единственная правящая партия Китая осуществляет скрупулёзный контроль над всеми аспектами жизни граждан. Китай перенаселён не потому, что люди испытывают лёгкость бытия и радость жизни, желая разделить её со своими детьми, а потому, что малодетная семья не представляет из себя сколь-нибудь значимой силы. Сила Китая, как и ранее, заключается в клановости и эти связи действительно по крови. Брат за брата, сестра за сестру. Если вам повезёт когда-нибудь иметь китайца в качестве друга, то это очень надолго, однако будьте готовы соответствовать, потому что от вас потребуется то же самое.

Итак, мы находимся в городе Suzhou, справедливо рассказать, как я сюда попала. Проверяя в интернете информацию о будущем месте своего нахождения, я не нашла практически ничего. Однажды, кто-то из автостопщиков проезжал здесь по пути в Пекин… Однако в англоязычном интернете имеется кое-какая информация и пара видеозаписей. Suzhou является родиной редкой породы камня (Ling bi rock), продающегося по всему Китаю для украшения придворовых территорий, а так же экспортируемому в другие страны. Здесь выращивают эксклюзивный сорт хрустящей груши Дангшан и вылавливают речного сазана, которого так же можно отведать только здесь. Если верить источнику, когда-то тут проживали постоянно и временно такие известные китайские деятели, как Li Bai (Ли Бо), Han Yu (Хань Юй), Bai Juyi (Бай Дзюи) и Su Shi (Су Ши). Suzhow так же считается родиной китайских цирков.

Около половины одиннадцатого мы подъехали к железным откатным воротам. Я быстро осмотрела здания и поняла, что это, должно быть, школа. Водитель автомобиля, ни слова не говоривший по-английски, помог мне с сумками и проводил на второй этаж пятиэтажного панельного здания. Внутри было совершенно темно, горели лишь аварийные указатели в направлении выхода. Минут пять он ковырялся в замке, пока, наконец, железная дверь не отворилась. На потолке засверкали ртутные лампы, те самые, которые до сих пор используются в наших госучреждениях. Огромная комната была поделена на 2 части шкафом-купе, и в первой половине красовались два кресла и диван, обтянутые зелёным кож замом. Во второй части была застелена огромная кровать, а в углу стояло напольное зеркало. Водитель поставил сумки на пол и жестом показал мне следовать за ним. Мы прошли в небольшой коридор, где располагался умывальник и туалет. Минуты 3 он пытался объяснить мне, что здесь я могу помыть руки и что горячая вода тут тоже есть.

– Но мне нужен душ! – говорю я ему по-английски.

– Душ! – показываю жестами.

Водитель же совершенно меня не слушал и продолжал гнуть свою линию. Меня это несколько разочаровало, так гостей никто не принимает, тем более в другой стране! Я решила позвонить своему агенту и попытаться узнать подробности у него. С пятого раза удалось дозвониться, и я стала расспрашивать детали. По всей видимости, мужчина готовился ко сну и отвечал на вопросы крайне неохотно. В конце концов, водитель забрал у меня телефон, что-то сказал в трубку, открыл дверь и ушёл в ночь.

Я была несколько ошарашена. 2 дня было потрачено на то, чтобы добраться в Китай: поезд Санкт-Петербург-Москва, шестичасовое ожидание в аэропорту, 7 часов перелёта, пересадка в Пекине до Вухана, встреча с агентом в Вухане и 8 часов скоростного поезда. И вот я на месте, в котором даже негде помыться… Я хотела было плюхнуться в кровать, но она оказалась настолько жесткой, что я даже не поняла села ли я на мраморную плиту или это всё же кровать. Хотелось выть! На ум стали приходить мысли о том, что надо было выходить замуж, а не искать себе на задницу приключений, делать так, как говорили умные люди (ну то есть сидеть дома и выходить замуж) и не было бы разочарований. В голове звенел голос француза, говоривший о том, что я почти проиграла, и мне меньше всего на свете хотелось бы, чтобы он видел меня в таком состоянии: ошарашенную, помятую, облапошенную и не имеющую возможности принять душ. Все эти «доброжелательные» голоса, беспардонно поселились в моей голове и портили мне жизнь своими мнениями последние несколько лет. И самое интересное, что этот вирус вычисляется только при помощи жизненного опыта.

Я решила спать. Просто лечь и уснуть. Разделась, закрыла дверь на замок и нырнула под одеяло. Несмотря на усталость, ворочалась около 20-ти минут, так как кровать оказалась не просто жесткой, а действительно куском мрамора. Однако я уснула. Ненадолго. Потому что в 6 утра раздался горн, призывающий учащихся на парад. И, а, сань, сы, у, лю, чи, ба, дзю… Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять… Мои глаза еле разлеплялись. Что за чертовщина? Я должна вставать и идти туда? Или я могу спать? Организм сопротивлялся всеми фибрами. я снова плюхнулась на кровать и решила не вставать до тех пор, пока кто-нибудь не придёт за мной. Спать удавалось урывками, то и дело просыпаясь от школьного расписания, которое транслировалось в громкоговорители. Однако в час дня всё утихло, и я снова уснула. Как я узнала позже, китайцы в это время обедают, а потом идут спать.

Второй день я так же не смогла заставить себя сделать что-либо. Время в России отличается с китайским на 4 часа, и эта разница оказалась для меня существенной первые две недели. Приходилось ложиться в семь тридцать-восемь вечера по Москве и вставать в три ночи по Москве, когда в Китае это время соответствовало 23:30—00:00 и 6:00. На третий день я решила идти разыскивать руководство, потому что никто обо мне не вспоминал. Директор школы так же не говорил по-английски, но пригласил несколько молодых учителей, с которыми я смогла побеседовать. Дело в том, что школа была огромная. Количество учеников равнялось трём тысячам человек, поэтому учителей английского было как минимум шесть: четыре китайских и два иностранных. Кроме меня в школе преподавал Джамиль из Йемена.

Когда я разыскивала нужный персонал, то зашла в одну из учительских на первом этаже. Мой взгляд тут же выделил молодого человека арабского происхождения. «Вот черт!» – подумала я. «Этот гражданин не даст мне покоя!» Однако парень уже повернул голову в мою сторону прежде, чем я успела скрыться. Отступать было некуда, я напялила улыбку и сделала шаг навстречу. Мы разговорились.

– Что ты тут делаешь?

– Собираюсь учить детей, а ты?

– А я уже их тут учу.

– Понятно.

– Откуда ты?

– Из России.

– Прямо из России?

– Да, прямо оттуда.

– Эта школа не очень подходит для интернационального общения и вообще здесь иностранцы большая редкость. Как ты тут оказалась?

– Меня сюда распределили из России.

– У тебя есть знакомые?

– Ну да, можно сказать и так.

На этом наше первое общение закончилось. На второй день я узнала, что Джамиль женат на китаянке и у них уже есть двое детишек! Джан (жена Джамиля) преподавала музыку в той же школе. Она сильно выделялась на фоне остальных китаянок своей ухоженностью и женственностью. Когда она переступала ворота школы, дети бросались ей навстречу и висли на ней гроздьями. Она всех обнимала и целовала. Конечно, на фоне других учителей эта пара сильно выделялась. Между ними была любовь, а этого всегда достаточно для того, чтобы сковырнуть чью-нибудь тёмную и несчастную душу. Джан постоянно вынужденно сталкивалась с хамством со стороны школьного охранника и с презрительным отношением со стороны некоторых других. Я слабо понимала, о чём они перекрикиваются у ворот, но однажды она перевела мне суть диалога, и это повергло меня ещё в один ступор. Оказывается, охранник отказывался пускать её в школу из-за платья, которое казалось ему ненадлежащим. Другой раз он делал вид, что не узнаёт её и отказывается пускать на территорию школы. Приходилось вызывать заместителя директора, и вопрос решался.